Последний Рубеж - Выговский Викторович

— Я тоже на нечет, как и мистер Мэвэрик.

— А вот и зря, — Стил продемонстрировала ровные белые зубки, — Альфреду сегодня не повезет.

— Если бы я верил в везение, мисс, — ответил незнакомец холодно, — ни один профессионал не верит в удачу. Только в успех.

— Ставки сделаны! Ставок больше нет! — произнес крупье звонким голосом.

Барабан с каждой секундой вращался все медленней, шарик перепрыгивал с красных секторов на черные с веселым треском, сотни внимательных глаз следили за каждым его движением. Ассир совершенно равнодушно поглядывал на серебристое колесо удачи, не зависимо от того, грызешь ли ты ногти, или танцуешь шаманский танец барабан повернется так, как решит случай, или гениальный план.

— Зря вы не верите в судьбу, мистер Мэверик. Она этого не прощает, — произнес Ассир с легкой иронией, тяжелый кубок опустился на стол, с края сорвалось несколько багровых капель, они стекли по длинной золотой ножке похожие на кровь.

— Мы с вами не знакомы, мистер Кид, но я наслышан о ваших успехах, — произнес Мэверик с легкой нервозностью, длинный нос смешно зашевелился и его обладатель стал похож на умную крысу.

— Это не мои успехи, это все он, — произнес Ассир загадочно.

— Простите кто, он? Неужели вы думаете, я поверю в те сказки о дьяволе, что вы рассказываете неразумным юнцам, да красоткам, как та что сегодня с вами.

— Зачем сразу дьявол, — на лице Ассира прорезалась лукавая улыбка. — Он — это хаос. А теория хаоса гласит, что сложные системы чрезвычайно зависимы от первоначальных условий и даже небольшие изменения ведут к непредсказуемым последствиям. Непредсказуемым — Альф. А значит, вы ничего не можете сделать с удачей. Ведь она и есть — Хаос.

Будто по взмаху волшебной палочки барабан замер, шарик со звоном ударился о борт, толпа ахнула, все видели как из желобка с номером девятнадцать шарик будто живой прыгнул в следующее углубление с номером четыре. Серые безжизненные глаза Альфреда стали размером с фишки на столе, задвигались желваки на острых скулах.

— Чертовщина какая — то…, — пробормотал он.

— Четыре черное, ваша ставка выиграла сэр! — произнес крупье.

Фишки двинулись по магнитной доске как живые, Мэверик не сводил с них сосредоточенного взгляда, высокий лоб заблестел от крохотных капелек пота. Только что он расстался с кругленькой суммой, хотя ставка — самая простая, все равно что монетку подбросить, орел или решка, шансы на выигрыш громадны. Для випов ставки не лимитируются и это сыграло с ним злую шутку.

— Делайте ставки, господа!

— Похоже, вам не везет, Альфред, — сказала Стил грустно, но в глазах блеснула легкая надменность.

— Я уже говорил, что не верю в везение, мисс, — огрызнулся Мэверик. — Девятнадцать красные и…

Тросточка двинулась вперед, подвигая целую гору фишек на крестовину между номерами. Тугие стопочки покачнулись, и золотые кружки со звоном рассыпались по номерам двадцать пять, двадцать шесть, двадцать восемь и двадцать девять.

Барабан снова завертелся, треск шарика по перегородкам лучшая музыка для ушей игрока, в животе и в груди все трепещет от волнения, взгляды приклеились к шарику и следят куда прыгнет, на красное, или на черное. Только вальяжный мистер Кид неторопливо попивает вино из кубка и задумчиво глядит на крупную горку фишек перед собой.

— Все на зеро, Кэт, — сказал Ассир как можно небрежней.

— Все? — брови блондинки поползли вверх.

— Да, все.

Еще несколько смельчаков положили свои фишки на стол, все тот же гемерянец с алмазной улыбкой и коренастый темнокожий парень, с забавными косичками. Оба сделали минимальную ставку на красное и лишь робко поглядывали на целую золотую гору на том краю стола.

— Ставки сделаны! — произнес крупье громко. — Ставок больше нет!

Все взволновано глядели за тем, как замедляется вращение барабана. Никогда прежде мистер Мэверик так не волновался, ладони вспотели, пальцы легко подрагивают, руки налились тяжестью, ноги наоборот подгибаются. Даже тросточкой оперся, чтоб скрыть дрожь в коленях.

— Жаль разочаровывать вас, Альф, — произнес Ассир лениво, нарочно растягивая фразы. — Но, увы…

— Что, увы? — ответил Мэверик нервно, убрал ладонь с тросточки, на рукояти остался влажный след.

— Увы, я выиграл…

— Рано еще говорить, барабан вращается, — серые глаза Мэверика налились кровью, брови сползлись на переносицу.

Теперь рулетка замирала медленно, шарик как сумасшедший перепрыгивал из ячейки в ячейку, дважды ударялся в девятнадцать красные, но затем так же лихо, с треском выскакивал обратно. С каждым разом Спина Мэверика сгибалась все сильней, Ассир взглянул на него, тот недовольно скривился, глаза спрятал за длинной челкой.

И вот треск прекратился, как и барабанная дробь затихает перед расстрелом. Мэверик стоял бледный как стена, правая рука потянулась к вороту рубашки, пуговицы с треском полетели в сторону.

— Воды, — прошептал он одними губами, — дайте мне воды…

Барабан все еще вращался, но шарик уже не двигался, как намагниченный прилип к зеленому сектору.

— Зеро! Выиграла ставка мистера Невады!

— Ура, Кид! — выкрикнула Стил, — мы выиграли, это же целая куча денег!

— Не такая уж и куча, — ответил Ассир спокойно, хотя так и хотелось захохотать от радости. Крупье уже двигал лопаткой к ним громадную гору золотых фишек. — Но не мало, это точно.

— Это немыслимо…, — произнес Альфред мертвым голосом, глаза смотрели в одну точку, будто увидели что — то незримое.

Из толпы выбежал чипер, почтительно подал кубок из чистейшего алмаза, похожего на застывший свет.

— Вот выпейте, мистер Альфред — сказал он почтительно, — вам лучше присесть.

— Спасибо, — ответил Мэверик, — я никогда не сажусь. Альфред Мэверик не сгибает колен даже ради самого себя.

Крупье отер рукавом вспотевший лоб, посмотрел на громадную гору фишек, красивые золотые диски поблескивают в свете ламп, как тут не залюбуешься. Даже не верится, что такое богатство можно так быстро заработать. Какие — то десять минут. Как он делает это? Неужели, правда, продал душу дьяволу, как говорят слухи?

Подошли от ближайшего стола еще двое зевак. Один, что пониже вообще едва стоял на ногах. Его все время раскачивало, словно в шторм, и если бы не девушка что держала под руку, то тут же растянулся на полу как жаба. Низкорослый поравнялся с Ассиром, низко поклонился, рот до ушей, глаза хмельные. Прокричал ликующе:

— Я знал, что вы гений! Но не настолько же…

Высокая брюнетка за его спиной прибавила потрясенно:

— Вы просто чудо! Я видела все ваши игры на дисках! Но в реальности это… Это…

Она запнулась, и коротышка тут же вставил заплетающимся голоском:

— Это что — то! Да!

— Как вы это делаете! Расскажите, я вас умоляю!. — произнесла брюнетка и посмотрела так предано что Ассир заерзал в кресле. На мгновение ощутил себя предателем.

— Я не могу вам сказать, мисс, — произнес он как можно участливей, даже лоб наморщил для убедительности — этим я подвергну вас большой опасности. Лучше вам не знать.

Громадный шар над головой бросал яркие лучи на золотые фишки, и те вспыхивали чарующим огнем. Золото может блестеть по — разному: чаша в руках Ассира излучает сытое довольство, а тонкий и изящный бокал в ладони Стил сверкает радостным огнем невинности, подчеркивая тонкость ее натуры. Фишки же блестели властно и алчно округлые золотистые бока так и притягивали внимание, при взгляде на громадную золотую кучу ладони начинали чесаться от желания схватить парочку и спрятать в карман.

Таких куч на игорном столе возвышалось несколько, их не охраняли, но никто из игроков не решался подойти близко, ведь слышали о страшном проклятии, что преследует Неваду Кида. Поговаривали, что синдикат его убил, но дьявол вернул везунчика с того света. Не все верили в легенды, но когда видишь собственными глазами, то по спине пробегает холодок, а в мозг закрадывается страшная мысль: а вдруг правда?

Ассир окинул довольным взглядом многоликую толпу: Хорошо, что зеваки сбились в кучу. Так они со Стил быстрее привлекут внимание Лотара, ведь весь этот сыр-бор не из-за денег, и слава тут не при чем — все ради Эоны. Только ради ее. И он готов хоть сейчас все золотые безделушки, даже больше в сто раз, променять на ее улыбку. Никогда не думал что способен на такое, а тут оказывается…

Он не сразу понял, почему на душе стало гадко, словно вместо вина проглотил что — то больное и скользкое. В голове затрещало, он сразу ощутил, что устал, что сердце ноет от незаживающей раны. В тайне поблагодарил всех богов, которых знал, за то, что не видит сейчас ее лица, и обвиняющих глаз.

Снизу доносился рев молодых сильных голосов, Ассир сразу узнал черные матовые доспехи мерков. Только наемники носят на наплечниках четырехугольную звезду, вписанную в треугольник. За то и прозвали, последней помощью. Слишком уж похожа их звезда на красный медицинский крест.