Брат за брата - Владимир Колычев

А вдруг это его друзья из Чечни приехали? Чтобы ему помочь...

И как в подтверждение этому, один из бритоголовых выстрелил в ближайшего спецназовца. Тот ответил. Оба упали замертво. И вслед за этим поднялась всеобщая пальба. И у бритоголовых, и у спецназовцев оружие с глушителями. Выстрелов не слышно. Но дело дошло до ручных гранат. Взрыв, второй, третий...

Андрей вовремя пригнулся к полу. Несколько осколков высадили окно, на спину ему посыпалось битое стекло. Но это не смертельно.

Внизу больше никто не стрелял. И гранаты больше не рвались. И бритоголовые, и ребята в камуфляже все до одного валялись на земле. Кто-то затих навеки, кто-то еще бился в предсмертных конвульсиях, кто-то взывал о помощи...

– Что там такое?

Со своей койки поднялся парень. Грохот взрывов вывел его из комы.

– А это что за дерьмо? – Он брезгливо вытащил изо рта трубку.

Лицо его перекошено от боли. Видно, рана дает о себе знать.

– Большой переполох в большом городе, – откликнулся Андрей. – Точно не знаю. Но, похоже, нас с тобой хотели убить...

– А ты кто такой?

– Твой товарищ по несчастью. За нами охотятся одни и те же люди...

Андрей уже не чувствовал ни тошноты, ни головокружения. И слабость исчезла. Опасность встряхнула организм, мобилизовала все внутренние силы. И парень тоже, похоже, забыл о своих проблемах. Довольно бодро слез с койки.

– Надо уходить... Я знаю, это за мной...

Это невероятно, но и третий пациент уже сидел на койке. Весь в бинтах. Только глаза, нос, рот и уши видны. Тоже взрывом всполошили бедолагу. Только ему-то что. Он всего лишь в какую-то аварию угодил. Ему-то ничто не угрожает.

Андрей и его товарищ по несчастью двинулись к выходу.

– Подождите, я с вами...

И третий потянулся за ними. Только они не обращали на него внимания.

– Тебя как зовут? – спросил Андрей у парня.

– Данила...

Он открыл дверь. По коридору пронеслись дежурный врач и медсестры. Вниз спешат, к раненым. Или куда-то в бомбоубежище бегут. Вдруг решили, что атомная война началась. На Андрея и Данилу никто не обратил внимания. А они, в свою очередь, всего лишь удивились, когда увидели позади себя третьего соседа по палате. Весь в бинтах, идет, едва покачиваясь.

– Зомби... – сказал Андрей.

– Мумия... – решил Данила. – Кстати, я уже бывал в этой больнице. Тот самый коридор... Короче, я знаю, куда идти...

Они ускорили шаг. И не просто, а очень удивились, когда, спустившись по лестнице, обнаружили позади себя зомби.

– Погодите, не бросайте... – густым баритоном просил он.

И шагал так же быстро, как и они. Может, от страха у мужика крыша поехала. И он решил, что все силы зла сплотились вокруг этой больницы. С одной только целью. Чтобы добить его, несчастного.

Они спустились на первый этаж.

– Там, если прямо, центральный вход, – сказал Данила. – Если влево свернуть, приемный покой. Там тоже выход... А мы сюда пойдем. Тут черный ход...

Идти пришлось в темноте. Но она для них была спасением. Никто не увидит, это точно.

– Осторожно, здесь ступени...

Данила взял за руку Андрея. А тот, в свою очередь, неожиданно для себя протянул руку зомби. Тот крепко ухватился за нее.

Они спустились вниз на один лестничный пролет.

– А вот и дверь...

Глаза уже привыкли к темноте. Андрей тоже увидел дверь. Только она была закрыта на замок.

– Замок – ерунда. Была бы только шпилька, – посетовал Данила.

Но шпильки ни у кого не было.

– Дверь от себя открывается, – сказал зомби.

И вдруг оказался напротив двери. Неожиданно резко ударил по ней ногой и одновременно рукой на уровне груди. Удар не то чтобы очень сильный. Но в нем сконцентрирована мощная сокрушительная энергия. Дверь треснула и открылась.

– Карате? – спросил Данила.

– Нет, – покачал головой зомби. – Борьба нанайских мальчиков...

Андрей засмеялся:

– Ну, если так, тогда мы с тобой братья по стилю...

Ведь он тоже поклонник этой борьбы.

Глава десятая

1

Виктор Алексеевич Босяков воспитывался в семье номенклатурной интеллигенции. Отец – вечный второй секретарь Черноземского обкома партии, мать – начальник гороно. Престижный район, престижный дом, престижная квартира, престижная обстановка. А для Вити с самого рождения тоже все самое престижное – роддом, детсад, школа. И путь жизненный он выбрал самый престижный. Москва, университет, исторический факультет, где он поднаторел в истории партии и марксистско-ленинской демагогии.

После Москвы – снова Черноземск, келейное избрание на должность секретаря райкома ВЛКСМ. Три года беззаветного служения идеям великого Ленина. Затем Высшая партийная школа, кресло первого секретаря горкома ВЛКСМ. Строгий костюм без единой помятости, белая рубаха с накрахмаленным воротником, галстук, комсомольский значок на лацкане, пылкий, идейно выдержанный взгляд, вместо сердца – пламенный мотор. Стройный, подтянутый, вечно куда-то стремящийся. И всегда – воинственный вид. Как будто он ждет не дождется того важного в жизни момента, когда Партия и Родина призовет его выступить на защиту завоеваний Великой Октябрьской революции.

Тысяча девятьсот девяносто первый год. К этому времени у тридцатидвухлетнего Виктора Босякова были и свои собственные завоевания. Без его личного согласия в Черноземске не мог состояться ни один концерт ни одной звезды советской эстрады, он неусыпно контролировал концертную деятельность в масштабе города через подвластных ему администраторов. Само собой, с этого он имел определенный и весьма значительный процент. Естественно, деньги шли на нужды молодежи. Ведь он и сам молодой, а жена у него и вовсе юная – в девяностом году он женился на «Мисс Черноземск». Кстати, конкурс красоты проходил под эгидой горкома ВЛКСМ. Как и все другие массовые зрелищные мероприятия.

К моменту развала СССР и краха коммунистической системы Босяков скопил свой первый и весьма значительный капитал. И не в пламенных – в смысле быстро сгорающих – совдеповских рублях, а в твердой американской валюте. Вопреки ожиданиям общественности, он так и не выступил на защиту Революции. Мало того, чуть ли не первый в городе прилюдно сжег партийный билет и во всеуслышание отрекся от коммунистических идеалов.

Виктор Алексеевич сделал это не потому, что был горлопаном. Он вообще не имел привычки попусту сотрясать воздух. Любая его деятельность была направлена на конкретную цель. И в данном случае он бил себя кулаком в грудь не бескорыстно. Ему прочили место заместителя управляющего городским имуществом при горисполкоме. И он занял это место.

Вроде бы невзрачная должность. Во всяком случае, в иные времена Босяков бы обиделся, если бы его назначили на это место. Но начиная с девяносто второго года эта должность стоила целого состояния. Потому что началась знаменитая чубайсовская прихватизация.

Виктор Алексеевич развернулся во всю мощь своего организаторского таланта. За спинами своих начальников провел широкомасштабную аферу. За крупные взятки помогал бизнесменам за смешные цены приобретать в собственность здания и помещения под магазины, рестораны, салоны красоты, парикмахерские.

Конечно же, о себе, любимом, Босяков не забывал. Все лучшее – себе. К девяносто пятому году он имел в своей собственности десятка три достаточно крупных магазинов и целую сеть дорогих ресторанов, ночных клубов, казино. Эта сеть как паутина опутывала весь город. Куда ни ткнись – везде собственность Босякова – или единоличная, или с кем-то на паях.

К девяносто шестому году все компаньоны Виктора Алексеевича растаяли как дым. Кто-то добровольно продал ему свою долю за бесценок, кто-то куда-то бесследно исчез.

Наездов братвы Босяков не боялся. Потому что он сам был мафией. Свои боевики – вооруженные до зубов и преданные как собаки. Связи в чиновничьих и милицейских верхах. Все это основывалось на внушительном экономическом базисе. И непоколебимом личном авторитете Босякова, которого за глаза все называли Боссом.

При всем при этом он был человеком из команды губернатора области. Особо приближенной к нему персоной. И, соответственно, персоной неприкосновенной. Виктор Алексеевич уже давно не занимался приватизацией. Но память о его незаконной деятельности осталась. И не абы где, а в областной прокуратуре. Только попытки зампрокурора катнуть в Босякова пробный шар закончились плачевно. Бедняга перешел с понижением на другую должность. И то, можно сказать, ему повезло.

Супермаркеты, бутики, клубно-ресторанная империя – все это лишь верхушка айсберга. Под водой скрывалась огромная ледяная глыба. Деятельная натура Босякова не знала предела насыщения. Ему всегда и всего было мало. Не потому, что он был жадным, – просто он никогда не останавливался на достигнутом. Еще в первой половине девяностых годов начал осваивать криминальные виды деятельности. И очень скоро достиг больших результатов.