Я — сердце злодея - Елена Элари

без рукавов. А один светлячок даже зажёгся на браслете, что украшало запястье моей босой ноги.

Я улыбнулась, не в силах противостоять этой хрупкой красоте, и боль в душе слегка утихла.

Только в этот момент я признала, что скучаю… Почему-то, только в этот момент, хотя это было ясно уже давно.

— Я скучаю, представляете? — сорвалось тихое с моих губ.

— По ком?

— По тебе, конечно… — обернулась я.

И лишь когда на моей талии сомкнулись его руки, поняла, что это уже не фантазия и не сон.

Этаро стоял передо мной.

Настоящий… Со стальными крыльями за спиной, которые всё ещё не успел сложить и те темнотой простилались над Мерцающим лугом. А в волосах его, собранных на затылке, едва слышно пел бубенчик — амулет, защищающий от магии меларий.

— Этаро?

Он усмехнулся в ответ, губами вдруг приникая к моему лбу.

— Ты здесь… — прикрыла я веки, и тут же, словно боясь, что так он исчезнет, пальцами вцепилась в его светлую рубаху на груди.

— И был здесь, — признался он.

Я тут же вспомнила наш поцелуй в моей башне.

— Так это не привиделось мне, — отпрянула от него, сама не ожидая от себя этого в такой момент. — Прости… Нет, так не должно быть, — попятилась я, пока и вовсе не развернулась и не бросилась бежать.

— Прошу…

В его голосе, в этой обрывочной фразе было столько всего, что я замерла, словно ударившись об невидимую стену.

Этаро, казалось, готов был опуститься на колени.

А обернувшись, я поняла, что так оно и есть.

Склонив голову, он стоял на коленях, позволяя светлячкам зажигаться и вокруг него, обрамляя его светом.

— Прошу, не уходи вот так. Хватит… бежать.

Я с обеспокоенностью подступила к нему и участливо коснулась его плеча.

— Тебе больно? — спросила шёпотом.

— Да, но не так, как ты думаешь, — признался он, поднимая на меня свой завораживающий взгляд. — Просто ты здесь… И в этом будто что-то неправильное.

Я покачала головой, вновь отступая от него.

— Наоборот, Этаро. К сожалению… Это твоё появление в Сумеречном мире противоестественно.

— Так ли это? — тенью поднялся он, не издав при этом ни единого звука, шелеста, будто просто горой возвысился надо мной.

И во взгляде его промелькнуло нечто тёмное и жгучее, почти звериное.

Монстр… Чему я удивляюсь? Он ведь крылатый монстр.

Но так по странному сладко вдруг стало, и голова пошла кругом, будто я рухнула… вверх, попав в ещё не разразившуюся бурю и выше, к самим звёздам.

Этаро уверенно и даже будто бы зло за талию притянул меня к себе. И я поддалась… Так отчаянно жаждая сгореть в его пламени.

Но на этот раз я не ощущала от него боли.

И когда властелин опалил поцелуем мои губы, я лишь прильнула к нему, овивая его шею руками.

Сама не заметила, как мы оба оказались на ковру из трав и цветов, укрытые лунным сиянием, будто вуалью.

Но завеса эта не могла скрыть нас от мира… Поэтому когда Этаро на мгновение отстранился от меня, чтобы сбросить с себя плащ, а затем и рубаху, за спиной его распахнулись крылья. И впервые под тенью их я ощутила себя в безопасности…

Он склонился надо мной, целуя уже аккуратнее. Будто на пробу касаясь меня руками, будто проверяя, не обращусь ли я в пепел.

Моё платье было снято с меня и отброшено в сторону. Отчего-то я пыталась отыскать его взглядом, но не смогла различить среди таких же белоснежных цветов… Пока кожу мою покрывал поцелуями мой враг, жестокий, как говорили, зверь, скрывая от небес наш союз под своими крыльями.

Да только в этот момент мне было всё равно, кто он, и что он проклят и опасен.

Наши пальцы сплелись, я сама стала жаром и пламенем, мы больше не были каждый на своей стороне, в своём мире, мы стали едины. И потому меня не пугало больше ничто. И мы оба знали, что со мной ничего не случиться плохого от его любви…

— Уйдём со мной, — прошептал он вдруг.

Я отражалась в его магических, завораживающих глазах.

— Не могу, — ответила, едва дыша.

Пальцы его зарылись в моих волосах. Губы, израненные поцелуями, вновь опалило.

— Уйдём со мной прямо сейчас, — выдохнул Этаро мне на ухо, и моё тело пробило дрожью. — Обещаю, что тогда оставлю Сумеречный мир в покое…

В груди у меня сердце сначала зашлось раненной птицей, а затем замерло, обдав меня холодом.

— Но зачем… — не понимала я. — Если так просто можешь отступить, зачем было заставлять меларий страдать?

Он лёг рядом со мной на спину, подтянув одно крыло так, чтобы мне было удобно устроиться на нём и положить голову к Этаро на плечо.

Властелин ответил не сразу, лишь когда взглядом отыскал на небе пробившуюся сквозь тучи звезду.

— Отступиться не просто… Видимо то, какой силой я владею, заставило проклятие вашего короля отразиться и на мне, — он поднял руку перед собой, а затем опустил её на землю.

И вокруг нас с хрустом сухой листвы, с треском костра, погибли все травы… и светлячки угасли в воздухе так же, как тают взлетевшие к небесам искры.

— Исчезнет Сумеречный мир, проклятие ослабнет. Хотя бы, — добавил он горько, — ослабнет. Не земли мне ваши нужны, Хель, мне нужна… Мне, как и всем, нужна лишь свобода. И ненавидеть мне вас не за что. И вижу теперь, после знакомства с тобой, что мало чем отличаемся мы от друг друга. Но вы пленники моего правления, а я… Я пленник себя же.

Что-то сдавило у меня в груди, я едва видела небо от слёз. И, судорожно вздохнув, не удержалась от страшного, должно быть, признания:

— Этаро, ты тоже сын Сумеречного мира, как и все мы… А может быть даже больше. Потому что нам некогда в дар Великий дракон оставил частицу силы своей, а ты с ней рождён от нашей принцессы.

Властелин молчал.

Слишком долго молчал, чтобы я не приподнялась на локте и с обеспокоенностью не вгляделась в его лицо.

— Этаро?

— Что ты такое говоришь и зачем, сердце моё?

И второе, не менее страшное признание против воли сорвалось с моих губ. Видимо, от испуга:

— Амил рассказал мне. Он знал твоего настоящего отца. И знал твою мать. За ней он и последовал, не смог оставить одну в новом для неё, чужом мире. От тебя скрывали всё, чтобы не ставить перед выбором, и не обрекать на ещё бОльшую боль.

Он локтем закрыл своё лицо и на