Точка бифуркации - Борис Борисович Батыршин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только вот – что именно?
- Вот об этом мы с ним сейчас и побеседуем. – подвёл итог Корф. – Яков Моисеевич, не сочтите за труд – скажите надзирателю, пусть ведёт этого типа сюда. А нам чтобы чаю принесли, да покрепче – голова уже кругом идёт и в горле пересохло от разговоров!
IV
- Так вы, юноша, утверждаете, что господин барон самолично распорядился, чтобы вы приняли участие в эксперименте?
Спрашивал дядя Юля не просто так - с подковыркой, с хитрецой, что, конечно, не укрылось от глаз присутствующего здесь же доцента Евсеина.
– Тогда он вам, наверное, и записочку вручил? Служебную, на моё имя? Чтобы всё честь по чести: прислан на предмет содействия, прошу оказать… кстати, чем вы нам тут содействовать-то собираетесь?
Николай Миркин (для друзей обычно Колян) при этих словах потупился – записки у него, понятное дело, не было – как и любого другого документа, за исключением удостоверения сотрудника Д.О.П. да и откуда ей было взяться, если нынешний визит – чистой воды самодеятельность, слегка замаскированная соображениями о помощи, которую он, матёрый айтишник и эксперт-криминалист может оказать в предстоящей вылазке в чужой мир?
Всё началось с рассказа Ярослава об электрическом шоу, имевшем место в Шлиссельбургской лаборатории. Молодой человек сопровождал своего шефа в этой поездке, а когда Яша предпочёл вернуться вместе с бароном Корфом в его экипаже – напросился на обратный рейс на борт дирижабля, и прибыл в Питер ещё до вечера. Времени у него хватило, чтобы заглянуть в штаб-квартиру Д.О.П.а (надо было получить со склада кое-какую электронику для нужд расследования, которое велось в среде питерских масонов) – и там-то он и встретил Миркина. Колян, как раз и занимавшийся нужной Ярославу аппаратурой, помог оформить заказ, а разделавшись - предложил выпить чаю у себя в лаборатории. Под неспешный разговор он вытянул из старого приятеля все подробности состоявшегося эксперимента, а вытянув – осознал, что жизнь будет не в жизнь, если он сам, своими глазами, не увидит чудо зарождения межмировой «червоточины». Проворочавшись в постели всю ночи и выкурив две пачки папирос, к утру он твёрдо решил любым способом добиться своего. И едва он на следующее утро явился на службу, как Корф собрал в своём кабинете всех сотрудников-«попаданцев» и сообщил во-первых, об успехе вчерашнего эксперимента, а во вторых – что вторая попытка, при которой будет предпринята первая вылазка на «ту сторону» состоится уже сегодня, во второй половине дня. Однако, добавил Барон, господин Лерх не хотел бы ажиотажа, подобного вчерашнему, а потому – убедительно просит сотрудников, не занятых в эксперименте непосредственно, проявить терпение и дождаться результата. Когда будет что сообщить, добавил барон, вы первыми обо всём узнаете, а сейчас идите работать господа-товарищи - сами знаете, дел по горло, каждая минута на счету!
Дальнейшее было делом техники. Колян и в самом деле был хорошим экспертом, а потому собрать минимальный комплект оборудования, могущий пригодиться в вылазке в неведомое, не составило для него особого труда. Компактная видеокамера в противоударном экранированном корпусе, диктофон, хороший лейзермановский мультитул, пара раций с гарнитурами, мощный монокуляр. Порывшись на полках, добавил к этому набору две армейские аптечки в ярко-оранжевых пластиковых коробочках, противогаз с парой запасных банок-фильтров; положил на стол дозиметр советского производства Д-12. И - «the last but not the least», как говорят англичане[16] - новенький автоматический пистолет ТП, он же «тапок», с двумя запасными магазинами. До сих пор Коляну не приходилось стрелять из него, кроме как на стрельбище; пистолет он держал в сейфе, в лаборатории, но тут случай был самый, что ни на есть подходящий. Смущало, правда, случившееся с Романом Смольским – Колян при этом не присутствовал, но хорошо помнил, что четырёхпалые обитатели чужого мира применили своё загадочное оружие лишь в ответ, на стрельбу, открытую молодым человеком…
Ну, да ладно – он, Николай Миркин, не допустит подобной глупости, а пистолет всегда пригодится. С этой мыслью он сунул «тапок» в наплечную кобуру, распихал по карманам магазины, уложил отобранное оборудование в саквояж и на извозчике направился в Охту. Насколько он помнил, сегодня планировался ещё один испытательный полёт, снова в сторону Шлиссельбурга. Если удастся уговорить Шурика, то он окажется в крепости часа за полтора до намеченного эксперимента.
- Ну, так чем же таким вы собираетесь быть нам полезными? – продолжал ехидствовать дядя Юля. – Или мне прямо сейчас отправляться на телеграфную станцию, чтобы адресовать этот вопрос барону? А то вдруг у него по поводу вас какие-то планы, а мы тут не в курсе?
А вот этого Коляну не хотелось категорически. Он и так, строго говоря, совершил служебный проступок, намекнув (пока только намекнув!), что явился в Шлиссельбург по распоряжению руководства. Не то, чтобы молодой человек опасался репрессий, сотрудникам-«попаданцам» в Д.О.П.е прощалось многое, но попасть на ковёр к самому барону и потеть, выслушивая его сентенции – нет уж, увольте от такого счастья! Тем более, что и об участии в эксперименте при этом раскладе придётся забыть, выгонят прочь с позором, ещё и добираться назад придётся своим ходом. А потому – он торопливо водрузил на стол саквояж и принялся один за другим выкладывать на стол его содержимое, объясняя, почему именно он, Николай Миркин, управится со всем этим лучше остальных.
К его удивлению, этот аргумент сработал. Дядя Юля откинул крышку дозиметра, повертел эбонитовые ручки, потом включил и выключил видеокамеру, напомнив самозваному помощнику, что тонкая электроника может и не выдержать всплеск энергии, скорее всего, возникнет при образовании червоточины. В ответ на что Колян, готовый именно к такому развитию событий, продемонстрировал защитный футляр, собственноручно изготовленный из бокса для подводной съёмки, и обеспечивающий достаточный уровень защиты от электромагнитных импульсов. Старик задал несколько вопросов, покивал, и, наконец, выдал приговор.
- Что ж, юноша, пожалуй, вы
