Творения, том 6, книга 1 - Иоанн Златоуст

ГЛАВА 16

1-8. Еда камень пуст есть гора дщере Сиони? Т.е., лишен помощи. Нет, но во время осады языческих войск она найдет помощь. Ибо блуждающей птице, выброшенной из гнезда, будут подобны дочери Моава у бродов Арнонских. Составь совет, постанови решение, не о чем ином, но: осени нас среди полудня, как ночью, тенью твоею, укрой изгнанных, не выдай скитающихся. Вследствие опасности, их свет превратится в мрак, потому пророк прибавляет: пусть поживут у тебя мои изгнанные Моавитяне. Арнон, укрепленный город, не спасет никого из моавитян. Яко отъяся, говорит, помощь твоя, и князь погибе, попираяй от земли[1]: эти города были покорены вместе с князьями. И утвердится престол милостью, и воссядет на нем в истине, в шатре Давидовом, судия, ищущий правды и стремящийся к правосудию. Здесь, мне кажется, указывается на Езекию, так как по его молитве город получил милость. Слыхали мы о гордости Моава, гордости чрезмерной, о надменности его и высокомерии и неистовстве его: неискренна речь его, глаголет Господь, и ненавидение его: моавитяне всегда ненавидели израильтян. Не тако волхвование твое, не тако[2]: с тобой случилось не так, как обольщало тебя твое волхвование, говорившее, что гнев (Господа) не превозможет тебя. В Моавии как бы не плачут, когда-то там слышался плачь, но теперь возрыдает Моав о Моаве, — все будут рыдать, поля Есевонские оскудели: вследствие крайнего бедствия, даже ужасного опустошения полей не будут считать стыдом. Также и виноградник Севамский; властители народов истребили лучшие лозы его: поля и виноградные лозы будут попираемы множеством солдат. Которые достигали до Иазера, до Иазира, куда вы убежите во время бегства, но расстилались по пустыне, т.е., они стали блуждать по пустыне.

9-10. Посему и я буду плакать о лозе Севамской плачем Иазера: это были поля моавитян. Буду обливать тебя слезами моими, Есевон и Елеала; ибо во время собирания винограда твоего и во время жатвы твоей нет более шумной радости. Исчезло с плодоносной земли веселье и ликование, и в виноградниках не поют, не ликуют; виноградарь не топчет винограда в точилах: Я прекратил ликование, т.е., вследствие уменьшения людей, даже поля и виноградники будут бесплодными.

11. Оттого внутренность моя стонет о Моаве, как гусли, и сердце мое — о Кирхарешете. Подобно тому говорит и Иеремия: слово Господне было в устах моих, как огонь, и пылало в костях моих (ср. Иерем.5:14), и Михей: аз исполнен силы Духа Господня (3:8). Они сами поспешали прежде всего всем объявить, что сердца пророков вдохновлены благодатию Св. Духа.

12. И будет в посрамление тебе[3]: он, говорит, посрамлен ради идолов, на которых возлагал надежду, почему прибавляется: хотя и явится Моав, и будет до утомления подвизаться на высотах, и придет к святилищу своему помолиться, но ничто не поможет, так что сознают, что ни от кого нет помощи, только от Того, кто хранил Иерусалим и разрушил его.

13-14. Вот слово, которое изрек Господь о Моаве издавна. Ныне же так говорит Господь: чрез три года, считая годами наемничьими, величие Моава будет унижено со всем великим многолюдством. Некогда пророк сказал о других бедствиях, теперь же возвещает и об этом: после трех лет обесчестится слава Моава, и остаток будет очень малый и незначительный.

[1] В русском переводе этих слов нет.

[2] В русском переводе этих слов нет.

[3] В русском переводе этих слов нет.

ГЛАВА 17

1. Видение седьмое. Пророчество о Дамаске.

2-3. Вот, Дамаск исключается из числа городов и будет грудою развалин. И приводятся причины этого: не станет твердыни Ефремовой и царства Дамасского с остальною Сириею; с ними будет то же, что со славою сынов Израиля. Отсюда ясно, что Господь наказывает его, не как мятежника, но щадя и промышляя. И придет к святилищу своему помолиться, говорит пророк, но ничто не поможет (16:12), но не говорит: не могут. Каким же образом? Те, которые прежде говорили против пророчества пустое, каким образом могли оказать помощь, когда сами лишены ее? Пророк говорит то, что имело произойти с евреями, что все они оставят города.

4. И будет в тот день: умалится слава Иакова, и тучное тело его сделается тощим: так как одни будут убиты вне, другие будут осаждены в городах, а остальные дойдут до крайнего бедствия, так что не сможет помочь ни жрец, ни пророк, ни кто-либо иной. Таким образом ясно, что значит: умалится слава Иакова, и тучное тело его сделается тощим: не сможет помочь ему ни множество, ни телесная сила, ни иное подобное, и останутся весьма немногие, как колосья на полях, после жатвы. Потому Бог возбуждает войну и часто немногочисленным дает победу над многими, чтобы показать, что победа принадлежит не множеству, но могуществу Того, кто по Своей воле побеждает многих и с многими, и с малыми.

5-6. То же будет, что по собрании хлеба жнецом, когда рука его пожнет колосья, и когда соберут колосья в долине Рефаимской. И останутся у него, как бывает при обивании маслин, две-три ягоды на самой вершине, или четыре-пять на плодоносных ветвях, говорит Господь, Бог Израилев. Смотри, что говорит пророк. Положив славу в своей местности, они считали город свободным, и пренебрегали предпринимать что-либо внутри стен. Но для нас свобода обеспечена не местностью, а помощью Господа. Это пророк говорит для того, чтобы придать пророчеству веру, чтобы иудеи не боялись. Смотри, как велик был страх их! Он поразил иноплеменных не только затем, чтобы они научились силе Его, но также затем, чтобы они сами стали трезвыми и полезными для себя.

7-8. В тот день обратит человек взор свой к Творцу своему, и глаза его будут устремлены к Святому Израилеву; и не взглянет на жертвенники, на дело рук своих, и не посмотрит на то, что сделали персты его, на кумиры Астарты и Ваала. Что ты делаешь, жалкий человек? Тот тебя сотворил, а ты уповаешь на иного? Сотворивший тебя не сможет ли быть твоим покровителем? Приведший тебя из ничего к жизни может снова возвратить в ничто. И глаза его будут устремлены к Святому Израилеву, т.е., очи ума будут созерцать Святого Израилева. И не взглянет на мучителей своих. Ужели не великое бесчестие — не быть в состоянии понимать очень легкое, при отсутствии трудностей? И как человек будет почитать то, что он делает? Это происходит не из иного чего-либо, а только — из тупости.

9. В тот день укрепленные города его будут, как развалины в лесах и на вершинах гор, оставленные пред сынами Израиля, — и будет пусто. Он приводит на память минувшие благодеяния, чтобы иудеи познали Его теперь, так как им невозможно отвергать, и они должны признать, что разрушение (городов аморреев и евеев) они совершили не своей силою, но эти самые народы, за свои грехи, были предоставлены им, как и теперь те самые города за грехи (жителей). Смотри на многочисленность обвинений! Если иудеи совершили те же грехи, что и языческие народы, то ужели они не заслужили их же наказания?

10. Ибо ты забыл Бога спасения твоего, и не воспоминал о скале прибежища твоего; оттого развел увеселительные сады и насадил черенки от чужой лозы. Не достаточно ли было сказать только: Бога? Зачем также — Бога спасения твоего? Ты забыл Бога спасения твоего, и не воспоминал о скале прибежища твоего. Не только не помянул, даже забыл. Но, забыв Бога, как ты не вспомнил Питателя, всегда кормившего тебя? Так как необходимость в пище и лечении настоятельна, то ты должен вспоминать Его. Оттого развел увеселительные сады. Акила ставит: насаждение благолепия. Симмах: насаждения прекрасные. Феодотион: насаждения благоприличные. И насадил черенки от чужой лозы. Акила говорит: и отросток чужой, а прочие — подобное этому, именно: ты будешь насаждать в то время, когда иноземцы будут вести войну и расположатся лагерем вне стен.

11. В день насаждения твоего ты заботился, чтобы оно росло и чтобы посеянное тобою рано расцвело; но в день собирания не куча жатвы будет, но скорбь жестокая, вследствие беглецов, оставивших город. Чтобы посеянное тобою рано расцвело, т.е., вызреет. Во оньже день наследиши, паки отец человечь, наследие даси иноплеменным, аки сыном твоим[1], и будешь сопровождать их.

12-14. Увы! шум народов многих! шумят они, как шумит море. Рев племен! они ревут, как ревут сильные воды. Ревут народы, как ревут сильные воды; но Он погрозил им и они далеко побежали, и были гонимы, как прах по горам от ветра и как пыль от вихря. Вечер — и вот ужас! и прежде утра уже нет его. Такова участь грабителей наших, жребий разорителей наших. Да не устрашает тебя, говорит, множество, которое возбуждает смятение. Увы! шум народов многих! шумят они, как шумит море. Рев племен! они ревут, как ревут сильные воды. Ревут народы, как ревут сильные воды; но Он погрозил им и они далеко побежали. Другие говорят: побежит и далеко будет преследовать. И были гонимы, как прах по горам от ветра и как пыль от вихря. Смотри, как тотчас стала весьма легкою победа. Вечер — и вот ужас! и прежде утра уже нет его. Он называет даже время победы, которая имела быть ночью; почему не днем? Чтобы не видели мучений и не смущались граждане. Такова участь грабителей наших, жребий разорителей наших. Видишь ли, как пророк приводит это на ум, чтобы знали, что те наказаны были ради их же?