Творения, том 6, книга 1 - Иоанн Златоуст

28-29. Видение филистимлян. В год смерти царя Ахаза было такое пророческое слово о филистимлянах. Не радуйся, земля Филистимская, что сокрушен жезл, который поражал тебя. А другие говорят: разбить. Акилла: жезл власти гонящих. Симмах и Феодотион: пред ярмом сокрушающих вас жезл мучения. Ибо из корня змеиного выйдет аспид, и плодом его будет летучий дракон. А прочие говорят: изыдет василиск, убивающий одним взглядом. Из этого мы научаемся относительно изменчивости вещей, совершающейся не по человеческой, а по Божией воле. Он изменяет времена и лета, низлагает царей и поставляет царей (Дан.2:21). Видя царствующим сурового князя, человекоубийцу жестокого, не молись, чтобы он был изъят из среды живых, но примирись с Богом, который может укротить его жестокость. Если же не примиришься с Богом, Он может возбудить других более жестоких князей. Итак, будем прибегать не к людям, а к небесной власти, от которой поставляется власть князей. Сердце царя — в руке Господа, как потоки вод: куда захочет, Он направляет его (Притч.21:1). Итак, не бойся сердца князя, но бойся Держащего это сердце в руке. Где Бог благоволит, там и в огне обретается роса; а когда Бог поборает, тогда и в удовольствии является сражение и спор. Не были ли потреблены огнем вавилоняне, стоявшие вне печи? Бог был их врагом. Не были ли три отрока ввержены в печь горящую, и — огонь нисколько не повредил им? Бог был их другом. Тем, кому Бог не благоволит, не бывает ничего доброго; напротив, кому Он благоволит, тем не бывает ничего злого. Итак, зачем ты совершаешь такое длинное путешествие, выдумываешь столько средств и усовершенствований, бегаешь туда и сюда, одного просишь, другому обещаешь тленную награду, иных делаешь посредниками, когда тебе нужно было сделать краткий путь, — примириться с Богом? Если Бог тебе не благоволит, то все труды бесполезны; а если Он милостиво воззрит на тебя, то даже враги станут друзьями. Животные пустыни, говорится, примирятся с Тобою. Таким образом вред Даниила мог отстранить Бог, заградивший ненасытные уста львов, удержавший их жадные языки от крови, чтобы заградить уста злословящих, изменить их злые намерения в добрые помыслы, чтобы умы их не замышляли против святого. Он не завидовал венцу его: любовь пророка к Богу и любовь Бога к нему не обнаружились и не восхвалялись бы, если бы Бог не попустил пророку испытать труды искушения. Бог любит праведников, и желает показать их всем. Так поступают друзья относительно любимых ими лиц: они не желают скрывать своей любви, но желают иметь многочисленных свидетелей святой и искренней любви. Бог же, хотя не нуждается ни в чем, украшает Себя любовью святых, подобно человеку, украшающему себя украшениями, и желает всем сделать явною любовь Свою и любовь к Себе. Послушай, как Бог любил Иова, хотя этого никто не знал. Что же он делает? Объявляет о Своей любви сатане, чтобы из этой любви показать похвалу Иова. Итак смотри, как он похваляет его: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле (Иов.1:8). Это — слова любви, и они не таковы, как наши: мы хвалим по лести, а Он — не так. Бог не только говорит: Я желаю показать вам похвалу его, так как люблю его, но призывает весь мир на зрелище, оставляет борца в битве одного, а Сам отступает. Чтобы кто-либо не сказал, что вся победа принадлежит ему одному, Бог стоял вдали и внимательно наблюдал за борьбой борца. Хотя у борцов присутствует учитель, которого никому невозможно удерживать, но Бог, чтобы победа была блистательнее, не был таковым, не учил его способу борьбы, но оставил его в борьбе одного и безоружного. Ты, говорит, замыслил отнять его блага, Я же отдам в руку твою тело его, а против него ты ничего не возможешь (ср. Иов.1:12). Бог всем желает показать, как Он любил его, и открывает Свою любовь к нам, будучи сам свободен от всякой злой страсти. Мы во всем ищем славы, желая, для хвастовства, показать те доблести, какими мы одарены. Он же не так, — но, чтобы сделать нас кроткими и честными. Как иной друг, чтобы показать свою любовь к возлюбленному, рисует его телесный образ, глаза, нос, щеки, так желает показать Свою величайшую любовь Бог: потому Он отпечатлевает в душах прекраснейший образ, и доставляет свидетельство, что ничто не сравнится с его красотой. Сперва об Иове засвидетельствовано, что в то время он один был приятен Богу, а потом перечисляются в отдельности его добродетели: был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла (Иов.1:1). Откуда это явствует? говорит сатана. Я сделаю то, что ты испытаешь его. Как если бы кто-либо сказал: красота является от белил, румян и лазури, позволь мне отнять украшение, чтобы тебе видеть, как безобразно лицо, которое ты любишь, а тот уверенно сказал бы: иди и мой, как угодно, и оно явится еще красивее, — так же говорит и Бог: иди испытывай, и ты увидишь, что он окажется еще светлее. Он благосклонно говорит своему возлюбленному как бы так: не думай, что Я оставил тебя; Я не отнял любви и попечения, напротив, ради любви, сделал все, чтобы всем показать Свою любовь к тебе. Смотри также, что сказал Иов: Господь дал, Господь и взял (Иов.1:21), и: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать? (Иов.2:10). Не желая, чтобы кто-либо злословил его Возлюбленного, — а иной мог сказать: в такие-то бедствия Он предал тебя, — Иов своей любовью устраняет проклятие: буди, говорит, имя Господне благословенно (Иов.1:22). Люблю, говорит, и не могу я злословить Его. Хотя в другом месте говорится: укоризна отнимает любовь, однако в данном случае не говорится об этом, но таковые обстоятельства кажутся безвредными. Не только были укоризны, но и тяжкие мучения, и они никоим образом не могли повредить ему; хотя он и говорил с жаром, но не по причине укоризны, а мольбы, мучительная же мольба была следствием полученной скорби. Тяжки следующие слова его: не обвиняй меня; объяви мне, за что Ты со мною борешься? (Иов.10:2); если я согрешил, то что я сделаю Тебе? (Иов.7:20). Он сильно был опечален тем, что, стоявшие при нем, его ближние тогда готовы были думать, будто он не любит Бога, и Бог не любит его. Я, говорит, знаю, и Ты, Господи, знаешь, но кто их убедит? Настолько они считали его оставленным Богом. Подобным же образом Бог говорил Моисею: оставь Меня (Исх.32:10), прощаю по слову твоему (Числ. 14:20); а сестре его говорил: ни с кем Я не говорил так, как с Моисеем (ср. Числ.12:6-8). Тот щадил, но Бог не отпускал (греха). По слову твоему, говорит, прощаю, а не ради их. Смотри также во время Авраама: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего (Быт.12:1), и: утаю ли Я от Авраама раба Моего, что хочу делать (Быт.18:17). Но возвратимся к начатому.

29. Не радуйся, земля Филистимская, что сокрушен жезл, который поражал тебя, ибо из корня змеиного выйдет аспид. Езекия, говорит пророк, будет для вас нестерпим. Но почему он не сказал: Бог вас накажет? Потому что имя аспидов повергало их в больший страх. Говоря "аспид", пророк показывает не злобу Езекии, но нечто более тяжкое и обременительное для них.

30. Тогда беднейшие будут накормлены, и нищие будут покоиться в безопасности. Видишь ли, как они не веровали тому, что происходит и что имеет произойти от Господа. Нечто подобное же случилось во время пришествия Христова: Он пасет убогих, питает неимущих; богатые же не так, но остаются жадными. Бедных пасет Бог, как Он и говорит: Аз есмь пастырь добрый (Ин.10:11), добрый пастырь не в том смысле, что опытен в богатом столе, но что ведет овец к ясному и чистому источнику. Не видишь ли ты овец, которые не желают тонких снедей, но щиплют простую пищу? Точно также Бог будет питать тебя. Не питал ли Он когда-либо? Конечно, питал, но только рыбами и хлебами, так как это было ежедневной пищею граждан (Мф.16:16-21). Некогда Он также напитал мясом, но это принесло вред, а не пользу ядущим (Числ.11:31-34). Нищие будут покоиться в безопасности: показывается покой смерти. Другие же переводчики говорят: да седят в мире, — потому что не будет у них ни голосов, ни плача, ни воплей, ни иного чего-либо подобного, но они будут в мире, не будут приходить в смущение и не будут противоборствовать, хотя бы даже подвергались смерти и отсекновению главы. Будут покоиться в безопасности, — так как иной (из них) будет умирать ради Бога, и он почиет в мире, с честью. Драгоценна такая смерть праведников. Смерть будет драгоценной не оттого, что иной умрет в своем доме, на ложе или среди семейных, но оттого, что мы будем умирать храбро и мужественно за истину. Что такая смерть драгоценна, об этом свидетельствует вся вселенная. Хотя знаменита кончина царей и вождей, и она иногда почитается их семейными, однако она непохожа на кончину тех рыбарей, которые умерли не по естественному порядку, но с великой добродетелью и совершенной победой, и гробницы которых почитаются во всем мире. Одному была отрублена голова, другой был четвертован, иной — побит камнями. Тем более они почитаются, что почили такою смертью, так как умерли ради мира вселенной. Подобно тому, как даже мало предприимчивые вожди в высшей степени почитаются после смерти, за те труды, какие они подъяли ради мирских дел, и пали в сражении, так и апостолы, умершие за церкви, их мир, прияли венцы, и после смерти более и более почитаются. Если их Царь смертью смерть попрал, то, конечно, и вождям надлежало подражать своему Царю. Итак, не будем горевать о тех, кому была отсечена голова, и не будем ублажать тех, которые умирают в своем доме: это не блаженство, а то не горе. Но блаженными должно считать тех, которые мужественно умирают за истину, и в гробницу несут как одежду, хорошую жизнь, — которая гораздо драгоценнее золотых одеяний. Иной, оставляя умирающего за истину нагим и считая недостойным погребения, таким образом, более украшает его, нанося ему тяжкий позор за понесенный ради истины труд. Он делает его не жалким, но блаженным, так как таковую одежду не ест моль, не точит червь, не крадут воры, не истребляет время, не гноит земля: она остается нетленной и украшает облеченного в нее более, чем солнце и корона из звезд украшает небо.