Искатель. 2014. Выпуск №3 - Людмила Малёваная

— Космический корабль — это не батискаф, тут все намного сложнее и непредсказуемее…

— Что я слышу! Да будет вам, звездоплавателям, известно, что ближний космос изучен намного лучше дна мирового океана! Вон и по Луне уже двенадцать человек погуляли, и на Марсе зондов понатыкали, и на Венере. На орбите целые комплексы вроде МКС и телескопа Хаббл болтаются, к внешним планетам солнечной системы аппараты запускаем, кометы изучаем! Весь ближний космос забит спутниками связи, ГЛОНАСС, ЖПС. Уже реально встала проблема мусора и регулирования движения в околоземном пространстве. Несколько случаев столкновений на орбите! Светофоры пора ставить. А о мировом океане и его дне мы не знаем почти ничего. И все почему? Да потому, что придонная среда намного агрессивней, опасней космоса и не такая бескомпромиссная. Факт! Сколько совершено полетов в космос — сотни! А посчитайте, сколько совершено глубоководных погружений — несколько десятков, и лишь одно пилотируемое на одиннадцать тысяч метров — в самую бездну. Остальные погружения среднеглубинные. С пугающей регулярностью происходят аварии на подводных лодках. Несколько подлодок попросту исчезли, не успев ничего сообщить, и только спустя годы, а то и десятилетия их обломки находили на дне! Однако причины аварий до сих пор неизвестны. «Трэшер» и «Скорпион» у американцев, «Минерв» и «Эридис» у французов, «Дакар» у израильтян и «К-129» у нас. Вот так-то, архангелы мои космические. Обещаю, что постараюсь выкроить для вас места в батискафе при одном из погружений, но сначала — океанологи, гидрографы и техники. Все, ребята, не обижайтесь!

Расстроенные, Алексей и Ронни вышли из каюты, прикрыли дверь и посмотрели друг на друга.

— Ничего, не все потеряно, старина. Все-таки он пообещал нас не забыть, — успокаивая скорее самого себя, сказал Алексей.

— Будем надеяться, — вздохнул Ронни, и астронавты зашагали по коридору.

Склянки пробили полдень.

24 мая 20… года, 18 часов 15 минут.

Тихий океан,

район затопления НЛО, глубина 120 метров

Четвертый день велись подводные работы в районе затопления Гостя. Три раза спускались акванавты, два раза — батискаф «Океан», у дна постоянно барражировала видеокамера на подвижной телеуправляемой платформе. Результатов, кроме визуального наблюдения корабля чужих, не было. Силовое поле сводило на нет все попытки проникнуть в тайну объекта. Было отснято более двадцати часов видео, километры телеметрических измерений, но по-прежнему не было никаких реалистических идей относительно подъема корабля.

Наконец-то сбылась мечта космонавтов — Крупнов согласился, с одобрения профессора Сертиза, взять их на борт своего аппарата. В этом погружении участвовали, кроме Крупнова и его пилота Вадима, океанолог Вивьен Торн и космонавты Богатырев и Белл.

Погружение прошло без происшествий, и батискаф ровным килем завис в двух метрах над песчаным дном. Алексей и Ронни прилипли к двум боковым иллюминаторам батискафа — интересно! Экипаж и Вивьен наблюдали за подводным миром из переднего иллюминатора-обтекателя.

Погружение не предвещало ничего необычного — стандартный набор видеосъемок, проб и анализов. Все занимались своим делом, а космонавты просто наблюдали.

Гость, в коконе собственного силового поля, окруженный светящимися элементами якорей радиобуев, смотрелся совершенно нереально. Завихрения подводных волн и течений вокруг поля, размытые очертания самого корабля, теряющиеся в сумерках подводной глубины, флуктуации света на корпусе… Неподалеку, в непосредственной близости от Гостя, копошились на дне двое акванавтов из команды лейтенанта Кинси. Рядом с ними в донном песке виднелись небольшие открытые ящики и инструменты. Акванавты монтировали очередной прибор-анализатор. Метрах в пяти-семи от них на дне лежала специальная подъемная платформа, соединенная с кораблем на поверхности толстыми тросами и шлангами. Станина платформы была закреплена на дне. Все сооружение напоминало своеобразный лифт, кабина которого состояла только из пола с торчащими из него штангами поручней. На платформе были установлены два довольно мощных прожектора, которые рассеивали голубоватый подводный сумрак на пятнадцать метров вокруг и несколько аварийных баллонов с воздушной смесью.

Подвижные ксеноновые фары батискафа шарили по песчаному дну.

— Подойдем к обрыву и осмотрим его верхнюю часть, — в лингафон, но громко, так, чтобы слышно было всем в аппарате, произнес Михаил. — Вадим, самый малый и на разворот.

— Есть! — Пилот слегка пошевелил джойстиками управления, и «Океан» начал медленно отворачивать от Гостя. Развернувшись, батискаф потихоньку проплыл пятнадцать метров, приблизился к зловещему обрыву и завис над верхней точкой хребта. Здесь дно круто уходило вниз на головокружительную глубину.

— Вадим, подработай еще немного вперед, — попросил Крупнов.

Батискаф неспешно стал удаляться от песчаного донного плато.

— Прочувствуйте, друзья — под нами одиннадцать километров воды. Одиннадцать тысяч метров… Бездна.

В аппарате воцарилась торжественно-напряженная тишина. Лишь тихо жужжали сервоприводы маневровых моторов, удерживая батискаф в заданном положении.

Отсюда корабль чужих был виден как размытое белесое пятно. Несколько звезд вокруг него были фонарями в руках акванавтов и прожекторами подводного лифта.

Мимо бокового иллюминатора проплыл огромный морской окунь, но что-то в батискафе заинтересовало его, и он вернулся к необычной, толстой, светящейся рыбине. Забавно жвакая большими губами, он пропускал воду через мерно колыхающиеся клапаны жабр и глуповато поводил глазами, рассматривая появившуюся в его подводных владениях невидаль. Ронни постучал пальцем по толстенному стеклу иллюминатора, и окунь, как любопытный щенок, ткнулся носом в армированное стекло батискафа с обратной стороны.

Мельчайшие частицы материи столкнулись с невообразимой скоростью и высвободили всю заложенную в них колоссальную энергию. Корпускулярные фрагменты вещества спаялись, переродились, растворились друг в друге и образовали что-то доселе в этом мире невиданное, небывалое и чудесное. Метрика пространства прогнулась, стала выпуклой и, изгибаясь все сильнее и сильнее, превратилась в сферическую, римановскую. Проворачиваясь дальше вокруг себя одновременно в разные стороны и попеременно меняя местами внутреннюю и внешнюю поверхности сферы, вся система стала коллапсировать и катастрофически проваливаться сама в себя, образуя невообразимо малую сингулярность. Резко, в сотни тысяч раз возросла гравитационная составляющая системы. Вокруг пока еще видимой поверхности образовался слой жесткого излучения и, выбросив с полюсов системы дрожащие лучи-щупальца, начал очерчивать зримую линию горизонта — горизонта событий черной дыры…