Второй шанс. Снайпер - Виктор Мишин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Получилось как по нотам: едва фриц сделал пару шагов вслед за Толяном, как рухнул на землю с простреленной головой. Я тут же выстрелил в «засветившегося» стрелка, а промахиваться я давно отучился, тем более – с такого смешного расстояния. Полбашки как не бывало – еще бы, не из мосинки пуляю. Снайпер разменял свою жизнь глупо – наверное, не слишком опытный. Остальных я добивал уже спокойно, без напряга. Один, правда, укрылся было за сгоревшим остовом грузовика, но Мурат хорошо его видел – точнее его ноги, – ну и влепил сквозь кабину. Куда он попал – видно не было, но какая-то часть фрица полетела в сторону отдельно от своего хозяина.
– Чисто! – с облегчением выдохнул казах.
– Чисто, – ответил я, – спроси у Сани: Толя цел? – немцы хоть и брызнули в стороны, когда начали свистеть пули, но в нашу сторону постреляли.
– В порядке, – спустя минуту, произнес Мурат. – Тут тебя. Кто-то большой! – предупредил казах, передавая мне гарнитуру радиостанции.
– Лейтенант Новиков, слушаю, – крикнул я, нажав клавишу.
– Лейтенант, вы чего там – совсем нюх потеряли?! – по голосу я узнал командующего фронтом. Вот это да – открытым текстом, да сам Еременко.
– Никак нет. Первый. Что случилось? – запинаясь, ответил я.
– «Никак нет»… У вас фрицы в тылу уже! Прикрытие твое, лейтенант, совсем мышей не ловит, что ли? Мне наблюдатели только что доложили: вас уже в «колечко» взяли, ну – или хотят. С правого фланга – до роты противника. Убирайте свои задницы оттуда и побыстрее, это приказ, ясно? – Еременко орал в трубку так, что мне даже пришлось отвести в сторону руку с наушником. «Все равно громко», – подумал я и поморщился.
– Есть, разрешите выполнять? – отчеканил я.
– БЕГОМ! – в трубке захрипело.
– Мурат, быстро вниз, а я тут осмотрюсь – и к вам. Глядите в оба – мы в «колечке».
– Да ладно, – краска отлила от лица казаха. – А чего Зимин молчит?
Немцы обошли нас по флангу, но, пожалуй, это не наша вина. Рота фрицев, при поддержке двух танков и БТРа, двигалась в сторону позиций пехоты, метрах в ста от нас. В том месте, где они прошли, высятся остатки заводской стены. Забор весь в прорехах, но все-таки есть не тронутые пролеты. Там эти ухари и прошли. Бои идут повсеместно, грохот стоит жесткий, так что не мудрено, что мы не видели и не слышали.
Я не успел спуститься, как вернулся Мурат.
– Серег, там со второго этажа – отличный вид на гансов. Давай поможем нашим – сомнут ведь фрицы пехоту. У наших там не то что танков, пушчонки ни одной нет, – Мурат как-то жалобно посмотрел на меня.
– Мурат, приказ ведь? – я весь сжался.
– Так мы тоже ведь не дойдем – не дадут нам фрицы. – Мурат сжал кулаки.
– Парням скажи – пусть занимают позиции. Без команды не стрелять. Сигнал – третий выстрел из твоего «весла». Как думаешь, услышат?
– Услышат, там рядышком все. Ты же знаешь, как оно стегает – мертвый услышит, – Мурат поднял с пола свою фузею и пошел вниз. Я следовал за ним. На втором этаже я двинул к дыре в стене. «Снарядом, наверное, проковыряли», – мелькнула мысль. Не дойдя трех шагов, лег и подполз к краю пролома. Вот они: как на параде, во весь рост, шагом. Какой-то дурень в матюгальник орет. Сдаваться, наверное, зовет. Ну-ну, сдались тебе красноармейцы, держи карман шире.
Мурат занял позицию подальше от «окна» в глубине комнаты и приготовился.
– Мурат, бьешь только по танкам, а я возьму БТР. С пехотой уж пусть без нас разбираются, лады? – я взглянул на казаха, тот в ответ только слегка кивнул. – Парни на позициях? – В ответ опять короткий кивок.
Мурат выстрелил четыре раза, прежде чем идущая первой «четверка» остановилась. Движок чадно задымил, раскрылись люки и экипаж прыснул в стороны. Вылезая из люков, танкисты попали под фланговый огонь нашего засадного войска. Как и условились, Зимин и К° открыли огонь только после условленного третьего выстрела, а до этого терпеливо ждали. Мурат, тем временем, перенес огонь на второй танк, точнее – самоходку. «Штуг» вперед не полез, притаился за остановившимся танком и постреливал из своей пушечки куда-то в направлении нашей пехоты.
– Мурат, его сможешь продырявить? – спросил я, когда, в свою очередь, угробил БТР. «Ганомаг» стоял с открытыми дверями, вокруг набралось уже с пяток трупов. Пулеметчик с БТРа, видимо, успел снять свой МГ-34 с вертлюга и, улегшись за броневиком, стал постреливать в нашу сторону. Ну, правильно – засекли наконец автоматный огонь с фланга.
– На тебе, лови. Чего молчишь-то, поймал, что ли? – Я злорадно ухмыльнулся, меняя магазин. Пулеметчик отправился догонять своих, так рано покинувших грешную землю друзей.
Хлясь. У «Штуга» гусянка раскатилась – собравшийся было развернуться, «арт-штурм» получил подряд две пули в траки. Видно, его пехтура «скорректировала» – огонь с нашей стороны был как бы даже посильнее, чем со стороны их окопов. Самоходка встала вообще – ни то ни се. По диагонали, что ли?
– Мурат, ай да бронебойщик, ай да Робин Гуд! – вскрикнул я, с удовольствием отметив, как из самоходки стали вываливаться солдаты противника.
– Ну так на фига же я тут лежу? – усмехнулся казах.
Я, достреляв магазин, крикнул: «Перезаряжаю!» и быстренько натолкал патроны в четыре опустошенных магазина. Во дела, минимум, двадцать человек уложил. Меня «пилят» постоянно за количество, точнее, что не считаю. А я подумал, чего считать, скажут, завышаю, вот я и похоронил это уже давно. Как тут считать – у меня трупов уже десятка четыре только в Сталинграде. Мурат, кажется, вел какие-то записи, но я не лез к нему – мало ли, чего он там пишет. Видимо, приказали считать за обоих. Я только карту стрельб веду, когда в наблюдении лежу.
Вместе с подошедшей ротой пехотинцев прорыв мы ликвидировали. Потери были минимальны – мы правильно сделали, что помогли пехоте. Иначе им туго бы пришлось – даже двух танков вполне достаточно, чтобы смять те пару взводов, что здесь стояли. Я потом специально смотрел – у парней не было ни пушек, ни ПТР. А мы, с расстояния в сотню метров, «разобрали» эти панцеры по винтику. Мурат молодец, стегал четко.
– Лейтенант, меня предупредили, что ты часто нарушаешь приказы, иначе под трибунал бы тебя отправил.
– Товарищ командующий фронтом, группа поступила так, как того требовала обстановка. Виноват, если что-то сделали не так, готов понести…
Что именно «понести» и надо ли это самое «нести», мне договорить не дали. В блиндаж вбежал какой-то капитан, извиняясь перед командующим, кинулся ко мне.
– Ну, лейтенант, ну молоток. Товарищ командующий, ребята сорвали немецкое наступление на моем участке. Вы же знаете – с противотанковыми средствами у нас беда. Там ведь еще танки были, но они подбили первый, и он благополучно перегородил остальным дорогу.
– Капитан Вольский, а почему у вас не было средств обороны? – Еременко накинулся на радостного капитана.
– Товарищ генерал, так у меня еще вчера полегли все бронебойщики. После бомбежки ни одного ствола не осталось, а уж бойцов вообще – кот наплакал. Старший лейтенант Гаврилов успел, конечно, со своей ротой, но он тоже – без тяжелого вооружения. Я ведь еще вчера просил помочь с ПТР. У нас даже гранат противотанковых почти нет.
– Ладно, Новиков, свои соображения я донесу до твоего непосредственного начальника. Свободны, оба.
– Есть! Разрешите идти? – вытянувшись по стойке «смирно», гаркнули мы с капитаном.
– Идите, – махнул рукой Еременко.
Выйдя из блиндажа, капитан Вольский накинулся на меня.
– Спасибо, братишка, не забуду, – искренне благодаря и тряся меня за руку, изливал свои благодарности кэп.
– Да ладно вам, товарищ капитан, не стоит, – скромно бубнил я, всячески демонстрируя неловкость.
– Нет, стоит. Я ведь знаю, какой у тебя приказ был, а ты его нарушил.
– Обойдется, не впервой, – ответил я, а сам задумался: хрен их знает, наших командиров, могут и влепить «за невыполнение». Хотя, если бы хотели, давно наказали.
И все-таки влепили. Когда в расположении появился Истомин – я обрадовался, хотелось поговорить с Петровичем. Но тот налетел на меня как коршун, разве что без рукоприкладства. Повезло, а то бы за то, что я такую шишку покалечил, меня бы точно расстреляли. Старший майор, конечно, хороший боец, но опыта у него почти нет, так что вряд ли бы он мне «плюшек» отвесил. Истомин, прооравшись, объяснил свои претензии:
– Ты понимаешь, что ты и твоя группа находитесь в распоряжении Ставки? Не хрен вам делать на «передке», устал объяснять уже – у вас другое дело. Ладно, против снайперов выступить – это вы можете, да и – нужное это дело. Но в окопах сидеть запрещаю.
Орал Петрович с четверть часа, я тихой мышкой стоял и, понурившись, выслушивал все «любезности». Итог мне не понравился.
– Сдать оружие, лейтенант Новиков, отправляетесь на гауптвахту.
– Товарищ старший майор…
– Пять суток ареста!