Никогда не влюбляйся в повесу - Лиз Карлайл

Камилла отправилась в свою комнату. И обрадовалась, увидев свою горничную со стопкой белья в руках.

— Бонжур, Эмили!

— О! — Горничная слегка вздрогнула от неожиданности. — Это вы! А я уж было подумала… Господи, сама не знаю, что я подумала.

— Тебя никто не обижал? — спросила Камилла.

— Нет, что вы! Я познакомилась со служанками на кухне, с лакеем, который принес ваши сундуки, да еще с дворецким… только он, мисс, совсем не похож на дворецкого, верно?

Камилла, отойдя к окну, окинула взглядом площадь.

— Мистер Трэммел родом с Барбадоса, — объяснила она. — По словам леди Нэш, здешняя кухарка — его жена. Уверена, оба отлично справляются со своими обязанностями.

— Отлично! — просияла Эмили. — Прикажете приготовить вам ванну, миледи?

— Да, наверное, — бросила Камилла, рассеянно покусывая ноготь. — Да, конечно, ванну, — спохватилась она. — А потом достань голубое муслиновое платье. Пора одеться и пойти познакомиться со слугами.

Пропустив мимо ушей назойливое брюзжание Трэммела и его совет никуда не ходить, а полежать спокойно, Ротуэлл в приступе упрямства решил дойти до Гайд-парка пешком. Черта с два он станет лежать, да еще спокойно, возмущался про себя барон, тем более в двух шагах от Камиллы! Он по ее глазам видел, сколько вопросов вертится у нее на языке — а у него не было ни малейшего желания на них отвечать. И он в очередной раз возблагодарил Господа, что она не проснулась, когда его скрутило под утро.

Вопреки мрачным прогнозам Трэммела — и его собственному предчувствию — ни прогулка пешком, ни промозглый холод, который стоит в Лондоне по утрам, не прикончили Ротуэлла. Даже напротив — холодный ветер как будто разогнал туман у него в голове. Конечно, обыкновение засыпать на рассвете имеет свои неоспоримые преимущества, но Ротуэлл совсем не хотел, чтобы это вошло у него в привычку. Собственно говоря, он сильно сомневался, что, явившись домой, будет еще способен держаться на ногах и что ему удастся добраться до постели раньше, чем запоет петух, — конечно, все это только если эта тварь, поселившаяся у него внутри, не набросится на него, как это случилось прошлой ночью, чтобы глодать его внутренности.

Да, подумал он на ходу, каждый получает то, что ему предназначено — судьбой или Господом. Человек сам готовит себе ложе — супружеское или смертное, — на которое потом и должен ложиться, не хныча и не жалуясь.

Свернув на узкую улицу, которая вела на «Таттерсоллз», Ротуэлл вскоре обнаружил обоих друзей в «Жокей-клубе» — уткнувшись носом в бумаги, они читали описание выставленных на сегодняшний аукцион лошадей. «Таттерсоллз» был известен всему Лондону — здесь можно было купить самых чистокровных лошадей, здесь вечно толпились завсегдатаи скачек. Лорд Нэш практически дневал и ночевал в клубе.

Сегодня он сидел, элегантно закинув одну затянутую в сапог ногу на другую, его темноволосая голова почти касалась светлой шевелюры Гарета — оба были так поглощены разговором, что даже не заметили барона.

Ротуэлл был рад, что Гарет и Нэш стали друзьями. В свое время он боялся, что этого не случится, особенно когда эти двое умудрились по уши влюбиться в Ксантию. Однако она отдала свое сердце темноволосому франтоватому лорду Нэшу.

Всего несколько недель назад Гарет, носивший титул герцога Уорнема, тоже обзавелся женой. Только сейчас, глядя на нынешнего Гарета, буквально лучившегося любовью и счастьем, Ротуэлл начал потихоньку понимать, как же несчастен тот был, бедняга, все эти долгие годы, пока они были вместе.

Да, много лет они, все трое, Ротуэлл, Ксантия и Гарет, были одной семьей — горькое, сиротское детство, беды, свалившиеся на их головы, когда они были еще детьми, связали их узами, которые были гораздо крепче родственных. И все же… все же какая-то часть души Гарета была недоступна для них. И теперь только слепой не заметил бы, как Гарет изменился за последнее время.

— Доброе утро, джентльмены.

— Ротуэлл! — радостно улыбнулся лорд Нэш. — Присоединяйся к нам. Знаешь, дружище, по-моему, я вот-вот пойду по миру.

Ротуэлл сунул трость в угол и уселся рядом.

— Только не рассчитывай, что я стану хватать тебя за руки, — буркнул он. — Моя дражайшая сестрица достаточно богата, чтобы скупить тебе лучших лошадей в Лондоне.

— Да, знаю. — Нэш усмехнулся, блеснув белоснежными зубами. — Все-таки брак — хорошая штука, верно?

— Откуда ему знать? — хмыкнул Гарет. — Рано еще.

— Вообше говоря, я уже имею свое мнение по этому исключительно важному вопросу, — пробурчал Ротуэлл, оглядываясь в поисках слуги. — Дадут мне тут, наконец, кофе, Нэш? Я бы сейчас выпил целый кофейник.

Нэш, не поднимая головы, кивнул слугам, и те кинулись выполнять его заказ.

— Ну а теперь, — негромко сказал он, подняв глаза на Ротуэлла, — думаю, тебе пора рассказать свои новости Уорнему, поскольку я до твоего прихода держал язык за зубами.

— Что такое, Киран? — встрепенулся Гарет — Что ты еще натворил?

— Женился, — со вздохом проговорил Ротуэлл.

Герцог на мгновение онемел.

— А-а-а… — выдавил он, обретя наконец дар речи, — что-то припоминаю. Как я догадываюсь, речь шла о чести… м-м-м… леди, верно?

— Нет, не совсем, — покачал головой Ротуэлл. — Просто я решил, что жизнь слишком коротка. И поэтому нет смысла тянуть, если все равно придется жениться.

— Что ж… — промямлил Гарет, — раз так, мы оба желаем тебе счастья. А леди Ротуэлл?…

— Что — леди Ротуэлл? — нахмурился барон.

— Ей мы тоже желаем счастья. — Откашлявшись, герцог набрался смелости и вдруг выпалил: — А она… она будет счастлива?

— Камилла получила все, о чем просила. Думаю, мы отлично поладим.

Появился слуга с подносом и поставил его на стол перед друзьями. Нэш, наливая кофе в чашку, не поднимая глаз, негромко сказал.

— Знаешь, иногда женщина заслуживает немного больше того, о чем она осмелилась попросить. Таких женщин немного, конечно, но, уверяю тебя, они есть. Советую тебе об этом подумать.

Ротуэлл взял протянутую ему чашку.

— Это ты о любви и верности, так, что ли? — поинтересовался он. — Это не в моем характере. Может, когда-то давно я и был способен на подобные глупости, но теперь, слава Богу, повзрослел.

Гарет возмущенно фыркнул.

— Гром и молния! — вырвалось у него. — Помилуй Бог, Киран, это твой последний шанс! Такая красивая, такая милая и изящная девушка! В твоей власти сделать так, чтобы она влюбилась в тебя без памяти, ты и сам это знаешь. И что, скажи на милость, мешает тебе самому полюбить ее?!

Ротуэлл медленно поднял на него глаза.