Полковник Сун - Роберт Маркем

Прошло какое-то время, и боль на миг отступила. Он еще существовал где-то. Это было единственным, что он твердо знал. Но должно же быть и что-то еще. Крик. Кричал ли он? Неизвестно. Но в любом случае, старался не кричать.

Разговаривали люди. Сквозь шум, похожий на плеск быстрой реки, он различал отдельные слова. Опасность. Шок. Инъекция. Почувствовал легкий укол в руку, до смешного легкий.

И снова боль. И ничего, кроме боли. Никаких мыслей.

Миновало еще какое-то время, и он пришел в себя. Опять появились мысли. Или, вернее, одна большая мысль, которая заполнила собой все и была всем. Она давила, как невероятно толстое одеяло, обволакивала, как липкая холодная слизь океанского дна. Бонд никогда не испытывал этого чувства прежде, но что оно означает, понял быстро. Это было отчаяние, предощущение агонии, смерти. В сравнении с ним заполнявшая рот и нос кровь, пульсировавшая в голове сумасшедшая боль были пустяками.

Бонд открыл глаза. Оказалось, что видеть он мог довольно сносно. В футе от него находилось лицо Суна. Однако с тех пор, как Бонд видел его в последний раз, в нем произошла какая-то перемена. Оно высохло, кожа на нем стала походить на бумагу из старинных книг, глаза покраснели и опустели, раскрытые губы подрагивали. Дыхание этого человека было поверхностным и шумным, он постоянно сглатывал. Казалось, тиски изнеможения держали его так же плотно, как и Бонда. Это было странно, но не имело значения. Теперь ничего не имело значения.

Кто-то спускался по лестнице. Автоматически, без интереса Бонд поднял глаза. Это была одна из двух девушек, включенных в группу, – брюнетка. Она бросила на Бонда взгляд и быстро отвернулась. Ее тонкие черты лица выражали слабое отвращение и большой страх. Сун медленно выпрямился и повернулся к ней. У нее перехватило дыхание.

– Вы больны, сэр?

– Нет. Нет. Это от моих опытов. Они так действуют. – Голос его тоже изменился. Он стал хриплым и приобрел какую-то монотонность, свойственную ученику, который отвечает зазубренный, но не вполне понятый урок. После продолжительной паузы человек добавил:

– Они вызывают перемены.

– О-о. Что желаете, сэр?

Сун импульсивно указал на Бонда.

– Этот человек... на грани смерти. В течение жизни его величайшее удовольствие составляли любовь и секс. С вашей помощью я собираюсь заставить его сожалеть о том, что он навсегда лишится возможности любить.

Сун говорил это, однако в словах его не было убежденности. Он неловко замолчал, как будто переворачивал в своем сознании страницу. Затем его засушенный голос с напряжением продолжал.

– Чтобы встретить смерть, которую я ему подарю, Джеймс Бонд должен быть в соответствующем расположении духа. На самом дне колодца безысходности, горечи и унижения, которого может только достигнуть человек.

Он умолк. Девушка не сводила с него глаз.

– Что вы желаете, сэр?

– Разденься донага и встань перед ним, – Сун как будто диктовал письмо. – Покажи ему свое тело. Ласкай его возможно сладострастнее.

Девушка по-прежнему смотрела на него, но теперь помимо страха ее лицо выражало гнев и бунт.

– Нет! – Она с трудом подыскивала слова. – Я не могу. Это... плохо.

– Можешь и будешь. Если ты и в дальнейшем желаешь служить нашему движению, то должна побороть в себе сдерживающие факторы. Делай, как я сказал.

– Не буду!

В голосе Суна появились призрачные нотки оживления.

– Если ты не станешь меня слушаться, я прикажу перерезать тебе горло и выкинуть твой труп за борт, как только мы выйдем в море.

В ушах Бонда ревела, шелестела, звенела тишина.

Лицо девушки снова изменилось, и он вдруг, сам еще не Зная почему, насторожился. Наконец Бонд поймал себя на том, что с напряженной сосредоточенностью наблюдает за происходящим.

– О'кей, – девушка в конце концов уступила и беглым взглядом окинула помещение. – Только прошу... не смотрите.

– Не будем, не будем. Ты не должна смущаться. Наш друг Ломанн – доктор, но и он не будет на тебя смотреть.

Ломанн в одиночестве сидел на скамье, кое-как закрыв руками лицо. Перед кем га полу были остатки подчищенной блевотины. Бонд кинул на него короткий взгляд, потом на двух других. Он видел, как девушка, чью стройную фигуру обтягивала бирюзовая блузка с длинными рукавами и зеленые брюки, подошла к столу и остановилась возле него. Видел, как к нему повернулся Сун и стал изучать его лицо. Видел сквозь полуприкрытые веки, как девушка, торопливо оглянувшись через плечо, взяла что-то со стола. Видел, как она обернулась и заговорила.

– У меня есть хорошая идея. Сперва я его поцелую. Потом разденусь.

– Отлично. Ты в этих делах знаешь толк. Что ты будешь делать, меня не касается. Для меня важен только результат.

Бонд видел, как девушка приближалась к нему, ее правая рука двигалась как-то не естественно. Видел, как наклонялось к нему ее лицо. Видел, как в какой-то миг дрожавшие губы полковника Су на исказились от отвращения; видел, как он отвернулся. Видел, как девушка еще раз оглянулась через плечо. Ощутил у своего правого запястья какое-то движение.

Спустя несколько мгновений, он понял значение этого движения – полотенце, прикрутившее к подлокотнику кресла его запястье, было рассечено острым ножом.

XX. “Прощай, Джеймс”

– Неприятности, сэр. По-моему, этот человек мертв.

Девушка проявила сообразительность. Она быстро перевязала перерезанное полотенце вокруг запястья Бонда так, чтобы беглый взгляд не заметил подвоха. Рука его сжимала нож, прикрывая его сверху. Мгновенно сориентировавшись. Бонд уронил голову на грудь, но глаза оставил открытыми, уставившись в одну точку.

– Это невозможно! Он не мог умереть! – в поведении Суна теперь ничего не оставалось от сомнамбулы. Он кинулся к креслу. Девушка отошла в сторону. Тело Суна склонилось над Бондом. Он начал было что-то говорить, и в этот момент, собрав остаток сил. Бонд вынес руку с ножом вперед и вонзил его в левую часть поясницы Суна. Сун зарычал и вскинул руку, словно пытаясь восстановить равновесие, но ноги его заскользили по неровному полу, и он рухнул на одно колено, вцепившись в левое предплечье Бонда. Теперь нож, уже с большей силой, вонзился рядом с лопаткой, войдя в тело почти по рукоятку. Сун издал изумленный стон и мгновение, не отрываясь, смотрел Бонду прямо в лицо. Оловянного цвета глаза, казалось, были полны упрека. Мгновение пролетело, глаза закатились, Сун, как был с ножом в спине, повалился на бок и больше не двигался.

Девушка рыдала, ее руки были плотно прижаты ко рту, она словно сложилась в талии пополам. Ломанн, дрожа всем телом, встал. Бонд переводил взгляд с одного на другого.

– Подайте мне нож, – сказал он. Голос его был хриплый и придушенный, но все же его собственный голос.

Отчаянно мотая головой, девушка отвернулась, ощупью отыскала табуретку возле стола и, обессиленная, опустилась на нее, не отнимая рук от лица. Ломанн колебался, затем, бросившись к трупу, он выдернул нож из середины расползавшегося по рубашке Суна кровавого пятна. Вытерев лезвие, он неуклюже принялся перерезать державшее левое запястье Бонда полотенце. Перерезая, он судорожно сыпал словами.

– Я еще раньше хотел помочь вам, но не знал, как. Он ведь дьявол! Он заставлял меня наблюдать за тем, что делал с вами. Когда он не мог заставить меня смотреть, то запугивал. Такое говорил! Я и не предполагал, что все зайдет так далеко. Мне сказали, что от меня потребуется только медицинское обслуживание. Давать людям успокоительное. Пустяки. И эта девушка. Я так и знал, что что-то должно произойти. Он дал ей понять, для чего она здесь.

Наконец, освободившись, Бонд нетвердо встал, его качнуло, и он ухватился за спинку кресла. В голове шумело и плыло. Ему приходилось заставлять себя говорить.

– Который час?

– В вашем распоряжении около получаса, прежде чем они начнут стрелять из этой штуки. – Доктор перестал трястись. В его манере появилась деловитость и даже оживленность. – Вилли уже отправился к вершине холма. Фон Рихтер на огневой позиции готовит орудие.

– А остальные?

Ломанн не торопился с ответом. Он щупал пульс Бонда и осматривал его.

– В таком состоянии вы не сможете предпринимать усилия, – заключил он. – Я дам вам средство, которое быстро поднимет вас на ноги. – Он открыл свой чемоданчик.

– Почему я должен вам доверять?

– Если бы я не решил перейти на вашу сторону, то, пока вы еще на три четверти были привязаны к креслу, успел бы позвать на помощь. Однако не думайте, что я делаю это из любви к вам. Сун собирался уничтожить меня сразу после окончания операции. Я в этом уверен. Вот. – В руке его оказался шприц. – Это взбодрит вас примерно на час. Потом начнется абстиненция. К тому времени вы уже либо победите, либо погибнете. Вы спрашиваете об остальных. Ваш друг, человек, которого принесли, находится под воздействием успокоительного укола в комнате, соседней с комнатой вашего шефа: она предназначалась для вас. Ему не причинили серьезных повреждений. Ключ не понадобится. Нужно просто отвернуть болты.