Предварительные решения - Сурмин Евгений Викторович

– Миллионы жизней!

– Да! Если не само существование СССР.

– А есть основания подозревать Самойлова?

– Конечно нет! Есть две странности. Эта татуировка буддийского бога и утверждение одного профессора лингвистики, что в речи майора проскальзывает финно-угорский, а точнее мордовский говор. А взяться ему неоткуда.

– Может быть, учился с кем-то из мордвы? Или в Зимнюю нахватался?

– Был у него один комвзвода на Халхин-Голе мордвин. Ну так кого там только не было, а говор мордовский. В общем, теперь это твоя задача. Готовься. Несколько месяцев послужишь политруком в 9-й горнострелковой дивизии, чтобы в роль войти. Дивизия заслуженная, боевая, дислоцируется в Грузии. А где-то в начале года подведем тебя к майору. В экстренной ситуации сможешь задействовать сотрудника особого отдела. Он не будет знать, кто ты, но будет знать, что переходит в подчинение человека, назвавшего пароль.

– Ясно.

– Раз ясно, исполняй, капитан. Даю четыре часа, чтоб изучить документы. И если у тебя появится хоть малейшее сомнение, ты знаешь, что делать.

Глава 11

Супермены или куксики?

Испанец незаметно вздохнул, отгоняя воспоминания. Тогда, после прочтения предоставленных начальником 5-го отдела документов, скепсиса у него поубавилось. Если верить бумаге, майор действительно был уникум. То, что он называл срок возможной агрессии Германии, это еще куда ни шло. Между прочим, весьма аргументированно доказывал, что не нужно привязывать эту дату к разгрому Англии. Но майор также поэтапно расписывал тактику первого удара вермахта, настаивая на том, что Германия сразу, без эскалации конфликта и политических требований, бросит в бой все наличные силы, сосредоточенные к тому времени на границе СССР. Война начнется с массированного авиаудара по нашим аэродромам, с танковых клиньев и глубоких операций на окружение. Ссылался при этом майор на труды советского военного теоретика Владимира Кириаковича Триандафиллова и его работу 1926 года «Характер операций современных армий».

Сбылись предсказания майора о добровольном присоединении к СССР Прибалтики, об оккупации Германией Норвегии. Пока по его сценарию развиваются события в небе над Британией. Происходили и другие, более мелкие по масштабу события, о которых Самойлов как будто знал заранее. Например, из документов капитан с удивлением узнал, что майор еще в 1939-м называл Черчилля политиком, которого британцы неизбежно сделают премьер-министром. Была в папке и аналитическая записка МИДа, в которой говорилось, что даже если Чемберлен уйдет в отставку, его место займет Эдуард Вуд, виконт Галифакс.

Уже по одному этому факту, принимай решение он, устроил бы майору Самойлову самую тщательную проверку. И обеспечил охрану.

Еще больше внимания Самойлов уделял Красной армии, в особенности таким направлениям, как связь и радиофикация, авиация и противовоздушная оборона. Но критиковать корабельное зенитное орудие 21-К, истребители И-15 или отключаемые пилотами рации РСИ-3 было слишком мелко для майора. В его рапортах больше всего критике подвергалась сама структура ВВС КА и абсолютно «зачаточная» система ВНОС.

Впрочем, доставалось и всем остальным. Например, Самойлову категорически не нравилось положение вещей, при котором в танковых… Да ему практически ничего не нравилось в танковых войсках. Не нравились пулеметные танки Т-26, не нравилось отсутствие гаубиц и нормальной мотопехоты, не нравилась сборная солянка, когда в одной дивизии можно встретить целый «зоопарк», начиная от танкеток и заканчивая многобашенными монстрами Т-28. Вообще, майор был ярым сторонником идеи «один танк – одна башня» и не признавал в этом вопросе ничьих «авторитетных» мнений.

А его злая статья «Дайте бубен», напечатанная в «Красной звезде», вообще произвела эффект разорвавшейся бомбы. Майор в пух и прах разнес систему воздушного наблюдения, оповещения, связи. Наблюдаем на глазок, оповещаем тряпочкой, связываемся, как бог на душу пошлет. Оснастите посты ВНОС бубнами, тогда они хоть звуковым кодом смогут сигнал пролетающим самолетам подать, все равно эффективнее, чем сейчас, будет, писал Самойлов.

Но по-настоящему в тупик капитана госбезопасности ставила история с пенициллином. Хотя официально препарат, называемый «Панацея», только проходит клинические испытания, капитан смог ознакомиться с отчетом комиссии, возглавляемой профессором Ермольевой. Да, были у пенициллина и побочные эффекты, была выявлена аллергическая реакция на препарат. В том числе у одного из 1327 подопытных случился анафилактический шок. Но этот антибиотик помогал при любых болезнях, вызванных бактериями. Михаилу, провоевавшему всю Гражданскую, не нужно было объяснять, что такое заражение крови и гангрена. Для него было совершенно очевидно, что лекарство, останавливающее воспаление при любых проникающих ранениях, это если и не панацея, то открытие, как минимум равное по значению открытию вакцины от оспы.

Испанцу особенно понравилась история болезни одного одесского милиционера. После ранения в голень у сотрудника правоохранительных органов развился сепсис, и ему пришлось ампутировать ногу; к сожалению, воспалительный процесс продолжался, и остановить его было невозможно… раньше. Уже на шестой день применения «Панацеи» состояние милиционера значительно улучшилось, а посевы крови стали стерильными. А самое смешное, что заодно любвеобильному товарищу вылечили сифилис.

Вот и мучился товарищ комиссар неразрешимой дилеммой. Враг бы никогда не стал способствовать появлению такого лекарства у СССР. С другой стороны, товарищ капитан провел свое маленькое расследование и категорически не верил, что человек без медицинского образования по какой-то журнальной статье десятилетней давности смог предугадать свойства пенициллина.

Мог майор запугать или чем-то подкупить доктора? Мог. Сделал он это? Далеко не факт. Чтобы разобраться, Михаилу просто необходимы личные впечатления.

И вот первая встреча состоялась. Пока можно сказать только то, что Командир (будем называть его как все) – уверенный в своей правоте, привыкший командовать человек. Что ж, ожидаемо, теперь нужно произвести на него хорошее впечатление.

А вот интересно, Макаров пытался понять, в чье подчинение он переходит по кодовой фразе? И что в итоге решил? Вычислил меня? А сам не имеет ли второго дна? Например, ликвидировать одного слишком много знающего политработника в случае каких-то чрезвычайных обстоятельств.

Так, перестать думать об этом! Я – батальонный комиссар Балаков Федот Никифорович. Испанец медленно вдохнул и так же медленно, по капле, выдохнул, и, чтобы настроиться на нужный лад, решил прокрутить в голове другой интересный разговор.

Тогда они вдвоем с Барсом возвращались с Запрудненского стекольного завода. Разговор с руководством прошел успешно, директор согласился взять шефство над их частью, прозрачно намекнул на нехватку строительной техники для расширения подсобного хозяйства и был совершенно очарован приемами ножевого боя. Капитан Октябрьский был в хорошем расположении духа и даже насвистывал какой-то несложный мотивчик, так что время прояснить один из непонятных для комиссара моментов было самое подходящее.

– Андрей, все хочу спросить тебя об этих ваших «медведях».

– А что с ними не так?

– С ними-то как раз все так. Это я старый стал, понять не могу, к чему вы их готовите. Уж больно мне программа сложной кажется, да и нагрузки. С непривычки-то как они такое только выдерживают?

– Брошюрку читал, Федот?

– Читал, да и парни успели рассказать немного.

– По диагонали, значит, читал, товарищ комиссар. И написано там не все.

– Вот и разъясни мне, чтобы я свое место и свою задачу правильно понимал. Если не на диверсантов учите, то на кого? И для чего?

– Ну, попробую. Когда-то и мне Командир растолковывал, почему и для чего мы будем делать так, а не иначе. Первое. Многие товарищи почему-то подсознательно ставят знак равенства между нашими курсантами и новобранцами. Но у нас же сержантские курсы. Сержантские! И кадровые! Отбор идет еще на стадии заявки. Наши слушатели не из тыловых служб и даже не спецы, всякие там командиры орудий или минометов, а именно взводные пехоты. Соль земли. Также особо оговаривается, что прислать должны физически крепких, спортивных парней, желательно имеющих боевой опыт. То есть они, когда приехали, уже были элитой РККА. Отсюда у нас столько бойцов с боевыми наградами и спортсменов, особенно во втором наборе. Даже призеры всесоюзных соревнований есть.