Чёрный город - Борис Акунин

— Гасым! Не стреляй! За мной!

Эраст Петрович кинулся вперед. Смотрел не на фонари, а под ноги — чтобы не сбиваться с ночного зрения.

— Пожалуйста! Пожалуйста! — раздался сзади женский крик. — Турала с ними нет! Где мой мальчик?

«Она права. Ребенок может быть только в доме».

— Гасым, назад! Вышибай дверь!

Проводив взглядом улепетывающих бандитов, Фандорин побежал обратно к клубу. Гасым был уже на террасе. С разбегу, ударом плеча, он снес обе створки.

Эраст Петрович попал в дом последним, вслед за Валидбековой и Зафаром.

— Турал, Турал! — звала Саадат.

Ответа не было.

Не тратя времени на поиски выключателя, Эраст Петрович достал электрический фонарик. Посветил вокруг, пробежал по комнатам.

— Мальчика здесь нет и не было, — сказал он, вернувшись к остальным.

— Где же он? — жалобно воскликнула Саадат.

— Чтобы это узнать, нужно догнать наших застенчивых д-друзей.

Вдали заурчал мотор.

— Скорее!

Огромными скачками Фандорин понесся к причалу, быстро оторвавшись от остальных. Под ногами гулко загрохотали доски. Впереди, у дальнего края Т-образного пирса, вскипела белая полоса — пенный след от кормового двигателя.

Через несколько секунд Эраст Петрович оказался возле пришвартованных лодок — металлических, акулообразных, самых новых моделей.

— Вай, зачем стоишь? Уйдут!

Гочи с разбегу сиганул в самый большой катер — тот аж подпрыгнул в воде.

— Включай машина! Умеешь?

Фандорин закончил осмотр.

— Не в этот!

Он выбрал двухсотпятидесятисильный «даймлер» — легкий, маневренный катер, на котором прошлым летом в Гамбурге поставили мировой рекорд скорости: восемьдесят километров в час. Во времена, когда Эраст Петрович увлекался наводными и подводными плавсредствами, таких быстроходных лодок еще не существовало. Любопытно будет опробовать…

На то, чтобы завести двигатель без ключа, ушло с полминуты. Как раз успели погрузиться остальные. Гасым сопел, как паровая машина; дыхание женщины было частым и прерывистым; Зафар выглядел полусонным.

От полного газа нос «даймлера» подскочил под углом в сорок пять градусов. Гасым шлепнулся на дно. Валидбекова повалилась на него сверху. Только евнух остался на ногах — лишь присел и схватился за борта.

От рева двигателя, от свиста ветра Эраст Петрович моментально оглох и перестал слышать звук скрывшейся в море лодки.

Где она? Какой держать курс?

Саадат, уцепившись за фандоринское плечо, всматривалась во тьму.

— Вон они! Я вижу белое!

Поразительно! Глаза, как у кошки. При всех навыках ночного зрения Эраст Петрович ничего не видел.

— Не уйдут! — успокоил он госпожу Валидбекову. — У них точно такой же «даймлер», но их пятеро. Груз тяжелее. Если ты, Гасым, прыгнешь за борт, мы их догоним в пять минут.

— Сам прыгай! — проорал в ответ гочи.

Он полез вперед, на длинный узкий нос. Дело было непростое — лодка рыскала и подскакивала. Папаху Гасым засунул за пояс, улегся. Широко расставленными ногами уперся в ветровое стекло.

Ночь, как назло, выдалась безлунной. Но Фандорин уже нащупал взглядом белую точку. Расстояние до нее медленно, очень медленно — может быть, на два-три метра в минуту — но сокращалось.

Вот и Гасым заметил врага.

— Э, вижу, вижу! — завопил он. — Туда плыви!

Открыл пальбу — по мнению Фандорина, совершенно бесполезную с такого расстояния, да еще при невозможности как следует прицелиться.

Однако польза все-таки вышла. Противник занервничал. Сначала просто отстреливался, потом передняя лодка завиляла — стала двигаться зигзагами. Теперь расстояние сокращалось быстрее.

— Стреляй, стреляй! — крикнул Эраст Петрович. — У тебя патронов много?

Вопрос пришлось повторить — переорать шум было непросто.

— У меня патроны всегда много! — наконец донеслось в ответ.

— Догоняем, догоняем, догоняем! — как заведенная, повторяла Саадат и, кажется, не замечала, что колотит Фандорина кулачком по плечу.

Вдруг на корме переднего «даймлера» вспыхнуло пламя. В первое мгновение Эраст Петрович подумал, что Гасым попал в бензобак. Но дальше случилось нечто в высшей степени странное. Клок огня отделился от катера, упал в море — и на воде вскинулось голубоватое сияние. Оно разрослось, превратилось в целый островок пританцовывающих сполохов. Ветер разнес искры по поверхности, и маленькие костерки зажглись в десяти разных местах.

— Что за дьявол?! — воскликнул Эраст Петрович, но вспомнил, как Шубин рассказывал про горящее море Биби-Эйбата.

Зрелище было невообразимое, ни с чем не сравнимое, одновременно жуткое и захватывающее.

Голубыми бабочками огоньки разлетались во все стороны — и там немедленно расцветали клумбы и лужайки таких же синеватых цветов.

«Это не галлюцинация. Со дна пробивается углеводородный газ». Но от научного обоснования картина не стала менее фантастичной.

— Боже, как к-красиво, — пробормотал Фандорин.

— Какой ужас! — простонала Саадат. — Они подожгли море! Теперь мы их не догоним.

Гасым охал да крутил бритой головой — от изумления даже перестал стрелять. Зафар был все так же бесстрастен. На темном лице неземным сиянием поблескивали глаза.

Фандорин искоса взглянул на Саадат. С ее лицом эффект пылающего моря проделал фокус еще более удивительный: госпожа Валидбекова превратилась в Царевну-Лебедь с известного полотна Врубеля. Залюбовавшись, Эраст Петрович чуть не влетел в самое пекло — едва успел повернуть штурвал.

От толчка женщину бросило на Фандорина.

Она всхлипывала:

— Уйдут, уйдут…

— Не думаю, — сказал он, помогая ей выпрямиться. — Сейчас отстанем, потом наверстаем.

Ему стало не до разговоров. Приходилось лавировать между огненными полянами. Конечно, риск был велик: достаточно ветру швырнуть на двигатель россыпью искр, и вспыхнет пожар. Но нельзя же отказываться от поставленной цели из-за одной лишь опасности? Этак, пожалуй, и жить не стоит.

Наконец пылающие пятна остались позади. Впереди простиралось черное беспросветное пространство, в котором смутно белел пенный хвост за кормой уходящего катера. Оттуда больше не стреляли. Должно быть, израсходовали патроны, умники. Расстояние увеличилось и теперь составляло метров двести пятьдесят — триста.

— Гасым! Заставь их подергаться. Стреляй? Ты что там, уснул?

— Не уснул. Так лежу, — ответил гочи. — Пуля два штука остался. Жалко.

— А хвастался, что п-патронов много!

«Что ж. Значит, погоня будет долгой. Ничего, догоним».

Слева длинной праздничной полосой светились огни Баку. Эраст Петрович думал, что бандиты свернут к берегу, но катер несся параллельно набережным, держал курс норд.

Дистанция медленно, но верно сокращалась. На что они рассчитывают?

Огни проредились, потом вообще исчезли. Зажглись огненные факела Черного Города — и тоже уползли прочь.

Из-за смыкающегося с обеих сторон мрака, из-за ровного гула мотора и ритмичного покачивания время будто остановилось. Когда Эраст Петрович посмотрел на светящиеся стрелки своих часов, была уже половина первого. Погоня продолжалась больше часа.

Теперь до удирающего катера оставалось метров сто.

«Еще минут тридцать — сорок, и сойдемся вплотную».

Внезапно передняя лодка сделала крутой вираж, взяв резко к весту.

«Решили высадиться? Поздно! Теперь им и темнота не поможет».

Однако шли минуты, а берег всё не показывался. Впереди все так же чернело море, лишь посвежел ветер, начал швырять в щеку холодными брызгами. Эраст Петрович догадался, что преступники обогнули оконечность Апшеронского полуострова и по-прежнему движутся параллельно береговой линии, только теперь на запад.

«Что за тупое упрямство? Неужто они не видят, что им не уйти?»

И лодку, и сгрудившихся в ней людей было уже хорошо видно. Бандиты озирались, размахивали руками. Отстреливаться не пытались — видимо, было нечем.

Всматриваясь в силуэты, Фандорин просмотрел, как Гасым снова вытащил свой длинноствольный револьвер.

Мощно ударил выстрел. На корме человек всплеснул руками, качнулся, вывалился за борт.

— Попал! — крикнул Гасым. И выстрелил еще раз. — Снова попал! Аман-аман, пуля больше нету!

Второй подстреленный рухнул на дно лодки. Его подняли на руках и тоже скинули в воду.

— Что ты натворил?! — охнул Эраст Петрович. — Вот теперь они уйдут…

Вражеский катер, до которого оставалось каких-то тридцать метров, перестал приближаться и, наоборот, начал потихоньку отдаляться. С облегченным грузом он двигался заметно быстрее.