Негасимое пламя - Уильям Голдинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мистер Тальбот, вы понятия не имеете, какие затруднения испытывают несчастные дамы на военном корабле! Но хотя бы от мух мы там избавлены… Кыш!
— Да, к ним невозможно привыкнуть. Леди Сомерсет, умоляю вас…
— Вы хотите увидеться с бедняжкой Марион?
— Бедняжкой? Бедняжкой?!
— Вы же знаете, она не выносит моря и никак не привыкнет к качке. Подозреваю даже, что она предпочтет мух.
— Леди Сомерсет, я так мечтал об этой встрече!
— Я и сама натура романтическая, мистер Тальбот, однако же забота о молодой барышне несколько излечила меня от чрезмерной восторженности. Содержание ваших писем выходит за рамки, установленные мной для вашей переписки с Марион. Не морочите ли вы ей голову, сэр?
— Леди Сомерсет!
— Что ж, надеюсь, что нет. Но… Кто вы сейчас? Четвертый секретарь? И крестный ваш, говорят, умер.
— Да, это правда. Какая неожиданная неприятность!
— Для вас — возможно. Да и для него тоже. Хотя, что касается интересов страны…
— Вот она!
Это и впрямь была Марион! С тех пор, как мы смотрели друг друга через подзорные трубы, она совершеннейшим образом изменилась! Где покрывавший ее плечи тускло-зеленый плащ? Сияющее видение в белом скрывал шарф из индийской кисеи, который спускался с ее плеч и окутывал руки. Перчатки на пуговках доходили до локтей. Кисейная лента, подвязанная под подбородком, удерживала широкополую соломенную шляпу. В тени розового зонтика светилось ее лицо. Марион отгоняла мух веером — впрочем, безуспешно. Я сорвал с себя шляпу.
— Мистер Тальбот — ваша прическа!
— Несчастный случай, мадам, пустяки.
— Марион, дорогая, мы пригласим мистера Тальбота на борт, но, наверное, уже завтра…
— Хелен, умоляю вас! На берегу так прекрасно и просторно — деревья, дома и все такое! О, Хелен, дома совсем как в Англии!
— Хорошо, останьтесь ненадолго. Я пришлю Дженет. Но ни шагу с пристани! Мистер Тальбот за вами приглядит.
— Разумеется, мадам! Я бы не мог просить о большей милости…
— И не вздумайте подпускать к ней местных — я имею в виду этих аборигенов или как их там!
— Конечно, мадам!
— И, разумеется, никаких преступников.
— Ни в коем случае, мадам. Разве что, позвольте заметить, здесь их не принято так называть, мы говорим — «поднадзорные», «переселенцы».
Леди Хелен присела в реверансе, повернулась и ушла на корабль. Мы с мисс Чамли не могли отвести глаз друг от друга. Она улыбалась, недоуменно покачивая головой, и безостановочно отгоняла мух, а я, судя по всему, ухмылялся как идиот, а может быть, даже хихикал — в общем, вел себя совсем не так, как подобает секретарю губернатора на глазах у толпы любопытных зрителей. Мы даже разговаривать толком не могли. Более того, вспоминая позже эту встречу, мы оба признались, что почему-то едва слышали друг друга.
— Мистер Тальбот, вы так загорели!
— К сожалению, мисс Чамли, прошу прощения. Это не насовсем, это пройдет.
— Боюсь, и у меня лицо обветрено.
— О нет, мадам, вы словно английская роза! Наверное, дожди — муссоны или что-то вроде того?
— Нет-нет, мы же были в море!
— Но не все время!
— Ее так много, мистер Тальбот, этой воды! Разумеется, я знакома с картами и глобусом, но на деле все совсем, совсем по-другому!
— Абсолютно по-другому!
— И куда ее столько! Могло бы быть и поменьше!
— Согласен, вполне согласен. Я сыт морями по горло! Сделать бы между странами такие прямые проходы — вроде каналов…
— И какое-нибудь симпатичное озерцо…
— Или фонтаны…
— Непременно! Фонтаны просто необходимы!
По-моему, именно на этих словах мы оба осознали всю абсурдность нашего разговора, и рассмеялись или, скорее, захихикали. Я инстинктивно протянул к мисс Чамли руки, но тут же их отдернул: по трапу сходила «бесценная Дженет».
— Судя по всему, мисс Чамли, мы оба устали от океанов. Так вы, в конце концов, достигли Индии?
— Да. Сперва мы остановились в Мадрасе, потом переехали в Калькутту. Но мой кузен, сразу после смерти Рози Айлмер…[40] Ах, она была такая добрая, способная, красивая… Просто трагедия, так страшно — ведь всего лишь немного старше меня! Да, так вот, мой кузен счел, что я слишком молодая и, как он выразился, зеленая, для того, чтобы пережить эпидемию, вот меня и отправили с леди Сомерсет, а сэр Генри, разумеется, исполняет приказы адмирала.
— Рука судьбы снова свела нас вместе! Подумать только, я проклинал этот жестокий мир!
Мисс Чамли хихикнула — очаровательно и, как мне показалось, несколько спокойнее, чем сначала.
— Рука судьбы? Мир? Скорей уж нашу встречу устроил проклятый корсиканец. Впрочем, множество людей, и особенно французы, больше не видят разницы между ним и злым роком.
— Неужели Наполеон…
— Злодей сбежал с Эльбы и укрылся во Франции. Военные действия возобновились. Новости застигли адмирала в Красном море, а мы встретились с ним у мыса Коморин. Так вот, он отдал приказ доставить сюда срочную депешу и так же спешно двигаться дальше.
— Я этого не переживу! Вы вознесли меня на седьмое небо и тут же сбросили в пропасть!
— Ах, мистер Тальбот, бедняжка! Думаю, любая сделала бы все, что в ее силах… Нет, я не смею так говорить.
— Мисс Чамли! О, мисс Чамли! Мисс Чамли!
Мисс Оутс — «бесценная Дженет» миссис Сомерсет — появилась за спиной мисс Чамли. Я сдернул шляпу, поклонился, она присела в реверансе, и мы с мисс Чамли вернулись к беседе, только уже в более сдержанном тоне.
— Как вы знаете, мистер Тальбот, я нахожусь под любезной опекой леди Сомерсет…
— Для нее это самая приятная обязанность, какую только можно…
— Между нами существует договоренность, что я не имею права дать ответ на вопрос о…
— О, мисс Чамли!
— Считается, что молодые барышни слишком несведущи в жизни, чтобы самим выражать свои мысли, и должны позволить старшим делать это за них.
— А я считал, что она покорно следует велениям Природы…
Мисс Чамли отогнала мух от лица, потянулась ко мне и невероятно трогательным жестом отогнала мошкару и от меня.
— Возьмем, к примеру, героинь Шекспира, мистер Тальбот, особенно тех, которым обеспечено место в пятом акте. Я, разумеется, имею в виду комедии.
— Безусловно. К чему нам горбуны, гневливые старики и их бессердечные дочери?
— Конечно же, ни к чему. Но я не это имела в виду. Представьте, если бы некая молодая особа оказалась бы на самом деле переодетым юношей и предложила руку и сердце…
— Мисс Чамли! Вы, как Джульетта, затмеваете факелы! Этот воздух, это солнце, хоть от него и чернеешь, в смысле — загораешь… Простите мне эти слезы… Ох, мошкара… Это мухи, то есть, что я говорю — это слезы радости!
— Дорогой мистер Тальбот! Вы меня совсем запутали!
Наконец я с величайшей неохотой отпустил ее руку.
— Простите мне, мисс Чамли, чрезмерную пылкость моей натуры!
Мисс Чамли раскрыла веер и, наклонившись поближе, заботливо отогнала мух от моего лица. За ее спиной выросла леди Сомерсет. Мисс Оутс куда-то исчезла. Мисс Чамли торопливо обернулась.
— Хелен! А где Дженет?
— Она сбежала, когда матросы начали хохотать. Наденьте шляпу, мистер Тальбот.
— Хохотать, мадам? Матросы?
— Ваше поведение, Марион, приближалось к чересчур откровенному!
— Простите меня, Хелен. Но, как я уже сказала мистеру Тальботу, он меня совсем запутал, а что я могла…
— Вам следует вернуться на корабль.
— Но, Хелен…
— Леди Сомерсет…
— Увидитесь завтра, если мы не снимемся с якоря — но под присмотром, и никак иначе!
Леди Сомерсет проводила подопечную взглядом.
— Я, конечно, сочувствую вам, мистер Тальбот, но не более того. Предполагаю также, что смерть крестного изрядно замедлила ваше восхождение к вершинам славы и богатства.
— Моего оклада вполне хватает холостому мужчине, но, боюсь, для семьи его действительно будет недостаточно. Мой отец…
— В вашем чине, юноша, жениться рано, даже если бы у вас и были средства! Более того, мистер Тальбот, ваши речи слишком фамильярны! Хотя… Вы, конечно, подходящая кандидатура, вот только состояния у вас нет. Мой долг по отношению к молодой барышне…
— Самой прекрасной девушке на свете!
— Пустые сантименты, молодой человек. Главное, что она неглупа. Ум, как известно, переживает красоту и стоит гораздо больше, хотя джентльмены чаще всего об этом не задумываются. В характере Марион удачно сочетаются настойчивость и — сказала бы я до вашей сегодняшней встречи — здравый смысл.
— Она создана… нет, мы созданы друг для друга!
— В Калькутте ее буквально осаждали поклонники.
— О Боже, не сомневаюсь!
— И все-таки я не чужда романтики. Поэтому вы сможете увидеть Марион завтра утром.
— Умоляю вас, мадам, отпустите ее со мной на прогулку! Прямо сейчас! Обещаю — мы вернемся до заката!