Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова? - Татьяна Нефедова

Рисунок 4.1.11. Продуктивность в коллективных предприятиях (КП), участие в производстве хозяйств населения (ХН) и сельское обустройство на профиле через Московскую и Рязанскую области, 2001

Рассчитано по: Социально&экономическое положение 2002; Показатели развития 2001.

Этого нет на юге, где объемы производства и соотношение общественного и частного сектора больше определяются природными особенностями.

Пригороды бывают разные. Это наглядно показано в работе М. Амелиной (Amelina 2000), где сравниваются два пригородных района – Всеволжский в Ленинградской области, где зарплата (1500 руб. в среднем в 1999 году) в коллективных предприятиях выплачивалась регулярно и деньгами, и Энгельский район в Саратовской области, где зарплата (269 руб.) задерживалась, а основу поддержки работников предприятия составляла натуроплата. Соответственно хозяйства населения энгельского пригорода вынуждены были производить гораздо больше, чем хозяйства ленинградского пригорода: доход, получаемый в индивидуальных хозяйствах Энгельского района с одной сотки, в среднем более чем в 4 раза превышал показатели Всеволжского района [11] . Таким образом, многое зависит не только от удаленности района от города, но и от размеров этого города, от того, в какой зоне он расположен.

Рисунки 4.1.12 и 4.1.13 показывают, как менялось поголовье частного скота по мере удаления от центров к периферии регионов. В Нечерноземье продуктивность и плотность общественного скота от центра к периферии падают (Нефедова 20036:122–134), соответственно доля частного скота населения к периферии возрастает.

Однако на 100 сельских жителей в Центре и на Северо-Западе (без Московской и Ленинградской областей) больше всего частного скота приходится на третью зону соседства, а не на дальнюю периферию. На Севере больше скота в районах – соседях второго порядка. Но при больших размерах северных районов они удалены от центров в среднем на 125 км, что примерно соответствует соседям третьего порядка в освоенной части Европейской России.

Рисунок 4.1.12. Доля КРС индивидуальных хозяйств в общем поголовье и количество КРС на 100 сельских жителей по зонам удаленности от региональных центров в отдельных макрорегионах Нечерноземья, 2000

Рассчитано по данным региональных статистических сборников.

Рисунок 4.1.13. Доля КРС индивидуальных хозяйств в общем поголовье и количество КРС на 100 сельских жителей по зонам удаленности от региональных центров в отдельных макрорегионах Черноземья, 2000

Рассчитано по данным региональных статистических сборников.

Рисунки 4.1.12 и 4.1.13 особенно наглядно демонстрируют контрасты в количестве скота между национальными и русскими регионами, хотя общая тенденция увеличения его поголовья от центра к периферии сохраняется.

В южной половине России центрально-периферийные различия сглаживаются. Но и здесь в пригородах держат меньше скота, кроме Северного Кавказа (мы рассматривали только Краснодарский и Ставропольские края), где этого градиента в частном секторе практически нет.

В черноземной полосе от Белгорода до Волги заметно расширяется частное скотоводство, в том числе свиноводство, на окраинах областей.

Меньше всего частного скота на 100 сельских жителей вблизи столиц, хотя на окраинах Московской и Ленинградской областей его удельное количество все же больше, чем на равнинном Северном Кавказе.

Что важнее – природа или положение?

Внутри краев и областей уровень подворного производства (на душу населения) меняется от пригородов к периферии обычно сильнее, чем между районами с разными природными условиями.

Что же важнее для индивидуального хозяйства населения – природные условия или удаленность от центра? Если разбить регионы на три части: пригороды (соседи первого порядка) [12] , переходную зону (соседи второго и третьего порядка) и периферию (все остальные районы), то можно сравнить градиенты изменения количества скота и производства по двум осям – «север – юг» и «центр – периферия». Таблица 4.1.4 показывает, насколько центрально-периферийные градиенты важнее для индивидуального хозяйства, чем внутрирегиональные различия природных условий, в таких совершенно разных областях, как Рязанская и Саратовская.

Количество скота у населения и производство продукции постепенно нарастает к периферии. В то же время различия между северными и южными территориями в Рязанской области, между увлажненными и засушливыми в Саратовской выражены гораздо менее ярко.

Таблица 4.1.4. Плотность сельского населения, количество скота у него и производство в личных хозяйствах на одного сельского жителя по административным районам разных центрально-периферийных и природных типов в Рязанской и Саратовской областях

Источники: Показатели развития 1999; Сельское хозяйство 2001.

Наиболее велики градиенты между пригородными и периферийными районами в Рязанской области, где по производству мяса на частных подворьях на душу населения периферия превышает пригороды в 3,5 раза, молока – в 2,3 раза. В Саратовской области эти коэффициенты составляют соответственно 2,6 и 2,2. Для сравнения: градиент производства молока в хозяйствах населения Рязанской области по оси «север – юг» составил 1,2.

«Черные дыры» общественного производства и хозяйства населения

В «черных дырах» погибает любое производство – и коллективное и частное. Надежда на спасение этих территорий от полного запустения только одна – пришлое население (городские дачники или мигранты).

Разное состояние предприятий задает и разную систему отношений коллективного и индивидуального секторов, разную степень монетарное™ расчетов, а следовательно, и объемы натурального обмена между предприятиями и населением, и количество скота у населения.

В книге Т. Нефедовой (см.: Нефедова 20036:135–142) по результатам анализа состояния коллективных предприятий Европейской России была сделана попытка выделения «черных дыр» общественного производства – ареалов с самыми низкими показателями продуктивности предприятий, с большими потерями продукции и поголовья скота: причем кризис общественного сектора начался там задолго до 1990-х годов. Кроме того, выделялись проблемные районы, где предприятия сильно сдали именно в результате кризиса 90-х и в принципе сохраняют шанс подняться.

Рисунок 4.1.14. «Черные дыры» и проблемные районы общественного агросектора с высокой ролью хозяйств населения на европейской территории России, 1990-е

Районы с находящимися в кризисе агропредприятиями больше характерны для периферии практически всех регионов, но формируют пять ареалов особого сгущения. На северо-западе они концентрируются в зоне старого освоения и демографического опустынивания, захватывая большую часть Новгородской, Псковской, Тверской, Смоленской областей. Там только в пригородах и полупригородах живы предприятия, а на остальной территории в зонах сильной депопуляции деятельность бывших колхозов и совхозов, как правило, еле теплится. На севере и северо-востоке сформировался второй ареал сгущения «черных дыр», где положение коллективного сектора по существу безнадежно. Здесь также сильна депопуляция, но заметно сказываются и маргинальные природные условия. В переходной субчерноземной полосе столь безнадежных, как в Нечерноземье, ареалов меньше, но проблемные территории тянутся полосой от Брянской до

Оренбургской области, занимая преимущественно периферийные части регионов. Очень обширны ареалы проблемных районов в засушливых юго-восточных районах, особенно на Нижней Волге, в Ростовской области. И наконец, сильный упадок коллективного производства наблюдается в некоторых горских республиках Северного Кавказа, особенно в Дагестане. Но в целом к югу сеть районов с депрессивным общественным хозяйством редеет. Зато очаги концентрации успешных агропредприятий постепенно сгущаются, сливаясь в сплошные ареалы на Кубани, в смежных районах Ставрополья и западно-кавказских республиках. К таким ареалам относятся пригороды всех крупных городов, а также Ленинградская область и Подмосковье, причем последнее «пятно» захватывает центральные районы соседних областей. Опорный каркас сельского хозяйства , связанный с каркасом расселения, формируют потенциальные полюса и ареалы роста производства крупных предприятий.

Хозяйства населения есть всюду. Но в депрессивных районах, показанных на рисунке 4.1.14, населению, если оно там еще есть, приходится выживать с помощью своего огорода и коровы. Причем если в проблемных районах у людей есть шанс вновь получить работу с возрождением предприятий или их части, то в «черных дырах» большинство предприятий вряд ли поднимется и здесь в принципе должен меняться весь уклад сельской жизни. Но парадокс заключается в том, что брошенные на произвол судьбы индивидуальные хозяйства проблемных районов оказались более мобильны, многие из них стали товарными, и с возрождением предприятий они только укрепятся. А в «черных дырах», в маргинальных природных условиях при сильной депопуляции, как правило, свертывается любое производство, и коллективное, и частное, в том числе и фермерские хозяйства. Здесь главным лимитирующим фактором становится качественный дефицит трудовых ресурсов и специфика социальной среды. Не стоит питать иллюзии, что вместо крупных предприятий возникнут мелкие, дающие на рынок экологически чистые продукты высокого качества. Хотя полунатуральные, полутоварные хозяйства населения при больших трудозатратах и минимуме капитала и производят в целом экологически более чистую продукцию, чем крупные, но технологии у них в большинстве случаев допотопные и условий для соблюдения элементарных экологических стандартов нет. Ведь отсутствие, к примеру, в молоке агрохимикатов еще не означает его экологической безопасности. Сплошь и рядом оно содержит бациллы туберкулеза, бруцеллеза и т. д., ведь сельские старушки могут не соблюдать санитарных норм дойки, хранения и перевозки молока. Такое «органическое хозяйство» не соответствует стандартам качества. Таким образом, надежда на спасение территории от полного запустения только одна – пришлое население (городские дачники и мигранты).