Калила и Димна - Абдаллах аль-Мукаффа

«Рассказывают, что однажды собрались журавли, у которых не было царя, и единодушно решили избрать своим царем и предводителем сову. В то время как они совещались, мимо них пролетел ворон. Журавли стали говорить друг другу: «Если бы он подлетел к нам поближе, мы посоветовались бы с ним об этом деле». Не успели они вымолвить эти слова, как ворон повернул и сел возле них на землю. Они обратились к нему за советом, и ворон ответил: «Если бы вдруг пропали все птицы и не стало бы ни голубей, ни уток, ни страусов, ни павлинов, никто не сделал бы царем сову — птицу скверного вида и еще более скверного нрава. Сова — самая вздорная из птиц, самая злобная и жестокая, к тому же она слепа и днем ничего не видит. Но хуже слепоты ее глупость, жадность и свирепость. Зачем вам сова? Вы превосходно можете решать ваши дела без нее и жить своим разумом. Пусть вам послужит примером заяц, который объявил, что луна — его повелитель, дабы отвлечь от себя беду». — «А как это было?» — спросили журавли, и ворон начал:

«Рассказывают, что в земле, где жили слоны, несколько лет подряд не было дождей. Все реки высохли, источники иссякли, выгорела трава и опали листья у деревьев, так что слоны терпели сильный голод и невыносимую жажду. Слоны явились к своему царю и стали жаловаться ему на постигшую их беду. И царь слонов разослал во все страны своих гонцов в поисках колодцев и источников воды. Наконец один из гонцов возвратился к царю и сообщил ему, что в одном месте нашел обильный источник, который называют «Лунным», и повелитель слонов повел своих подданных к тому источнику, чтобы могли они утолить жажду. А Лунный источник находился в стране зайцев, и когда слоны двинулись к воде, они наступали на заячьи норы и многих зайцев раздавили.

Собравшись у своего царя, зайцы стали громко жаловаться и кричать: «О царь, ведомо ли тебе, какой урон нанесли слоны твоему народу?» И царь ответил: «Я хочу, чтобы самые разумные из вас посоветовали мне, что делать». Тут выступил один из его подданных, по имени Фируз[31], заяц разумный и образованный, и промолвил: «Я прошу царя отправить меня послом к этим злодеям, и пусть со мной отправится доверенный царя, который увидит, что произойдет, и услышит мои слова, а потом обо всем доложит царю». — «Я верю тебе, — перебил его царь зайцев, — и мне не нужно посылать с тобой никого из моих подданных. Отправляйся к слонам и говори им от моего имени что хочешь. Но помни, что об уме, благородстве и прочих достоинствах повелителя судят по поведению его слуг, поэтому держись достойно, будь сдержан, вежлив, мягок в обращении, ибо лишь искусный и разумный посланец может смягчить сердце того, к кому он послан, если же он несдержан и невоспитан, то своей глупостью и грубым обращением лишь испортит дело».

И когда наступила ночь и взошла луна, заяц собрался в путь и наконец дошел до того места, где остановился царь слонов со своими подданными. Но заяц не подошел к ним, боясь, что они, не заметив его, нечаянно наступят на него и убьют. Взобравшись на высокий холм, у подножья которого был шатер царя, заяц крикнул громким голосом: «О царь слонов! Меня послала к тебе моя царица и повелительница — луна, и я должен передать тебе ее слова. Помни, что послы неприкосновенны, даже если то, что они скажут, будет невежливо и грубо!» — «Что же велела передать твоя царица — луна?» — спросил повелитель слонов, и заяц ответил: «Она приказала мне сказать тебе вот что: «Кто постоянно имел дело со слабыми, того ослепляет его сила, и он гибнет, пытаясь тягаться с сильными. Вы, слоны, сильнее всех зверей, и в своей гордыне отправились к источнику, носящему мое имя, пили из него и замутили в нем воду. Я отправила к вам своего посланца Фируза, дабы предостеречь и предупредить вас: если вы сделаете это еще раз, я ослеплю тебя и всех твоих подданных, а потом лишу вас жизни. Если ты сомневаешься в том, верно ли передано мое послание, отправляйся к источнику и увидишь меня во гневе».

Услышав слова Фируза, царь слонов несказанно удивился и отправился вместе с ним к Лунному источнику. Подойдя поближе и увидев в воде отражение лунного света, слон испугался, а Фируз молвил, обращаясь к нему: «Набери своим хоботом немного воды, омой лицо и соверши земной поклон перед царицей — луной». Но когда слон опустил хобот в воду, по ней пошли волны и отражение разбилось, и царю слонов показалось, что луна содрогнулась. Он спросил зайца: «Почему луна неспокойна? Может быть, она разгневалась из-за того, что я замутил хоботом воду?» — «Да, она гневается, — воскликнул заяц. — Поклонись ей в знак покорности и не води больше к этому источнику своих подданных».

И слон, совершив земной поклон перед царицей-луной, поклялся, что ни он, ни кто иной из слонов более не придет в эту землю и не замутит своим хоботом Лунный источник».

«Вот что рассказывают о царе слонов и зайце, — продолжал ворон. — И говоря о совах, я хочу еще прибавить, что они коварны, вероломны и жестоки. Худший из царей — бессовестный обманщик, и с тем, кто доверился подобному правителю, случится то же, что случилось с трусливой птицей сифрид[32] и зайцем, когда они доверились коту-благочестивцу». — «Как это было и что это за притча?» — спросили журавли, и ворон начал:

«У меня был сосед — птица сифрид, которая жила в норе под тем деревом, где я устроил свое гнездо. Мы часто беседовали с ней и были дружны, но потом она вдруг пропала, и я долго не видел ее и не знал, куда она делась. Ее нора пустовала, и наконец там поселился заяц. Мне не хотелось с ним спорить, и заяц прожил в норе сифрида долгое время, но вдруг птица вернулась. Войдя к себе в нору, она увидела там зайца и сказала ему: «Это мой дом! Уходи отсюда!» — «Нет, этот дом принадлежит мне! — возразил заяц. — Это пустые слова! Если ты имеешь на дом какие-нибудь права — приготовься, тебе придется доказать их». Сифрид воскликнул: «За судьей не надо ходить далеко, пойдем сейчас же к нему!» — «А кто наш судья?» — спросил заяц, и сифрид ответил: «На берегу моря живет кот-благочестивец, он постится днем, а ночью стоит на молитве. Он не обидел ни одной живой твари и не пролил в своей жизни ни капли крови, ибо питается плодами и травами и пробавляется теми водорослями, что выбрасывают на песок морские волны. Если хочешь, пойдем к нему и беспрекословно примем его приговор, когда он нас рассудит». Заяц промолвил: «Если этот кот действительно таков, то нельзя пожелать судьи лучше».

И вот заяц и птица сифрид отправились на берег моря, а я последовал за ними, чтобы посмотреть, как рассудит их этот благочестивый молельник и постник. Когда благочестивый кот увидел, что к нему приближаются сифрид и заяц, он встал на колени и стал молиться с самым набожным видом, словно аскет, отказавшийся от мира, а тяжущиеся, преисполнившись восхищения, страха и благоговения, подошли к нему, произнесли слова привета и попросили святого мужа рассудить их дело. Кот велел им изложить их тяжбу и, выслушав их рассказ, сказал им: «Я уже очень стар и туг на ухо. Подойдите ко мне поближе и повторите то, что вы мне сказали». Птица сифрид и заяц подошли к благочестивцу поближе и, повторив свой рассказ, попросили вынести приговор и рассудить их. И кот ответил: «Теперь я все услышал и понял то, что вы мне сказали. Но прежде чем рассудить ваш спор, я хочу дать вам полезный совет: я призываю вас быть богобоязненными и благочестивыми и домогаться лишь того, что принадлежит вам по праву, ибо взыскующему истины будет даровано вечное блаженство, даже если приговор мирского судьи неблагоприятен, а желающий получить чужое осужден божьим судом, даже если мирской судья вынес приговор в его пользу. Поистине, всякий живущий в этом бренном мире не имеет другого имущества и иного друга, кроме совершенного им благого дела. Разумный стремится к тому, что пребудет вечно и принесет ему пользу завтра, когда вострубят трубы. И должно ему возненавидеть все прочее в мирских делах, ибо достойный муж женщин сторонится, словно ядовитых змей, ценит золото не выше грязи и желает ближнему своему сподобиться добра и быть избавленным от всяческого зла, как он пожелал бы себе самому».

И кот вел подобные речи, так что сифрид и заяц в умилении подошли к нему совсем близко, чтобы облобызать руки святому мужу, и тогда он набросился на неразумных, задушил их и съел».

Рассказав эту притчу, ворон продолжал: «Сова не только зловещая птица, появление которой — уже дурная примета, в ней сочетается еще и множество других пороков. Не вздумайте же избрать ее своей царицей!»

Выслушав слова ворона, журавли раздумали делать сову своей царицей. А одна из придворных сов находилась там и слышала все, что говорилось, и, обратившись к ворону, сказала: «Ты нанес нам злейшую обиду, хотя мы не сделали тебе ничего дурного, и вселил в мое сердце величайшую ненависть. Знай: топор срубает ветвь дерева, но она снова может вырасти, меч режет живую плоть, но она зарубцовывается. А рана, нанесенная злым языком, не зарастает и не поддается исцелению. Стальное острие, даже если оно глубоко вонзилось в тело, можно вытащить, но слово, что острее стрелы, попадает прямо в сердце и его нельзя извлечь оттуда несмотря на все старания. Все, что жжет, можно смягчить или потушить: огонь — водой, яд — целебным зельем, любовь — свиданием, а печаль — терпением. Лишь пламя ненависти не утишить ничем, и пылает оно вечно. Знай, что ты посадил между совами и вороньим племенем древо вражды, ненависти и презрения, и будет оно произрастать во веки веков».