Феи Гант-Дорвенского леса (СИ) - Беляева Марина Александровна

— Они убегают! — пронзительно завопил спригган. Тилли тотчас же бросилась (а, вернее, заковыляла) наутёк, мысленно костеря себя за идиотскую ненужную доброту: и кой чёрт она решила тащить эту идиотку! Взяла бы корзину и вперёд. Но неееет, мы же добрые… ага, а теперь их обеих поймают и на месте убьют. А ведь могла бы спокойно сбежать, жевать хлеб по дороге…

Разумеется, бежать она не смогла. Мешало тело Кейтилин, лёгкое, но не настолько, чтобы можно было тащить его на себе и пытаться убегать от быстрых и проворных противников; мешала корзинка — вот она была тяжеленная, даже наполовину опустошённая — и как только Кейтилин эту дуру тащит на себе! В конечном счёте Тилли споткнулась, а Огонёк, наплевав, по-видимому, на драку с ненавистными фир-дарригами, уже было бросился на беглянок с яростным воплем, как вдруг земля под ногами Тилли разверзлась, и она с тихим, запоздалым стоном упала вниз.

* * *

— Спасибо, братец Рэнди! Выручил так выручил, ничего не скажешь!

— Да всегда пожалуйста, братишка, — довольно почесал светло-зелёное брюхо лесной бегир. Вообще-то он привык, чтобы его звали Дикий Рэнделл, ну иль хотя бы Рэнди Пивное Пузо, но просто Рэнди вполне сойдёт. Тем более к нему так обращался Имбирь, а Имбиря он немножечко уважал. Дураком он, конечно, был, этот пикси, но уж с ним-то не соскучишься, это однозначно! — Сам выбирал, знаю!

Имбирь прыгал от радости. Вообще-то он не рассчитывал выжить, и уже попрощался с жизнью, как трава под деревом вдруг восстала над землёй, и принц всех пикси Гант-Дорвенского леса упал на мягкую зелень. Потом она легла обратно, однако этого Имбирь уже не видел: он внезапно оказался в небольшой берлоге рядом с улыбающимся другом, добродушным бегиром Рэнди.

— Я ж всё вижу отсюда, — болтал он, пока вёл Имбиря по запутанным подземным коридорам, кротовьим норам и лисьим лабиринтам. — Слышал, как соперник твой со спригганами договаривается. Чтобы, значит, они девчонок схватили, а он потом тебя убил. Всё-таки зря ты его девчонку украл, дружище! Душица, конечно, знатная красотка, да и задница у неё…

— Ой, беда-беда! — испуганно воскликнул Имбирь, прижимая мохнатые ручки к ушам, даже не дослушав своего друга. — Братец Рэнди, скажи, пожалуйста, где они!

— Дык знамо где, — пожал покатыми плечами бегир. — У двух сросшихся сосен. Ой, что там творится, братец!..

— Живые или нет?

— Да вроде живые, что с ними деется…

— Вот беда, — вздохнул Имбирь. — Ещё и этих двух спасать! Ах, братец Рэнди, так не хочется! Я уже их так наспасался: то драконы нападут, то вампиры…

— Дык их спасти, что ли, надо? — искренне удивился Рэнди. Он хорошо знал Имбиря, и потому не удивился его решению, пусть даже высказанному в такой странной форме. — А симпатичные-то, девчонки эти?

— Ужасно! — решил соврать Имбирь. Честно говоря, они ему красивыми не казались; может быть, Кейтилин немного, но и та отдала свои золотые волосы, и теперь не такая прелестная, как при первой встрече. То ли дело милая Душица! — Братец Рэнди, выручай! Они очень красивые, обе! У одной глаза кораллами горят, а другая…

— Ладно-ладно, — засмеялся Рэнди. Он сразу понял, что Имбирь приукрашивает, но любовь к симпатичным человеческим девчонкам была сильнее его природной лени бегира. Да и к тому же ему не терпелось утереть нос зловредным спригганам и фир-дарригам. — Знаю я тут одно место, вовек никто не отыщет. Феи особенно.

— Так чего же ты ждешь! — возбужденно воскликнул Имбирь, запрыгивая на плечи своего друга. — А ну веди меня туда поскорее! И девчонок туда перенеси!

И вот теперь Рэнди задумчиво стоял на месте, пока Имбирь восторженно прыгал вокруг двух человеческих тел. Он смотрел, как одна девочка кашляла, размазывала слезы по грязному лицу, а вторая только-только приходила в себя, и пытался понять, об этих ли «очень красивых девчонках» говорил ему Имбирь — и если да, то сколько раз ему нужно дать по шее за такую откровенную ложь…

Но к детям Рэнди относился, впрочем, тоже хорошо. Не так, как к красивым девушкам, конечно, но всё же человеческие дети вызывали у него искреннюю симпатию. Было бы жалко, если б их обеих убили спригганы… Но этого не произошло, и Рэнди мог по-настоящему гордиться собой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Эй, что ты делаешь?

Рэнди очнулся от своих размышлений, когда странная темноволосая девочка с неожиданной яростью схватила его друга и начала его сильно-пресильно бить. Имбирь только и успел, что пропищать эти слова, а теперь его болтало из стороны в сторону. Голова пикси больно стукалась об стены и пол пещеры, а девочка со злыми слезами на глазах бормотала:

— Вот тебе, вот тебе, вот тебе! Предатель! Поганая сволочь! Ненавижу тебя! Чтоб тебя вороны склевали, чтоб пихты ночью разодрали, чтоб дану с дальних морей пришли и тебя вместо ребёнка сожрали! Лживый паршивец!

— Эй, барышня! — прикрикнул Рэнди. Он тотчас же встал прямо перед ней, чтобы девочка заметила его и перестала колотить его друга (а не то, поди, весь дух из него выбьет!). — Довольно тебе ругаться! Он, можно сказать, тебе жизнь спас, а ты его об стену головой. Дай продышаться бедняге, а не то ты так сильно его сжала, что он, поди, уже задохнулся!

— Спас нас? — девочка недоверчиво посмотрела на Рэнди. — О чём ты, добрый сосед? Этот предатель нас спригганам и сдал! Пока нас чуть не сожрали заживо…

— Да не был он у спригганов, барышня, — ответил Рэнди, польщенный уважительным обращением девочки. Конечно, она не такая симпатичная, как её беспамятная подруга, но говорит она вежливо. Эх, её подкормить бы… — Уж не знаю, что там у вас случилось, но друга моего Имбиря я лично от неминуемой смерти спас. А потом он о вас вспомнил и просил помочь. А мне что, жалко, что ли? Я и помогу…

Девочка с сомнением взглянула на всхлипывающего от страха Имбиря. Она не очень верила Рэнди, хотя, вероятно, поняла, что он обманывать не станет. Руки её дрожали, а сердце билось так сильно, что даже Рэнди слышал его стук. Наконец девочка поджала губы и твердо произнесла:

— Поклянись именем предков, что ты не предавал нас и никогда не предашь!

После этих слов наступила тишина. Имбирь продолжал беззвучно плакать, а Рэнди с изумлением и непониманием взглянул на решительную девочку: он надеялся, что она смутится своих слов и извинится перед избитым пикси. Но нет, она продолжала сердито смотреть на Имбиря в ожидании ответа. Эта дурная вообще понимает, что если фея даст эту клятву, то навсегда останется в подчинении?..

Рэнди хотел заговорить, успокоить как-нибудь злую девочку, отвлечь её внимание хотя бы, но Имбирь опередил своего друга. Пикси с обиженной злостью в больших зеленых глазах посмотрел на спасённую малышку и дрожащим плаксивым голосом произнёс:

— Хочешь, чтобы я поклялся именем предков? Хорошо! Клянусь именем отца моего, Амомума Великолепного, именем его отца, именем отца его отца… клянусь детской игрой и добрым Букка Гвиддером, повелителем лесов и животных, — я не предавал вас!

Девочка притихла от его слов. Рэнди икнул и с оторопью посмотрел на своего друга. Имбирь казался очень серьёзным и даже разъярённым, но было очевидно, что он тоже не понял, что только сейчас натворил. А Рэнди понимал и был готов заплакать за своего друга: свобода для феи — самое драгоценное из богатств, и смотреть на то, как кто-нибудь из них теряет её, невыносимо. Он не понимал, почему бы Имбирю просто не наорать на глупую девочку и не убедить её в своей невиновности (если уж вообще это было необходимо: кто она вообще такая, чтобы её хоть в чем-нибудь убеждать!).

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но случилось то, что случилось. Когда Имбирь ночью ляжет спать или дождется момента, когда на него не будет никто смотреть, на его руках возникнут красные тоненькие перчатки. Никто их не сможет снять: ни человек, ни фея, ни великан, ни ведьма. Они останутся на его руках до тех пор, пока хозяин феи (а в этом случае хозяйка) не отпустит своего несчастного слугу и не скажет: «Я забыл, и ты забудь. Пикси весел, пикси счастлив, пикси теперь убежит», и только тогда проклятые красные перчатки спадут с рук пленной феи.