Космическая шкатулка Ирис - Лариса Кольцова

континенте, где живут златолицые, в моём определении если, всегда тихо и умиротворённо. Их речь шуршит под стать листве и пению птиц, журчит как вода в речных берегах, когда она спотыкается о камни. Озёра и водопады там чудесные, леса пышные, климат мягкий. Люди послушно вписаны в ту организацию жизни, что создал для них некто, мне неведомый. Умеют радоваться малому, не выдумщики, не те, кто стремиться заглянуть за горизонт. В целом мягкие, но хитрые и эгоистичные. Этакие «моя хата с краю, ничего не знаю. Меня не тронь, я не завоняю». Андрею, между нами говоря, будет проще всего вписаться в их социум. Они не любопытны к ближнему. А тебе будет, пожалуй, и труднее всех. Твои будущие сограждане наблюдательны и могут тебя раскусить как чужака. Хотя тебе и покажется вначале, что ты вернулся к себе домой. Последуют ли от того, как тебя раскусят, некие санкции, – не думаю, хотя и не знаю.

Их устройство. В нём главная загадка. Оно, если в целом, одинаковое на всех континентах. Океаны разделяют их как тот же космос. У них весьма слабо развито водное сообщение, системы водной навигации, мореходства в самом примитивном виде. Они не селятся на берегах океанов. Они считают океан границей между тем и этим светом и боятся его как смерти. У них нет воздушного транспорта и в зачатке. Но есть система потрясающих дорог, созданных над поверхностью земли, на опорах, и качество местности для скоростного транспорта ничего не значит. И вот подхожу к главной тайне белого континента. На нём и возникают «Города Создателя», как они их называют. Они построены не ими. Их вселяют в эти города помимо их воли, заставляя покидать старые и родные селения. Вселяет администрация, созданная теми, кто, скорее всего, находится за пределами любой досягаемости как для них, так и для нас. Сами города словно бы печатаются на космическом принтере и оказываются здесь уже готовыми, лишь несколько непросохшими и пару лет сохраняющими вредные остаточные излучения.

– Как же их транспортируют сюда? Гигантские города? Есть опыт наблюдений?

– Таких наблюдений ни у кого нет. Они и невозможны в силу того, что восприятию таких процессов препятствует их собственная умственная и психическая организация. Ограниченная. Отлаженная административная система управления заселяет людей в появившиеся Города, они не сопротивляются, поскольку там комфортно. Они начинают строить систему новых дорог, чтобы соединить один Город с другим. На поверхности планеты, если смотреть сверху, возникает нечто, подобное нейронной сети мозга, где Города – подобие нервных узлов. На моё появление никакой реакции и ниоткуда так и не последовало. Не на меня персонально, а на внедрение моего звездолёта в их околоземное пространство и последующее его обустройство в подземном ангаре, в огромной подземной пещере на необитаемом острове.

– А транспорт кто изобрёл?

– Неизвестно. Понятно, что те, кто и дал им Города, снабдили их и системой сообщения между ними. Тут нет войн. Нет оружия массового уничтожения, поскольку отсутствует и сам военно-промышленный комплекс как таковой. Холодное оружие индивидуального употребления, понятно, есть. Как есть и убийцы, воры и прочие асоциальные элементы. Тюрем нет, поскольку безжалостных преступников также безжалостно топит в океане особая служба охраны порядка. Если нарушение мелкое, их отсылают в полуразрушенные старые города, заброшенность которых понятна из выше сказанного. Последующие скитания изгнанных мелких и не очень нарушителей никого не волнуют. Главное, не балуй шибко, не лезь на глаза властям. В «Города Создателя» им не попасть, там чёткий контроль за населением, а остальные бескрайние территории, вроде как, никого и не заботят, кроме тех, кто там и проживает, пока их не успели загнать в Города всегда условного счастья. Медицина, обучение, транспорт, проживание в домах – всё бесплатное. Деньги есть лишь на пропитание и одевание себя. Работа для всех обязательная. Без неё просто умрёшь от голода.

– Странная жизнь. Казарменный социализм?

– Странная не более, чем всюду. И на социализм похоже. Но только внешне. По сути же, больше на муравейники их Города похожи. Или на чётко слаженный организм, где всякая клетка на своём месте пребывает в живом обмене со всеми прочими и с организмом в целом. Живет, не тужит, а если и тужит, то как-то и выкручивается, если не погибает.

– А мы вроде вирусов – внедренцев. Но толерантных, не токсичных в отношении к организму – временному носителю, в силу своего ничтожного количества.

– Думай, как хочешь.

– Уф! Хорошо, что мы тут не навсегда.

– Ещё и не распробовал, а уже устрашился? Какой же ты космодесантник после этого?

– Я давно уже не космодесантник, а старый бюрократ. Но сам же говоришь, что высадка сюда подобна высылке на время. Я и на Паралее выжил только потому, что каждый день считал последним для жизни там. Вот думал, завтра прибудет разрешение, и я улечу на Землю. А потом как-то прирос, вроде того. Привык, как люди привыкают к зиме. Но повторного возврата туда я не хотел настолько, что тебя воспринимаю до сих пор как Ангела – Спасителя. Я ваш навеки, Кук. Я благодарный человек и помню всех, кому был обязан хоть чем.

– А я знаю, что ты не любил Паралею. И вовсе не за её перекосы и социальные болезни ты её не смог полюбить. Хотя она и обладала прекрасной природой и прочими уникальными наличными характеристиками, не смог полюбить. Хотя и наделила она тебя сказочными женщинами, детьми, а также встречами с существами из непознанных миров, не полюбил и тогда. Потому, что ты был выслан туда обманом. Она не была твоим выбором. Она была тебе навязана. А вот для Разумова она стала всем. Ради неё он предал Землю, вернее, забыл о Земле. Потому, что она была его проектом и его мечтой, которую он мечтает воплотить там. А на Земле всё уже воплотили за него другие проектировщики и мечтатели. Он не хотел быть вписанным в земной «Город Создателя» на всё готовое и ради цели, которую ему никто не озвучил внятно.

Кук подошёл к своему фальшивому окну. – Эта голография изображает один из местных парков, где стоит мой дом, – сказал он.

– И парк твой собственный?

– Как бы. Не так, как было у тех аристократов на Паралее. Я плачу за него аренду местному окружному управлению. И меня никто там не трогает.

– Где ты берёшь деньги? Или ты работаешь в свои девяносто лет?

– Догадайся сам, где беру. Деньги у меня самые подлинные. Но в самом начале я воспроизвёл их на принтере, понятно. Так что