Почему хорошие люди совершают плохие поступки. Понимание темных сторон нашей души - Джеймс Холлис

И опять же, какие чудовища могут произойти от подобного отрицания природы?

Распространение информации о сексуальности вкупе с открытием противозачаточных таблеток породило так называемую сексуальную революцию 1960-х годов. С одной стороны, информационная открытость и расширившиеся горизонты дозволенного вели к большей свободе, но, с другой стороны, спровоцировали и огромный страх перед силами природы. Сексуальная свобода, большая степень открытости не только в области сексуальных нравов, но и в других системах ценностей послужили катализатором фундаменталистской атаки на достоверное сексуальное образование, которая продолжается и по сей день. Эти озабоченные души обрушились на жизненную реальность и научную информацию о ней, поддавшись страхам перед ее силой в своих теневых жизнях. Как результат, теперь они во многом влияют и на национальную правительственную политику в этой области, добившись сокращения ассигнований на сексуальное образование, исследования в области СПИДа, сворачивания открытой общественной дискуссии в вопросах выбора жизненных приоритетов. На деле же усилия подобных поборников религии, насаждающих вину, стыд и тревогу, лишь множат невежество и неврозы. Столь масштабное вытеснение, вне всяких сомнений, может служить косвенным признанием силы Эроса в их жизни. Но чем больше сила вытеснения, чем сильнее растет вытесняемое, и правда пробьется наружу – природным ли путем, спонтанно или патологически.

Другие взаимодействия с позитивной Тенью

Одна моя клиентка в свое время выучилась на акушера-гинеколога, так как знала, что это единственный способ добиться одобрения родителей-медиков. Врачом она стала знающим, внимательным и преданным своей работе. К психотерапии же ее заставила обратиться та тревога, которую она испытывала всякий раз, когда случалось противоречить своим пациентам или говорить им то, чего они не желали слышать. Диалог с пациентом начистоту – далеко не самая, надо сказать, приятная часть терапии, однако столь же необходимая, как и, к примеру, откровенный разговор между близкими людьми в семье. Она же настолько углубилась в эту проблему, что поначалу даже не увидела, что угодила в ловушку негативного контрпереноса на своих пациентов. Иначе говоря, бессознательное настраивало ее воспринимать требования своих пациентов, порой нарциссических, порой ищущих эмоциональной поддержки, как воспроизведение навязчивой, инвазивной силы родительских комплексов. Родитель – огромный авторитет на благо или во зло для любого ребенка. Что касается ее родителей, они не давали ей ни времени, ни возможности быть собой. И вот теперь даже в клинике, когда пациент просил ее высказать свое мнение, она ощущала приступ парализующей тревоги. Ее корневой комплекс – негативный родитель – воспроизводился снова и снова, как бы не замечая таблички на стене, прямо сообщающей, что в этом кабинете она – начальник. Впрочем, при всей сложности этого конфликта это было еще не худшее из того, что заставляло ее мучиться. Ее подлинным талантом и призванием была музыка. Она имела голос поистине оперного диапазона, у нее к тому же неплохо получалось сочинять музыку. Но стоило ей обмолвиться о своей настоящей любви, любви к музыке, она тут же осекалась, лишь спросив: «А что было бы, если б я что-то сочинила, а критики разнесли все в пух и прах?» Действительно, едва ли кого обрадует отрицательный отзыв критики, но достаточное ли это основание, чтобы удержать человека от желания творить? Двадцать лет она с унынием глядела, как пианино в ее комнате покрывалось пылью. В голове у нее не переставал звучать уничижительный голос матери: «Ты не Моцарт». Но, если так подумать, кто такой Моцарт?[130] Но дело даже не в этом. Этот назойливо-критикующий голос лишь присоединялся к отрицанию того личностного, которое было заложено в ней с самого раннего возраста. Так что при всей серьезности ее проблемы с контрпереносом на пациентов куда большими душевными муками обернулся для нее отказ от своей подлинной любви. Поэтому для теневого исцеления потребовалось, чтобы она признала своим тот немалый талант, который был ей дан.

Мне приятно сообщить, что моя клиентка в результате терапии, сохранив и свою процветающую медицинскую практику, в конечном итоге нашла в себе силы, чтобы противостоять и своим родителям, и родительским комплексам, начала сочинять музыку и в настоящий момент находится в финальной фазе работы над целой музыкальной комедией, которую вскоре планирует записать. Ее теневое восприятие проблемы выросло из постоянного критицизма родителей, но в то же время поставило перед ней задачу повзрослеть, психологически оставить дом и почтить талант, данный ей богами. А какой родитель может встать на пути богов? Однако такой родовой момент, как обретение личностного авторитета во второй половине жизни, является общим для всех нас. Обретение подобного авторитета крайне важно для успешного самоанализа, для того, чтобы вернуться к своей, только своей и ничьей больше, тропе в этом путешествии по жизни. Но это возможно лишь с возвращением всего, что было отдано во владение Тени.

Рассмотрим еще один пример: человек 70 с лишним лет, состоявшийся профессионально, но при этом живущий с постоянным ощущением того, что эта жизнь – не совсем та, что была ему уготована свыше. Он никак не мог избавиться от подозрения, что все время следует чьим-то указаниям. Было совершенно очевидно, что доминирующим присутствием в его психологической формации являлась контролирующая мать. Подобно большинству детей, он приучился предугадывать ее желания, когда не получал от нее прямых указаний – по тону голоса, по поднятой брови. Найти свою правду, свое весомое слово – вот та задача, взяться за которую никогда не поздно. В своем сне, одном из тех многих, что стали для него вехами в развитии новых отношений со взрослой мужской идентичностью, так долго подавлявшейся в его жизни, он увидел следующее:

Пространство вокруг моего небольшого коттеджа (в холмистой части Техаса – месте моего временного уединения) было затоплено в результате наводнения. Вся округа оказалась под водой. Вода подступила к самому моему жилищу, но внутри домика воды не было. И тут я замечаю нечто под водой на затопленном дворе. Поначалу я было подумал, что это большая рыба, плавающая у самой поверхности. Но затем я увидел свет, шедший от этого объекта, и понял, что тот, кого я принял за огромную рыбу, был на самом деле аквалангистом. Он вынырнул на поверхность, поднялся на крыльцо, и мы с ним заговорили.

Человеку, видевшему этот сон, никогда не доводилось читать рассказ Джозефа Конрада «Тайный сообщник», однако его сон воспроизводит психодинамический феномен, описанный и использованный Конрадом столетием раньше.

В «Тайном сообщнике» молодой капитан, вчера еще выпускник мореходки, отправляется в плавание по Южно-Китайскому морю. Его команда с нескрываемым пренебрежением относится к новичку-капитану, считая его неопытным юнцом, так что ситуация на корабле постепенно начинает накаляться. Однажды ночью, когда он находился на палубе, погруженный в свои невеселые раздумья, его внимание привлек какой-то силуэт, появившийся на фосфоресцирующей поверхности моря. Не задумываясь, он помогает, как оказалось, человеку за бортом подняться на корабль, безотчетно ощутив свое внутреннее родство с ним. Спрятав незнакомца в капитанской каюте, он узнает, что перед ним тоже моряк, который, пытаясь спасти свой корабль, убил своего товарища по команде, замешкавшегося в критический момент. Зная, что будет за это повешен, он выпрыгнул за борт и поплыл в сторону судна молодого капитана. На следующий день к ним приближается другой корабль, капитан которого спрашивает, не поднимали ли они на борт беглеца. Молодой капитан все отрицает, отказываясь выдать своего ночного гостя, хотя знает, что нарушает тем самым законы моря.

Двое моряков проводят время в беседах, в которых младший собеседник обретает более глубокое понимание того, в чем заключается тайна авторитета.

Власть, понимает он, – это не просто листок бумаги на стене. В итоге ему удается устроить все таким образом, чтобы спасенный моряк вышел из этой переделки целым и невредимым. Последний абзац рассказа буквально повторяет его первые строки с одной немаловажной оговоркой: теперь команда с обожанием взирает на своего капитана, одиноко стоящего на мостике, поскольку за время плавания он смог продемонстрировать свои умения, знание моря и – что самое главное – показал, что может руководить людьми. Он узнал от своего теневого гостя, что секрет заключается в том, чтобы быть самому авторитетом для себя, чего бы это ни стоило, нравится это кому-то или нет.

В то время, когда Фрейд только опубликовал первые свои работы, а Юнг еще учился в медицинской школе, Конрад-художник интуитивно почувствовал динамику углубленных бесед с Тенью. Другое дело – представить себе, что столь сходные образы, как в рассказе Конрада и у моего сновидца из XXI века, были созданы не соавторами. Что в таком случае могло объединять их? Дело в том, что эти образы выходят из глубин бессознательного, которое стремится направлять всех нас, если бы мы только согласились обратить внимание на эти подсказки. Однако мы не склонны этого делать. Тот факт, что многие современные направления психологии и психиатрии отметают силу бессознательного и одновременно отрицают диалог с тем, что подспудно продолжает течь в наших глубинах, нельзя считать не чем иным, как недостатком самообладания, недостатком воображения и низведением ситуации до уровня банальности.