Назад в СССР: 1985. Книга 4 - Максим Гаусс

— Смирно! Равнение на середину! — тут же сориентировался сержант. — Товарищ старший лейтенант, подразделение «Барьер» построено, лиц незаконно отсутствующих нет.

— Вы больше не «Барьер». Вы никто, и как я вижу, знаний у вас тоже ноль, — усмехнувшись, самодовольно произнес тот, потирая ладони друг о друга. — Ну ничего, учить вас буду я, старший лейтенант Паршин! Учить, вот этими самыми руками!

Я не сдержался и фыркнул.

— Разве я сказал что-то смешное, товарищ младший сержант? — вновь нахмурился тот, повернув ко мне голову. — Оборзел, воин?

— Так точно, смешно, — я не собирался пресмыкаться перед этим подобием на офицера. Уже с первых моментов я понял, что за быдло возглавляет группу внутренних войск. Его что, специально подослали? — На итоговом испытании вся наша группа видела, как стойко и доблестно ваши подчиненные «Рэмбо» не справились с поставленной задачей. У них под носом устроили пожар, проникли посторонние, пронесли взрывное устройство и использовали его на пункте управления энергоблоком. Они даже ничего не поняли, хотя заранее были оповещены. Да-а… И чему вы нас хотите научить?

— Чего? Ты смеешь делать мне замечания? — побагровел тот. Было очевидно, что такого «быдло» совершенно не ожидало. — Это залет, товарищ… Фамилия?

— Младший сержант Савельев!

— Савельев? А-а… — тот удивленно поднял бровь. — Ну, тогда все ясно! Значит, это про тебя говорили, что не умеешь соблюдать субординацию, перечишь старшим, отказываешься выполнять команды? А уж инициатива твоя… Черт возьми, мне тебя уже придушить хочется. А как же остальные?

Паршин окинул наш строй насмешливым взглядом.

— Насколько я знаю, за все время никто из вас по-настоящему не служил? Ничего, мы это исправим! Всем три наряда вне очереди!

— Это предвзятое отношение, товарищ офицер! — процедил я, буравя его ненавистным взглядом.

Тот подошел вплотную, слегка толкнул меня в грудь.

— Предвзятое? Ты рот свой прикрой, сопляк! От вас избавились, словно от ненужного мусора. Мне позволено делать с вами все, что захочу, понял?! Комитет больше не контролирует учебный центр, вы теперь вообще никто и ничто… Будешь борзеть, в дисциплинарный батальон отправлю!

Я смотрел ему прямо в глаза и видел там настоящую тварь. Теперь понятно, почему наш командир капитан Гнездов так себя вел — он прекрасно понимал, что происходит и кто будет нашим новым командиром. Вот это! Откуда ж оно такое взялось на моем пути? Черт возьми, каких же дров наломал полковник Андрей, что все обернулось именно таким образом?!

Паршин хмыкнул, затем обернулся.

— Сипкин!

— Я! — лениво отозвался мой старый знакомый. — Выдай Савельеву лопату и пусть копает траншею. Десять метров длиной, полтора глубиной. Пока не закончит, не спит. Ты контролируешь. Понял?

— А то! — довольно ухмыльнулся тот.

— Вот и отлично. Будем выбивать из тебя дерьмо! — усмехнулся старлей. — Кстати, привет тебе от моего дяди, подполковника Рыгалова. Помнишь такого?

Да твою-то мать… Опять этот Рыгалов! Чтоб эта собака где-нибудь… Эх! А ведь я его давно уже со счетов скинул, думал, что произошедшее на полигоне в Молькино осталось в прошлом. Как бы не так — прошлое догоняет меня, напоминая о принятых решениях.

— Рыгалов? — я демонстративно хмыкнул. В голосе звенела сталь. — Эта убогая пародия на человека? Которая прикрывается солдатами, считая себя эталоном офицерского состава?

Кажется, я немного перегнул палку. Рука у старлея дрогнула, наверное хотел применить силу… Но всё-таки он сдержался.

— Ну ты… Еще раз проявишь неуважение, лишу тебя и всю вашу шайку суточного рациона! — прошипел он, глядя мне в глаза.

— Что за беспредел? — Горчаков хотел выйти из строя, но один из лейтенантов шагнул навстречу. На его морде буквально читалось, что они только и ждут, чего-то подобного. Сценарий происходящего был запланирован заранее — это было практически очевидно.

— Сержант, ты ничего не перепутал? — усмехнулся Паршин.

— Виноват! — процедил старшина.

— Вот и отлично! А в качестве наказания, вы лишены ужина!

Это был полный беспредел, творилось что-то невообразимое. Сложно было поверить, что это происходило на самом деле.

Когда все три офицера отошли в сторону, мы собрались вместе, чтобы обсудить произошедшее.

— Ну чо, Савельев! Пошли! — позади меня вдруг раздался голос сержанта Сипкина. Обернулся и впрямь — тот стоял за мной. На глуповатом лице все было понятно… Тупой как пробка, зато гордости и самолюбия выше крыши. Таким в армии хорошо, если ума хватит пристроить свой зад в теплое место. Этот пристроил.

— А не хочу, — ответил я, наблюдая за его реакцией.

— Не дури, Савельев! — надменно произнес здоровяк. — Хуже будет!

— Херня какая-то происходит! — угрюмо пробурчал Горчаков. Настроение у всех было откровенно дерьмовое. Складывалась такая ситуация, что любое предпринятое нами действие могло еще больше ухудшить обстановку.

— Какого черта он лишает нас ужина? — возмутился Денисов. — Разве это вообще возможно?

— Не законно! — ответил я, пытаясь взять себя под контроль. — Но сейчас мы все равно ничего не сможем сделать, без вариантов.

Подошел Генка Иванец — похоже, его тоже прикомандировали. Только на совсем других условиях, по сравнению со мной.

— Леха, я постараюсь выяснить, откуда ноги растут и почему этот Паршин так себя ведет, хорошо? Ты главное, пока не шуми.

Гена был прав.

— Ладно, посмотрим, что будет дальше. — кивнул я, поборов недовольство. — А пока, потерпим! Вдруг, что-то изменится.

Взглянул на сержанта. Сипкин стоял чуть поодаль и ухмылялся. То и дело зыркал по сторонам, а на меня поглядывал как собака на кошку. Так и хотелось ему вмазать.

Решил, что дальше нагнетать обстановку смысла нет. Иначе и впрямь есть шанс попасть в дисбат, а оттуда быстро выбраться не получится. Очень хорошо представляю, что это такое.

Траншею я все-таки выкопал. Почти к двенадцати часам ночи. Все это время Сипкин торчал со мной. Вместе с ним были и двое его товарищей. Поначалу они забавлялись тем, что кидали в мой адрес непристойные шутки и оскорбления. Иногда пытались кидать в меня камни, но я быстро объяснил одному уроду, что так делать не стоит — сломанный нос весьма болезненная рана. Как говорится, вместо тысячи слов. Жаль не «Рафаэлло». Они все поняли и временно перестали меня провоцировать.

Ужина, естественно, не было. Спать я лег уже в первом часу ночи. В душ сходил в наглую, хотя дежурный по подразделению не разрешил. Но офицеров в казарме не было, а открытого противостояния никто не хотел — ночь, все-таки.

Около часа я лежал на кровати и думал — как же так получилось и что теперь делать? Если так пойдет и дальше, вся моя задумка под серьезной угрозой. Я надеялся, что хоть мы и были прикомандированными, но привлекаться к нарядам на ЧАЭС все-таки