Падение кумиров - Фридрих Вильгельм Ницше

вещах неприкосновенными. Как можно допустить разбойный грабеж!

243

Происхождение понятий «хорошо» и «плохо». Путь к улучшению может найти только тот, кто способен чувствовать: «это нехорошо».

244

Мысли и слова. Даже свои собственные мысли не всегда удается выразить до конца словами.

245

Одобрение посредством выбора. Художник выбирает себе сюжет. Этим он по-своему выказывает одобрение.

246

Математика. Мы хотим чистоту и строгость насильно всеми правдами и неправдами привить прочим наукам; и делаем мы это все не оттого, что верим, будто таким образом приблизимся к познанию вещи, а потому, что стремимся тем самым установить свои человеческие связи с вещами. Математика – всего лишь средство получения самых общих и самых важных знаний о человеке.

247

Привычка. Привычка рождает ловкость рук, они справляются со всем шутя; но наши шутки становятся неловкими.

248

Книги. Какая радость нам в книге, если она не заставляет забыть обо всех книгах на свете?

249

Вздох познающего. «Ох уж эта моя алчность! В этой душе нет никакой жертвенности, только ненасытное Я, которое хочет слиться с тысячью индивидуумов, чтобы их глаза стали его глазами, чтобы их руки стали его руками, чтобы можно было все посмотреть и все потрогать, это Я, которое пытается прибрать к рукам все прошлое, – оно не хочет ничего терять, даже то, что могло ему принадлежать только гипотетически! Ох уж это пламя алчности! Ах, если бы я мог возродиться сразу в тысяче разных существ!» Тот, кто сам никогда не вздыхал подобным образом, тому неведома и эта страсть познающего.

250

Вина. Несмотря на то что самые проницательные судьи, вершившие суд над ведьмами, да и сами ведьмы не сомневались в том, что колдовство – большая вина, вина все же не обнаруживалась. Так обстоит дело со всякой виной.

251

Непризнанные страдальцы. Великие личности страдают иначе, чем это представляется их почитателям: самые мучительные страдания им доставляют вспышки низкой и мелкой злобы, иными словами – сомнение в собственном величии, а не жертвы и мучения, которые им положено сносить в соответствии с возложенной на них задачей. До тех пор пока Прометей испытывал к людям сочувствие и ради них приносил себя в жертву, он был счастлив и нес в себе величие; но как только он стал завидовать Зевсу и тем почестям, которые ему оказывали смертные, – он начал страдать!

252

Лучше остаться в долгу. «Лучше уж задолжать немного, чем расплачиваться монетой, на которой отчеканено какое-то чужое изображение», – вот к чему призывает наша суверенность.

253

Везде как у себя дома. В один прекрасный день мы добираемся до желанной цели – и так гордимся этим, что готовы сотни тысяч раз рассказывать о том, сколь долог был наш путь. В действительности же мы даже не замечали, что путешествуем. Нам потому и удалось забраться так далеко, что мы везде, куда бы ни попадали, чувствовали себя как дома.

254

Как выйти из неловкого положения. Тот, кто глубоко погружен в свое дело, никогда не окажется в неловком положении.

255

Подражатели. А: «Как же так?! Ты не хочешь, чтобы тебе подражали?» Б: «Я не хочу, чтобы кто-то следовал за мной по пятам, копируя все, что я делаю, я хочу, чтобы каждый шел своей дорогой, которая привела бы его к тому, что делаю я». А: «Отсюда следует – ?»

256

«Кожность». Все серьезные люди, которые любят глубину, мечтают о том блаженном миге, когда им удастся подняться из глубины и взлететь, подобно летающим рыбкам, на самые высокие-превысокие волны; наиболее ценным в вещах им представляется то, что они имеют поверхность: я бы сказал – «кожность».

257

На личном опыте. Иной и не отдает себе отчета в том, насколько он богат, покуда не узнает, какие богачи еще умудряются поживиться за его счет.

258

Отрицание случайности. Ни один победитель не верит в случайность.

259

Из рая. «Добро и зло – все это предрассудки Бога», – сказал змий.

260

Таблица умножения. Один – всегда не прав; правда начинается только с двух. Один не может подтвердить истинность своих собственных слов – двоих уже нельзя опровергнуть.

261

Оригинальность. Что такое оригинальность? Увидеть то, чему еще нет имени, то, что еще и назвать нельзя, хотя оно лежит у всех на виду. Люди обыкновенно замечают вещь лишь тогда, когда знают ее имя. Оригиналы же, как правило, относятся к числу тех, кто дает вещам имена.

262

Sub specie aeterni[27]. А: «Ты все больше и больше отдаляешься от живых людей; скоро они вычеркнут тебя из своих списков». Б: «Это единственное средство получить одно из преимуществ мертвых». А: «Какое преимущество?» Б: «Больше никогда не умирать».

263

Не помышляя об обмане. Если мы любим кого-нибудь, мы хотим, чтобы наши недостатки были незаметны, – и это не от желания обмануть, а от стремления уберечь любимое существо от ненужных страданий. Конечно же, всякому влюбленному хотелось бы выглядеть этаким богом – разумеется, и здесь он и не помышляет об обмане.

264

Наши дела. Наши дела никогда не найдут понимания – их только хвалят или ругают.

265

Последний скепсис. Что такое в конечном счете человеческие истины? Неопровержимые заблуждения человечества.

266

Где нужна жестокость. Тот, кто обладает величием, немилосердно жесток по отношению к своим добродетелям и прочим мелочам.

267

Великая цель. Тот, кто имеет великую цель, оказывается сильнее самой справедливости, не говоря уже о совершаемых им поступках и судьях.

268

Как стать героем? Идти навстречу величайшему страданию и величайшей надежде.

269

Во что ты веришь? В то, что нужно снова определить вес всех вещей.

270

Что говорит твоя совесть? «Стань тем, кто ты есть».

271

В чем скрыта для тебя величайшая опасность? В сострадании.

272

Что ты любишь в других? Мои надежды.

273

Кого ты называешь плохим? Того, кто вечно хочет стыдить других.

274

Что ты считаешь высшим проявлением человечности? Не заставлять краснеть других.

275

В чем тайный смысл достигнутой свободы? Перестать стыдиться самого себя.

Книга четвертая

Пламенным копьем разбивший

Горный лед души моей,

В бурный путь ее пустивший

К чаяньям среди скорбей,

Пленный дух, в былом кошмаре

Претерпевший долгий гнет,

Величает Януарий

Твой торжественный приход![28]

Генуя, январь 1882

276

На Новый год. Я жив еще, еще я мыслю; я должен жить еще, ибо я должен еще мыслить. Sum, ergo cogito: cogito ergo sum[29]. В такой день,