Жизнь на кончиках пальцев - Маруся Новка

Через двадцать минут от начала «приведения лица в порядок» желание возмущаться и жаловаться напрочь пропало!

Из зеркала на Леночку взирала красавица с идеальной кожей, умело подведенными глазами и пухлым ртом, сохранившим естественные краски и только слегка тронутым блеском для губ.

Девушка приблизилась к зеркалу вплотную, но даже с такого расстояния не увидела следов грима, под которым, как она думала, умелая Наташа спрятала прыщи и пятна.

Горничная улыбнулась, поняв, что дочь работодателя довольна своим видом. Вынула из коробки какой-то тюбик, выдавила в ладонь прозрачный гель и, подойдя к Леночке со спины, нанесла его на волосы девушки, словно вытягивая их и распрямляя.

Волосы Леночки, густые и прямые, заблестели, как шелк. Легли на спину мягким потоком. При этом не слиплись, не стали «панцирем», как после недорогого лака, которым пользовались юные балерины перед выступлением.

— Одеваемся? — уточнила горничная.

— А что, уже пора? — Леночка все не могла прийти в себя, не понимая, как можно при помощи нескольких незаметных штрихов так улучшить то, что дано природой. Покрутила головой, словно выискивая что-то:

— А почему нигде нет часов?

— Тимур Айдарович считает, что у каждого должно быть врожденное чувство времени. И хронометр для этого не обязателен, — объяснила горничная.

— Странный он, мой папка, — пожала плечами Леночка.

Её полу-вопрос полу-утверждение горничная оставила без ответа.

Глава шестая

— Господа! Позвольте представить вам мою дочь! — Тимур стоял на пороге зала о существовании которого Леночка и не подозревала. — Халфина Елена Тимуровна!

Леночка переводила взгляд с одной группы гостей на другую и удивлялась обстановке зала. Точнее — полному отсутствию оной.

Не было ни стульев, ни кресел, ни диванов! Не был даже стола, накрытого к ужину, о котором упомянул отец!

Гости стояли, держа в руках бокалы или стаканы, и о чем-то разговаривали, как будто это было для них привычно и естественно!

Впрочем, сразу после того, как Тимур представил дочь, разговоры прекратились и все лица повернулись к девушке.

Отец, подводя Леночку то к одной группе, то к другой, представляя гостей. Ни имен, ни, тем более, фамилий девушка не запомнила, хотя в зале присутствовало всего пятнадцать человек. Пять пар взрослых и пятеро подростков. Как поняла Леночка, отпрысков тех, кто был сегодня приглашен.

— С моими гостями ты познакомлена, ну а ровесникам представишься сама, — Тимур подвел дочь к стоявшим в углу юношам и девушкам и удалился.

— Что за идиотская мода пошла на эти фуршеты, — бормотала одна из девушек, словно продолжая начатый разговор.

— Привыкай, — усмехнулся стоявший рядом юноша, — такова наша тяжкая доля.

Леночка словно ждала, пока на неё обратят внимание и при этом не могла оторвать глаз от недовольной.

На девушке, по виду на пару лет старше Леночки, было точь-в-точь такое же платье! Правда, размеров на пять больше.

Заметив пристальное внимание дочери владельца дома, толстушка усмехнулась:

— Кажется, у моей мамочки и твоего папочки совпадают вкусы.

— Почему ты решила, что платье выбрал мой отец? — Леночку отчего-то покоробило сравнение её отца и какой-то чужой тётки.

— Не хочешь ведь ты, Лена, сказать, будто сама выбрала это убожество? — рассмеялась вторая девушка, одетая в непонятную плиссированную юбку длиной до колена и полуприталенный жакет, единственным украшением которого была вышитая золотыми нитями на нагрудном кармане то ли эмблема, то ли какой-то герб.

— Твой прикид тоже далёк от идеала! — Леночка была готова броситься на защиту вкуса отца.

— Мой, как ты выразилась, прикид — форма школы, в которой мне выпала честь учиться! — окрысилась «плиссированная юбка».

— Что ты несешь?! — Леночка только не покрутила пальцем у виска. — Уже несколько лет, как отменили обязательное ношение формы!

— В школах для плебса — да, — усмехнулась «плиссированная», — но я учусь в закрытой школе, — и отвернулась к юноше, стоявшему рядом.

— Тимур Айдарович сказал, что Лена тоже обучалась в закрытой школе, — пришел на помощь дочери владельца дома второй юноша.

— Интересно, где? — в глазах «плиссированной» зажглось любопытство. — В Англии, как я? Или в Швейцарии, как Маша? — указала кивком на толстушку.

— Света, оставь девочку в покое! — рассмеялся третий юноша. — Она совсем смутилась! Разве ты не видишь?

— Я только поинтересовалась, где она учится! — оправдывалась «плиссированная» Света. — Что в этом такого?!

— Я учусь в этом городе, — процедила сквозь зубы Леночка. — Надеюсь, уточнять в какой стране он расположен не нужно?

— Странно, — удивился юноша, не принимавший до этого момента участия в беседе. — Я и не подозревал, что в нашей стране есть закрытые школы.

— Хорошо уже то, что эту страну ты считаешь своей, — ухмыльнулся первый юноша. — Плебс, которым нам предстоит руководить в будущем, должен считать нас согражданами! На этом зиждется политическая карьера.

— На-ча-лось, — пробормотала Маша. Посмотрела на Леночку: — Надеюсь, ты не фанат этого словоблудия? — предложила, увидев, как девушка покачала головой. — Тогда пойдем, возьмем чего-то пожрать и выпить.

— Где возьмем? — растерялась Леночка.

— А вон у них, — усмехнулась толстушка и, отойдя от группы подростков на несколько шагов, вскинула вверх руку, сжатую в кулак. Тотчас выпрямила два пальца — указательный и средний.

Только сейчас Леночка заметила, что между группами гостей снуют официанты с подносами, уставленными бокалами и тарелками с какой-то снедью. Два официанта устремились к девушкам, словно скользя по натертому паркету.

Маша уставилась на поднос с едой.

— Я буду вот это, это и это, — тыкала пухлым пальчиком в какие-то тарталетки и бутербродики микроскопических размеров. Взяла с края подноса полупрозрачную крохотную тарелочку, в которую официант серебряными щипчиками ловко переложил выбранное.

— А ты что хочешь? — посмотрела