Второй шанс - Эмили Хейнсворт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да нет… я просто..; как раз шел к тебе.
Вив смотрит на меня с таким выражением, что я начинаю чувствовать себя чужим. Мне становится не по себе. Вив никогда раньше меня не ревновала… в наших отношениях не было места этому чувству. Я знал, что она мечтала о таком парне, как я, и получила именно того, кто ей был нужен, и был уверен в том, что испытываю к ней такие же чувства. А теперь Вив, это очевидно, ревнует меня к Нине, и я не понимаю, что с этим делать. Не знаю уж, приходилось ли тому, погибшему Камдену сталкиваться с этим или нет.
— Виви, — говорю я, называя ее ласковым именем, которое употребляю лишь в особых случаях, — неужели ты действительно думаешь, что Нина нужна мне больше тебя?
Вив остается закрытой и скованной, но сердитые складочки на лбу постепенно разглаживаются. Я снова придвигаюсь к ней и, преодолев сопротивление, беру за руку.
— Нина хорошая девушка, но ты… — говорю я, прижимая Вив к себе. — Ты — это ты.
Она еще немного противится моим движениям, испытующе глядя в глаза, но, не выдержав, сдается и расслабляется. Я целую ее в теплые влажные губы и ощущаю особую прелесть поцелуя в том, что прикосновение к ним создает ощущение чего-то близкого и родного. От возбуждения под кожей ощущается покалывание. Я ждал этого поцелуя всю ночь и, дождавшись, понял, что мы с Вив, как всегда, единое целое.
Глава двадцать четвертая
— Кам? Что Ты здесь делаешь?
Приподняв голову и оторвавшись от завязывания шнурков, я ищу глазами того, кто меня окликнул.
— Не знал, что ты в спортивном классе.
— А я не знал, что ты, — говорит Майк, оглядывая мою форму и засовывая сумку в шкафчик. — Мне казалось, тебя освободили от физкультуры навсегда.
— Я специально попросил меня допустить, — отвечаю я, закрыв дверцу и крутя колесики кодового замка.
— Ты хочешь заниматься физкультурой?
— Да, захотелось набрать форму.
— Но ведь… — начинает Майк и обрывает фразу на полуслове, искоса глядя на мою правую ногу. — А ты знаешь, что занятия во второй половине дня ведет Эрнандес?
Я пожимаю плечами. Эрнандеса ненавидят все — но в особенности девочки — за то, что он заставляет тренироваться до пота. Но именно за этим я и пришел. Разминаю плечи. Майк снимает футболку и начинает говорить что-то еще, но я глух и нем. Одного взгляда на него достаточно, чтобы понять, в какой я плохой форме. Мой плоский, бледный торс напоминает тело больного человека, если сравнить его с крепкой, рельефной фигурой Майка, регулярно занимающегося тяжелой атлетикой. Не произнося больше ни слова, я закрываю шкафчик и ухожу в зал.
Эрнандес начинает занятия с бега по кругу. Ребята стонут, но послушно стартуют. Если не начать бежать по свистку, Эрнандес отстранит от занятий на весь день. Я бегу в хвосте колонны, стараясь сфокусироваться на ощущениях, и останавливаюсь, услышав, что тренер зовет меня.
— Пайк, иди сюда.
Я подбегаю к нему.
— Я тебя освобождаю от бега. Посиди, пока они закончат.
Взглянув через плечо, обнаруживаю, что ребята успели пробежать примерно полкруга. Останавливаться, раз уж я начал, совершенно не хочется.
— Если вы не против, сэр, я бы хотел поучаствовать.
Он рефлекторно бросает взгляд вниз, на мою ногу, точно так же, как это сделал Майк. Конечно, Эрнандес — футбольный тренер, но он, как и все остальные, знает, что случилось с моим коленом. Я и тренировочные брюки надел вместо шорт, чтобы скрыть шрам.
— Меня попросили не наседать на тебя слишком сильно, — усмехается он.
— Я ценю вашу заботу, но хотелось бы по крайней мере попробовать.
На раздумья Эрнандесу требуется не менее пятидесяти секунд.
— Ладно, Пайк, ты сам напросился. Шевелись! — рявкает тренер, обращаясь ко всем, когда я возвращаюсь в хвост колонны.
Я оказываюсь в компании девятиклассников, старающихся не отставать от остальных. Когда не ходишь на физкультуру больше двух лет, о существовании и правилах игр вроде «вышибал» просто забываешь. По окончании бега я испытываю неловкость, поняв, что сейчас нужно будет примкнуть к одной из команд, но, на счастье, Эрнандеса не интересуют взаимоотношения между старшими и младшими и прочие тонкости школьной иерархии. Он просто делит группу пополам от того места, где стоит сам, и я, обнаружив, что Майк играет в другой команде, все оставшееся время пытаюсь ради спортивного интереса «вышибить» его. Когда мы меняемся ролями, я с некоторым раздражением обнаруживаю, что он как раз намеренно старается в меня мячом не попадать, но поскольку в желающих «вышибить» меня недостатка не наблюдается, решаю на это обстоятельство внимания не обращать.
Вернувшись в раздевалку, я пахну потом и резиной, из которой делают баскетбольные мячи, но чувствую себя нормально. Сказать, что самочувствие отличное, было бы преувеличением — голова тяжелая из-за недостатка сна, но телесные ощущения изменились. Такое впечатление, что тело начинает просыпаться. После звонка к окончанию урока я примерно минуту разминаю поврежденную ногу. Она болит, но не так, как обычно. Мышцы напряжены после тренировки: и поджилки трясутся, но обычной ноющей боли нет. Завтра будет хуже… Но я ожидаю новых ощущений, пусть даже неприятных, чуть ли не с радостью.
— Кам… — окликает меня Майк, когда я уже собираюсь отправиться на урок тригонометрии. Его отлично слышно сквозь гул голосов и хлопанье дверей. — Утром я заходил на твою страницу в «Фейсбуке». Что происходит?
Я, недоуменно моргая, смотрю на него.
— Что? На «Фейсбук» заходил?
Оглянувшись, Майк продолжает говорить вполголоса:
— Тебе не кажется, что ты заходишь слишком далеко?
Для таких разговоров в пропахшей потом раздевалке слишком шумно. Внутри зарождается и быстро разрастается страх перед неведомым, побуждая меня немедленно отправиться домой и засесть за компьютер.
— Я не заходил на свою страницу, — говорю я, медленно выговаривая каждое слово, — уже несколько месяцев.
В течение какого-то времени Майк смотрит на меня, не произнося ни слова.
— Ясно. Значит, это был призрак.
Чувствую, как по спине ползут мурашки. Наверное, это проделки Логана. Не так трудно вскрыть аккаунт… Но спросить Майка, что именно он видел, у меня не хватает духу. Пытаюсь закрыть крышку ящика, но она заедает. Приходится снова ее открыть и как следует хлопнуть.
Похоже, минутная стрелка на стенных часах в классе, где проходит урок основ гражданского права, сломалась. Она ползет по циферблату, но крайне медленно, как будто в агонии. Я пытался войти на «Фейсбук» при помощи компьютера, стоящего в библиотеке, но доступ на этот веб-сайт из школьной сети запрещен. Я бы ушел со всех оставшихся уроков, но меньше всего на свете мне сейчас хочется привлекать к себе излишнее внимание. К счастью, все, кому могло бы прийти в голову заинтересоваться содержимым моей страницы, сейчас тоже находятся в школе. Нервно постукивая концом карандаша по столу, я поспешно заполняю клеточки в последних заданиях теста по гражданскому праву— выбираю из четырех вариантов — А, В, С и D. Закончив, вскакиваю с места и пулей лечу к выходу. Я до такой степени поглощен своими мыслями, что, опомнившись уже на половине пути к двери, возвращаюсь, чтобы передать листок с ответами мистеру Муру.