Избранная пламенем - Кира Верго

Пока мы бороздили бескрайние небесные просторы, я сделала вывод, что не так уж тут и мрачно. Несколько раз на пути нам встретились скопления энергий, напоминающих северное сияние и радугу. Во тьме это выглядело особенно эффектно. Видимо, даже за тысячу лет, у Орголиуса не хватило сил уничтожить эту красоту. А это значит, что не такой он уж и могущественный, каким его описывают.

Интересен мне всего один момент, кто он и зачем появился в этом мире? Здесь же всё связанно с проявлением воли Всевидящей матери, которая, по сути, регулирует процесс творения. Зачем ей было создавать его? Этот вопрос у меня крутился в голове с того самого момента, когда я о нём узнала. Что-то тут не сходится. Либо королевы мне что-то не договаривают, либо я слишком заморачиваюсь.

Нет, ну правда, разве может быть так, что человек на ровном месте взбесился и начал уничтожать тех, кто с ним жил, растил, кормил? Мне кажется, что я знаю полуправду. Это ощущение, словно тихий голос, нашептывающий сомнения из дальнего уголка сознания, не даёт мне покоя. Но, ведь я должна верить им. Он ворвался и уничтожил жителей города, меня хотел ударить или что похуже сделать.

Но всё равно, это странное сомнение зудело в душе не смотря на картину, которую я увидела собственными глазами. Я знаю, что проблемы не возникают на ровном месте. Всегда есть катализатор событий, который нарастает снежным комом из мелких проблем, и в конечном итоге приводит к лавине.

Я знаю, о чём говорю, ведь на моих глазах ломались судьбы детей, которые отнюдь не были злыми. Напротив, они были очень хрупкими в эмоциональном плане, очень эмпатичными и в ответ ждали, что их тоже поймут. Но этого не случилось, и как итог, происходила трансформация из позиции жертвы в нападающего. Это страшное зрелище. Детский дом оставил мне в памяти много отпечатков, но так и не сломал веру в лучшее. Мне всегда казалось, что всё можно исправить. Наверное, глупо звучит, но мне жалко людей, озлобившихся на весь мир.

Злодеями не рождаются, ими людей делают события. Из них строится мост, по которому человек идёт на другой берег, покидая родную гавань.

Главное в этой жизни выбрать правильный строительный материал для своего моста, по которому придётся пройти от начала до конца. В противном случае, можно утонуть в бездонной пучине отчаянья. Хотя, даже в таком случае, есть шанс на спасение — это сила намерения. Вернуть себя, отбросить лживые, навязанные чужими голосами принципы и установки, и плыть. Грести изо всех сил, пока не почувствуешь твердь под ногами. И, в конце выйти из воды чистым человеком с лёгким сердцем, чтобы строить правильный мост на тот берег, который казался тебе не достижимым.

Чего же он хотел? Зачем всё это натворил, если Феникс его так сильно любил? Вот бы заглянуть в прошлое и узнать…

В этот момент, Сириус резко хлопнул крыльями и фыркнул, что я схватилась от неожиданности за его шею.

— Ну, ты чего милый? Напугал меня, — прошептала коню над ухом.

Не ищи ему оправданий, светоч. Он их не заслуживает, — прозвучал бархатный мужской голос в моей голове.

— Ты говоришь со мной? — от удивления у меня пробежали волнами мурашки по коже.

Он паразит. У него было время опомниться, — вновь прозвучал голос в голове.

— Ты что, читаешь мои мысли? — настороженно спросила у Сириуса, и он заржал в ответ.

Братья-месяцы обернулись в нашу сторону.

— Всё в порядке? — спросил Июль.

— Да, — нервно улыбаясь, ответила я, пытаясь сосредоточиться на лебере.

Я их слышу. Читать нет нужды, — ответил Сириус.

— А-а-а…э-э-э…х-м… это неожиданно, — пытаясь собраться с мыслями, ответила я, не зная, как теперь контролировать словесный поток в моей голове.

Ты очень громко думала. Я постараюсь не подслушивать, если тебя это смущает, — мысленно ответил Сириус.

— Спасибо, дружище. Ты настоящий джентльмен, — погладив лебера, почти успокоилась я.

Взглянув на Октября, что с непроницаемым видом летел верхом на ретивой лошадке, сразу подумала о том, слышал ли Сириус мои мысли о нём? У меня же в голове каша из размышлений, аж стыдно теперь.

Лебер вновь фыркнул, намекнув, что я вновь громко думаю.

Любить не стыдно, — мысленно ответил он.

Но, я не люблю его. Это просто что-то другое, — мысленно ответила я.

Что-то другое? — в его голосе послышалась улыбка.

Именно. Просто он милый, и…

Не продолжай, прошу, — вновь усмехнулся Сириус.

— Я говорю правду, — ощутив, как вспыхнули жаром мои щёки, прошептала я.

Я понял, — ответил Сириус.

Покосившись в сторону Октября, невольно улыбнулась, потому что его лошадка явно над ним подшучивала. Она то и дело виляла в пространстве, доставляя ему неудобства, в то время как остальные скакуны вели себя культурно и летели прямо. А в связке с серьезным выражением лица Октября, эта картина выглядела смешно. Почему она так над ним потешается?

Йонетт сбивает с него спесь, — сказал Сириус.

— За что?

Есть за что, — вновь послышалась улыбка в его голосе.

В голове моей повис огромный знак вопроса, но продолжать диалог на эту тему больше не хотелось.

Мы летели так высоко, что не видно было земель. Туманные облака закрывали обзор, как вуаль лицо невесты. Созерцание бескрайних просторов, навевало сонливость. Сдерживая зевоту, старалась не закрывать глаза, но усталость упрямо приглашала в свои объятия.

Засыпай, — ласково прозвучал голос Сириуса.

— А как же? — хотела спросить его про внимание в пути, но он меня опередил.

Спи. Я знаю куда лететь. Ты человек, в первую очередь, не забывай об этом. Доверься мне, — сказал Сириус, и я решила, что сон мне совсем не помешает. Обняла его покрепче, а он в ответ распушил крылья ещё сильнее, укрывая меня от ветра. Невероятный конь.

* * *

— Спящая красавица, — сказал Январь, глядя на мирно сопящую Аделину на шее Сириуса.

Медные завитки прядей её волос, рассыпались густым каскадом по белоснежному оперению лебера. Они, как дуэт огня и льда, даже не смотря на всю несочитаемость стихий, выглядели завораживающе.

— Не буди её, — сказал Ноябрь брату, который слишком близко подошёл к спящей девушке.

— Я и не собирался, — ответил Январь, спрятав руки за спину.

— Но, соглашусь с тобой, она прекрасна. Никогда не мог подумать, что светоч может быть таким красивым, — сказал Ноябрь.

— Да, — выдохнул Январь. — И это стало проблемой.

— Но не для нас, — добавил Ноябрь, внимательно посмотрев на брата, который изогнул густую белоснежную бровь на эту фразу.

— Она должна быть сильной, а