Человек из двух времен. Дворец вечности. Миллион завтра - Боб Шоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Конечно, хорошо, — ответила Лисса. — Ведь вы сделали ее лучше новой, не так ли?
— Вы читали рекламу? — Тевернер был польщен, хотя старался не показать этого.
Лисса обошла машину, взяла Тевернера за руку и наклонилась к нему. Он поцеловал ее, упиваясь ее невероятной реальностью, как умирающий от жажды хватает первый глоток воды. Ее язык был более горячим, чем полагалось бы.
— Эй! — Тевернер оторвался от нее. — Вы сегодня рано начали.
— Что это значит, Мак? — спросила Лисса, очаровательно надувая губы.
— Спаркс. Вы пили спаркс.
— Не валяйте дурака. Разве от меня пахнет спарксом?
Тевернер недоверчиво фыркнул и откинул голову назад, когда Лисса шутя укусила его за кончик носа. Летучий аромат летних лугов — запах спаркса — отсутствовал, но Тевернер все-таки не верил. Сам он никогда не пил Грезовый ликер, предпочитая виски — еще одно напоминание, что Лиссе было девятнадцать, а ему ровно на тридцать лет больше. Правда, теперь возраст человека был мало заметен, так что между ними физический барьер не стоял, но Тевернер считал, что таким барьером были годы.
— Пошли в дом, — сказал он, — от этого ужасного света.
— Ужасного? А мне он кажется романтичным.
Тевернер нахмурился. Лисса преувеличивала.
— Романтичный! А вы знаете, что он означает? — Он взглянул на яркую точку света — теперь уже заметно рельефный объект, каким стала Звезда Нильсона.
— Ну, конечно, знаю. Это означает, что открылась новая скоростная коммерческая линия на Мнемозину.
— Нет. — Тевернер почувствовал, что напряженность снова охватила его. — Этим путем идет война.
— Чудак вы! — Лисса взяла его под руку, и они пошли в дом. Тевернер хотел включить свет, но она удержала его руку и снова прижалась к нему. Он инстинктивно сделал то же, но никогда не расслабляющаяся часть его мозга метнула смутную мысль. «Это, — подумал он, — самая неуклюжая попытка обольщения, какую он когда-либо видел».
Почувствовав что-то вроде обмана, Тевернер абстрагировался, чтобы пересмотреть свои отношения с Мелиссой Гренобль, начиная с их встречи три месяца назад и до настоящего времени. Хотя увлечение было мгновенным и взаимным, близкие отношения были бы нежелательны в основном из-за разницы их положения в строго регламентированной социальной структуре Мнемозины. Должность Говарда Гренобля была, вероятно, наименее политической в Федерации из-за многочисленных особенностей планеты, но тем не менее у него был ранг Администратора и его дочь не могла спутаться с…
— Подумайте, Мак, — прошептала Лисса, — целых десять дней на южном берегу. Только мы вдвоем.
Тевернер постарался сосредоточиться на ее словах.
— Ваш отец будет в восторге.
— Он не узнает. В это же самое время на юг едет экспедиция художников. Я сказала отцу, что поеду. Эту экскурсию организует Крис Шелби, и вы знаете, что он сама скромность…
— Вы хотите сказать, что его можно купить, как жевательную резинку?
— Причем тут резинка?
В голосе Лиссы слышалось слабое нетерпение.
— Зачем вы это делаете? — спросил он нарочито флегматично, чтобы разозлить ее. — Почему сейчас?
Она поколебалась, затем сказала прозаично, наполнив его странным беспокойством:
— Я хочу вас, Мак. Я хочу вас, сколько я могу ждать? Неужели это так трудно понять?
Стоя с ней в темноте, грудь к груди, Тевернер почувствовал, что его отчужденность крушится. «Почему бы и нет? — пронзила его мысль. — Почему нет?»
Почувствовав капитуляцию, Лисса обняла его за шею и вздохнула, когда он наклонил к ней лицо. На секунду он замер, потом резко оттолкнул ее, полный внезапно нахлынувшей злобы.
Только потому, что они были в полной темноте, он увидел между ее открытых губ крутящиеся золотые искорки.
— Вы не позволили мне включить свет, — начал он через несколько минут, когда они ехали к Центру по гладкой лесной дороге.
— Мак, скажите мне, в чем дело?
— Запах спаркса можно убить довольно легко, а люминесценцию — труднее.
— Я…
— Как насчет этого, Лисса?
— Я вам уже сказала.
— Да, конечно. Наши прекрасные отношения. Но сначала вы накачались спарксом.
— Не все ли равно, что я пила?
— Лисса, — сказал он нетерпеливо, — если мы не можем быть честными друг с другом, давайте не будем говорить вообще.
Они надолго замолчали, и он сосредоточился на том, чтобы удержать быстро несущуюся машину на середине дороги. Листья деревьев с каждой стороны сверху были залиты серебром от света Звезды Нильсона, а снизу — золотом от мощных фар машины. Тевернер нажал на газ, и хорошо отлаженная машина сразу же прибавила ход.
Двигаясь со скоростью около ста миль в час, машина пронеслась мимо океана, срезая верхушки волн и превращая их в перья из белых брызг, которые таяли далеко позади. Широкий черный океан лежал впереди, и Тевернер вдруг почувствовал потребность убежать от войны, что вот-вот придет, выжать газ до конца и держать путь прямо, прочертив светлую линию на темной воде, пока турбины не разрушат себя, их и громадную тяжесть его вины…
— Интересно, — сказала Лисса, — счетчик оборотов дошел до красного. А я никогда не могла добиться, чтобы он перешел хотя бы через оранжевый сектор.
— Это было до того, — ответил Тевернер с благодарностью, приходя в себя, — как я сделал ваш агрегат лучше, чем новый. Помните? — Он замедлил машину до более респектабельной скорости и повернул к Центру. — Спасибо, Лисса.
— За что?
— Может и не за что, но все равно, спасибо. Куда едем?
— Не знаю… — Пауза длилась довольно долго, а Тевернер напряженно ждал, удивляясь собственной подозрительности. — Ах, да, я ведь хотела к Жаме!
— Не знаю, милая, — Тевернер инстинктивно уклонялся. — Сомневаюсь, что могу выдержать сегодня эти проклятые вертящиеся зеркала!
— Ах, да не будьте вы старым троллем! Мне хочется поехать к Жаме!
Тевернер заметил чуть заметное подчеркивание в слове «старый» и понял, что его втягивают в темную дуэль на невидимых шпагах. Лисса пыталась — бесспорно, рассматривая это как великую хитрость, — оказать на него давление. Сначала это была любительская попытка обольщения, теперь она тащила его в известный бар.
— Ладно, поехали к Жаме.
Тевернер удивлялся, почему он так легко согласился. Из любопытства? Или в виде наказания за то, что он старше ее на тридцать лет, что он слишком стар и опытен для того, чтобы она вертела им, и поэтому в каком-то смысле обманул ее?
Он молчал, пока машина не свернула и остановилась на стоянке. Лисса взяла его под руку и прижалась к нему, стараясь укрыться от соленого ветра, провожавшего их до бульвара, огибавшего бухту. Витрины больших магазинов сияли, и Лисса тоскливо поглядывала на выставленные в них платья и драгоценности, по привычке притворяясь, что она не в состоянии купить все, что хочет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});