Как хулиган мой лифчик украл (ЛП) - Прайс Лорен

— Не упусти его, Райли, — кричит Дилан за моей спиной.

Постараюсь.

22

ШОКОЛАДНЫЕ БАТОЧНИКИ

Так-с, возможно, мне стоило лучше обмозговать свой план.

— Алек! — Я стучусь в окно, щурясь от дождя. Стою на коленях на подоконнике соседа, платье вымокло до нитки, кудри свисают крысиными хвостиками. Кто-то счел бы дождь предзнаменованием. Я воспринимаю его как препятствие. Балансировать на подоконнике под проливным дождем — что может быть романтичнее? Вот как решительно я настроена. Как прочны мои намерения. Как горю сражаться за любовь.

Вот как совсем обезумила.

Боже, ненавижу, когда подсознание оказывается умнее.

— Ну же, Алек, открой окно, — снова стучу по стеклу. Занавески задернуты, окно закрыто. Возможно, его и дома нет. Вечер субботы как-никак. Может, он спит. Может, пошел гулять. Может, встречается с девчонкой, хотя об этом лучше не думать. Дождь проникает сквозь одежду, волосы облепляют лицо, а потекшая тушь застилает взор. Может, оставить попытки и пойти домой, в долгожданный горячий душ. А перед парнем извинюсь по факсу или еще как. Вяло стучусь еще раз.

И только я нацеливаюсь вернуться к себе в логово отверженных, как занавески раздвигаются.

Алек таращится на меня, и, кажется, чертыхается, хотя отсюда не слышно. Выглядит изумленно, значит, обнаруживает меня лишь сейчас — это хорошо. Позорнее было бы, сиди он все это время в комнате. К тому же теперь у меня больше шансов быть выслушанной.

Алек жестами велит мне сдвинуться, чтобы он мог открыть окно. На лице его читается раздражение. Оно и понятно — кто хотел бы видеть своего обидчика, тарабанящего в окно, точно поехавший дятел? Осторожно сдвигаюсь влево, давая соседу приоткрыть большое окно. Делаю шаг, скорее в укрытие.

Ошибка новичка.

Босая ступня соскальзывает с намокшего подоконника, а следом и вся нога сползает в распростертую подо мной бездну, серьезно нарушая мое равновесие. Я вскрикиваю, хватаясь за раму. Пытаюсь подтянуть ногу, но подоконник слишком узкий и скользкий, чтобы найти в нем опору. Покойся с миром, Райли Грин — девочка, чья попытка влезть в комнату парня обернулась провалом. Я лихорадочно скребу ногой стену в поисках опоры, но остаюсь ни с чем. Дерьмо.

Сильные сухие руки обвивают мою талию, и меня окутывает успокаивающий аромат Алека. Парень подтягивает меня, и, обретя поддержку, я карабкаюсь обратно на подоконник.

— Боже, ну и неумеха, — бурчит он на ухо, втягивая меня на сушу. Я шлепаюсь на его ковер, точно мешок с картошкой, и сосед закрывает окно.

Тут и подходит к своему пику неловкость.

Я усаживаюсь, образуя вокруг себя мокрый круг, и не смею поднять глаза. Мы больше недели не говорили. Вдруг он меня ненавидит?

— Что ж, — начинает Алек, подавая мне руку, — вижу, с нашего последнего разговора твоя координация ничуть не улучшилась.

— Не думаю, что это вообще возможно. — Я неловко смеюсь и беру его за руку. Оказавшись возле Алека, мгновенно краснею. Мокрая и смущенная стою перед ним, наши лица разделяют какие-то сантиметры. Все еще не смею поднять на него глаза. С платья капает на пол, макияж поплыл, а влажные волосы облепили шею.

— Прости меня, — шепчу я. Единственное, что приходит в голову для начала. Заставляю себя поднять голову и встретиться с его взглядом. С его темными хмурыми кобальтовыми глазами, что смотрят в ответ со смесью неверия, боли и досады.

Только сейчас понимаю, как чертовски соскучилась по другу.

— Это не объясняет твой поступок, — отводит взгляд Алек.

— Тогда дай объяснить, — сглатываю я. — Присядешь?

Алек с секунду стоит неподвижно, потом прислоняется к столу и скрещивает руки на груди.

Ладно, ближе к делу, Райли.

— Как ты помнишь, раньше мы с Тоби были влюблены. — Снова сглатываю, рот будто покрыли наждачной бумагой. С трудом заставляю себя продолжить: — Но это не вся история. Кое-что я никому не говорила. После моего прошлого рассказа у тебя, скорее всего, сложилось впечатление, будто у Тоби была лишь я, что все просто и ясно. Но это не так.

Мну ладони, готовясь к следующей части.

— До меня Тоби встречался с Кейтлин. Он нравился нам обеим, и я ревновала их. Мне было пятнадцать, и я была убеждена, что он моя вторая половинка. Они месяц как встречались, когда случилось кое-что непоправимое. Мы с Тоби пошли на вечеринку, а Кейтлин решила остаться дома. Мы напились. Я его поцеловала.

Алек втягивает воздух.

— Ничего такого. Поцелуй длился всего мгновение. Но когда… когда я открыла глаза, рядом стояла Кейтлин. Она хотела устроить нам сюрприз, она увидела, как мы целуемся и побежала. Я погналась за ней. Я умоляла ее понять меня, но она не останавливалась. Она так отчаянно хотела сбежать, что выскочила из дома прямо на дорогу и… и попала под машину.

Наконец я поднимаю взгляд на Алека, но по его лицу ничего нельзя прочесть.

— Я никогда не смогу попросить у нее прощение. — Я задыхаюсь. — Я так сожалею о том поцелуе, если бы не он, кузина осталась бы жива. После ее смерти… меня поглотила депрессия. Из-за панических атак я стала посещать психолога. Я неделями не выходила из комнаты, мне было тошно от самой себя. Только встреча с Тоби вернула меня в более-менее нормальное состояние. Вопреки здравому смыслу, мы начали встречаться. А через пару месяцев он изменил мне с Тианой, а затем переехал в Чикаго.

Я смотрю на Алека. Лицо горит стыдом.

— Как это связано с последними неделями? — Он стоит неподвижно, откинувшись назад. Руки скрещены.

Это все что у него на уме?

— Об этом узнала Тиана, — шепчу я, и Алек кивает, будто подтвердилась его догадка. — Тоби рассказал ей. Теперь она шантажирует меня, чтобы подобраться к тебе.

— Ко мне?

— Ага. Она хотела, чтобы я отступила. Чтобы пошла на свидание с Тоби, тем самым оттолкнув тебя от себя. В противном случае о секрете узнала бы вся школа. Так что я избегала тебя и приняла приглашение Тоби. Я не хотела обижать тебя, но не видела иного пути. Прости меня за это.

— И что изменилось? — грубовато спрашивает Алек.

От его бесстрастия не по себе. Он не кажется разозленным, но и счастливым не выглядит. Такой хладнокровный.

— На сегодняшнем свидание я рассказала Тоби о шантаже. Он пообещал выручить с Тианой, а также помог осознать, что мнение толпы не стоит наших с тобой отношений. — Я опускаю взгляд. — Знаю, звучу шаблонно, но я серьезно. Мне далеко до вас с Вайолет, я не могу так запросто наплевать на мнение окружающих. Это и погубило нашу дружбу. Теперь я это понимаю.

Алек не отвечает. Видно, молча переваривает услышанное.

— Ну же, скажи, что думаешь, — прошу я.

— Я думаю, все мы ошибаемся, — кивает Алек, наконец поднимая на меня взгляд. — И иногда собственная ошибка лучший учитель. Я сам далеко не идеал, и мне есть за что сожалеть, но на то мы и люди, ты и я. Нам свойственно ошибаться. Что до недавних событий… Жаль, ты не понимала — ты во сто крат лучше любого сложенного о тебе мнения. Суждения, слухи, репутация — ничто. Положись на своих друзей. Не дай Тиане внушить тебе страх перед мнением посторонних, будто оно чего-то стоит — это чертовские не так.

— Не дам. Я понимаю, так и есть. Я усвоила урок, можешь быть уверен. — Я потираю руку, чтобы избавиться от мурашек. Все еще сильно волнуюсь — не знаю, что сказать, да и будет ли мое слово иметь какое-то значение для него.

— Хорошо, — впервые за весь разговор улыбается парень, а затем в несколько шагов пересекает комнату и крепко обхватывает меня за талию. Неосознанно обнимаю его в ответ, ощущая себя маленькой, защищенной в его руках. Так бы и осталась стоять. Парень опускает подбородок мне на макушку, и я прикрываю глаза.

— Я скучала, — шепчу я. — Сильно.

— Я тоже скучал, — чуть помедлив, отвечает Алек, и я чувствую, как он расслабляется в моих объятиях.