Сломленные (СИ) - Валюшев Дмитрий

Никс сжал кулак.

— К чему ты клонишь?

Паук снял шляпу. Он выглядел чуть старше самого Никса; в пронзительных серых глазах мелькнуло негодование.

— Ты мог не убивать Маркуса.

— Поздновато для нравоучений.

Глаза Посредника опасно сузились, он подался вперед.

— Ты хоть понимаешь, что старый брюзга и насильник кое-как, но держал в узде своры фанатиков церкви? А убитый тобой Гванхва? Этот недоумок заправлял уличными бандами. Теперь начнется настоящий хаос. — Затем Посредник откинулся на спинку стула и пригладил затронутые сединой черные волосы. — Так ты не заслужишь прощения. Всему виной чудище в твоей голове. — Он скинул ноги со стола и зловеще спросил:

— Как скоро тело перестанет слушаться? Или уже перестало?

Никс насторожился, чутье подсказывало прикончить Посредника. Но чутье ли?

— На нем отпечаток моей силы, — подал голос Эгон. — Спроси, откуда он ее получил, а потом убей. Слышишь?

«Я сам решу, кого и когда убивать!».

— Кто ты такой? — прорычал следопыт. Он попытался схватить Посредника — тот оказался проворнее. — Откуда знаешь про Эгона?

Паук укоризненно зацокал языком.

— Я много чего знаю, поэтому правлю городом… — он осекся. — Небось, Гванхва то же самое тебе говорил. И все же я тоже не люблю бедлам в моем доме. Я готов тебе помочь в поисках не только Эрика. Тебе знакомо имя Лисандра?

Никс затаил дыхание при упоминании имени колдуньи, что сразу заметил Посредник.

— Взамен, — Посредник встал, отряхнул шляпу и нахлобучил ее на голову, — ты должен кое-что забрать у Мясника и принести мне. Невзрачное колечко.

— Ах он мерзкий человечишка! Это мое кольцо! — возмутился Эгон.

— С чего бы такая доброта? И почему сам не заберешь, раз ты так силен?

Недоверие в голосе следопыта позабавило Паука.

— Видишь ли, — два темных эльфа появились по бокам от него, — мы с Мясником не можем друг друга убить, а касаемо моей доброты… — Посредник улыбнулся. — В отличие от конкурента — старого лысого ублюдка — я не растерял остатки человечности и мне не чуждо сочувствие. В конце концов, именно я направил ферксийцев тебе на выручку, хотя мне уже начинает казаться, что я это сделал зря.

— Ага, а мешки с ошметками для красоты стоят, — колко отметил Никс. — Ты зубы мне не заговаривай, сочувствующий. Ты хоть знаешь, чего просишь?

— Оставь злословие при себе, — отрезал Посредник. — Я более чем… — один из эльфов шепнул что-то хозяину на ухо. — Ох, боюсь, у нас возникли трудности. Как ты относишься к войне?

Столь неожиданный вопрос слегка обескуражил следопыта.

— Впрочем, неважно. — Посредник отдал распоряжения, и люди в зале суетливо начали покидать гостиницу. — Грядет буря, следопыт, я же даю тебе выбор: встретить того, кого до сих пор любишь или продолжить бродить впотьмах на побегушках у твари внутри тебя. Так или иначе, — он прошествовал к двери, которая как по волшебству появилась за спиной Никса, — я не позволю Эгону вырваться на волю, даже если для этого мне придется тебя убить. О! — Его голова показалась из темноты. — Раз ты со мной не собираешься, советую поскорее покинуть город. Ищи Эрика у побережья. До встречи, Неас.

Следопыт резко развернулся, а Посредника уже и след простыл. Откуда он знал его прежнее имя?

****

Кастор спешил к сыну, освещая путь фонарем. Он всеми силами обязан вызнать секреты империи, чтобы не допустить поражения Ликеи в войне. Даже если придется поступиться честью.

Дойдя до пещеры с пленником, капитан не заметил ни одного разведчика, которым Поллукс приказал патрулировать лес. Ни бликов клинков, ни шорохов во тьме, ни давящего присутствия незримой угрозы, словно братство в одночасье исчезло. Они не могли предать: разведчики не покинут пост, пока Поллукс не отдаст приказ или…пока они живы. Капитан свернул с тропы и подошел к каменной глыбе, откуда за ним наблюдали после первой встречи с ферксийцем.

Тишина. Кастор приподнял фонарь и увидел длинный кровавый след. Капитан на мгновение пришел в замешательство, но быстро взял себя в руки. За камнем неизвестный оставил три обезображенных трупа, будто послание для Кастора.

— Агопайос… — тихо выдохнул капитан и что есть мочи рванул к камерам.

Кастор не думал об осторожности. Все его мысли занимал сын, которого он обещал сберечь во что бы то ни стало. И чем глубже он опускался, тем больше потели ладони, сердце неистово колотилось, в горле пересохло от волнения. Зигзагообразный тоннель вывел Кастора к клеткам. Он затаился, прислушался. Впереди раздавалось чье-то прерывистое дыхание.

— Агопайос? — тихо спросил он.

— Капитан? — Послышался слабый голос из темноты. — Капитан, это я — Никос. Пленник, он…Архгх! Он ранил меня. Не могу встать.

— Никос? — переспросил Кастор. Он заметил силуэт человека, привалившегося спиной к стенке. Капитан знал Никоса, ведь именно он поймал шпиона. — Что случилось? — Кастор подбежал к воину и опустился перед ним на колено. — Где Агопайос?

— Там же, где будешь и ты, — холодно ответил ликеец и воткнул в шею Кастора нож.

Капитан попытался ударить — Никос ногой выбил клинок из ослабевшей руки командира и резво вскочил. Кастор повалился на пол — захлебываться кровью.

— Предатель… — прохрипел он, пытаясь зажать рану. На его лице разом смешались недоумение, страх и всепоглощающая ненависть. — Гори в… — Кастор не успел закончить — глаза остекленели.

— Мне жаль, — ответил мертвецу Никос и отправился на поиски Кридла.

…После побега Кридл не тратил время даром: он оставил убийцу Призрака разбираться с докучливым капитаном, а сам проник в лагерь — искать следы Эрика. Ему снова сопутствовала удача — почти все отправились штурмовать город. На страже осталось не больше братства.

Кридл прокрался к высокому шатру Поллукса. Никос обмолвился, что важные сведения, якобы, находятся тут. Наемник притаился за повозкой с ящиками. Он осторожно выглянул и досадливо выругался себе под нос:

— Проклятье! Почему все идет не по плану?

Путь преграждали двое громил в тяжелых доспехах.

Кридл не придумал ничего лучше, чем шарахнуть ногой по колесу. Стражи встрепенулись, словно посторонний шум вывел их из сна, но с места не сдвинулись.

«Да чтоб вас!». Кридл хотел бы снова ударить, однако на верхний ящик опустился Пискун. Он радостно захлопал крыльями. Наемник тоже обрадовался, хотя виду не подал.

— Пс-с, Пискун, можешь что-нибудь сделать? — прошептал он.

Сокол посмотрел на охранников и приподнял правое крыло.

— В смысле «сам разбирайся?» — удивился Кридл. — Ты вообще меня бросил!

Пискун поскреб коготком ящик и взъерошил перья.

— Вот он — боевой сокол во всей красе, — начал ворчливо причитать наемник. — Брюхо-то набить — без проблем, а кто работу делать будет? — Кридл прошептал другу. — Не хочешь отведать нежнейшего мясца сочной мыши из Астории? Помнишь их незабываемый вкус?

Пискун взмыл вверх и стрелой опустился прямо на голову одному из воинов. Начался переполох.

— Сними! — раздался крик. — Сними эту чертову курицу!

Его товарищ бросил копье и безуспешно пытался отогнать настойчивого сокола. Кто бы мог подумать: грозные ликейцы трясутся перед юркой птицей. После недолгой схватки Пискун, довольный собой, отступил.

— Она нагадила на меня! — бушевал верзила. — Ненавижу эту страну! Ненавижу этих мерзких птиц!

— Тихо ты, — успокаивал второй. — Иди смой с себя эту дрянь.

Кридл улыбнулся и стал ждать. Оставшись один на один со стражником, наемник несколько раз ударил по ящикам.

— Кто здесь? — Ликеец выставил копье и пошел на шум. — Именем царя — покажись! — Он заглянул за повозку.

Блеснула сталь. Воин повалился на бок с рассеченной глоткой.

«Эфзон*, а такой тупой», — подумал Кридл.

Лезвием ножа наемник отодвинул полу королевского шатра, внутри которого могло уместиться не меньше отряда отборных солдат. «Куда тебе такие хоромы, Поллукс?».