Миллиардеры поневоле. Альтернативная история создания Facebook - Бен Мезрич

Но рукопожатие — это все, что досталось Тайлеру и Кэмерону от франтоватого принца. Настоящая награда ушла к голландцам, которые приняли ее с благодарностью. Было больно смотреть на соперников с поднятым кубком над головой, однако Тайлер, как и подобает спортсмену, аплодировал им вместе со всеми.

После награждения Тайлер с Кэмероном отправились в Ложу стюардов — нужными для этого пропусками-беджами их снабдили состоявшие в Ложе английские знакомые. Там братья вдоволь налюбовались причудливыми нарядами британских любителей академической гребли: яркими пиджаками и галстуками, длинными струящимися платьями и шляпками, каждая из которых была подлинным произведением искусства. Стоял июль, солнце палило нещадно, но публика в Ложе стюардов словно не замечала жары — возможно, потому, что в ее распоряжении имелись четыре бара, а также укрытые под тентами ресторан и лужайка с чайными принадлежностями.

— Всех кубков не возьмешь. Вы, ребята, отлично поработали. И обставили-то вас всего на чуть-чуть!

Увидев, что к ним, оставив свою дружескую компанию, направляется отец семейства, у которого они остановились в Хенли, Тайлер выдавил из себя улыбку. Это был полный мужчина пятидесяти с чем-то лет, краснощекий, с толстым курносым носом и глубоко посаженными голубыми глазами. Симпатяга работал адвокатом в Лондоне, до которого от Хенли всего тридцать пять миль, а четверть века назад он выступал за гребную команду Оксфорда. С тех пор не пропускал ни одной Королевской регаты, а в последние лет десять постоянно принимал у себя дома ее американских участников.

— Спасибо, — сказал Тайлер насколько мог жизнерадостно. — Попотеть всем пришлось. Но они победили заслуженно. Сильнее выложились.

Тайлер не лицемерил. Командные гонки редко кончаются с таким маленьким разрывом — голландцы вырвали у них эти две злосчастные секунды только благодаря воле к победе.

— Моя дочка сделала красивые фотографии, — сказал адвокат. — Но, к сожалению, она уже ушла домой.

— Может, она пришлет их нам по электронной почте? — вставил свое слово Кэмерон.

В этот момент кто-то совершенно незнакомый вручил им по бокалу с теплым пивом. К манере употреблять пиво теплым привыкнуть было непросто, но братья практиковались в этом с самого приезда в Хенли.

— А вы на Thefacebook есть?

Тайлер замер с бокалом пива у рта. Сначала он даже решил, что ослышался. Разумеется, в последние месяцы он вдоволь наслушался разговоров об этом проклятом сайте, но никогда до сих пор его название в присутствии Тайлера не произносилось с британским акцентом. Он никак не ожидал, что кто-то упомянет его в средневековом английском городке на Темзе.

— Извините? — проговорил Тайлер с запинкой, все еще надеясь, что не так понял собеседника.

— Это такой сайт в Интернете. Дочка говорила, что он очень популярен у американских студентов. Она, знаете ли, недавно вернулась из Амхерста, где училась целый год. И теперь проводит на этом сайте прорву времени. Вы ее там легко найдете, свяжетесь, и она пришлет вам фотографии.

Тайлер посмотрел на брата. Выражение лица Кэмерона выдавало в точности те же чувства, которые испытывал он сам. Даже здесь, за океаном, в тысячах миль от Гарварда, им рассказывают про Thefacebook. И это при том, что он доступен только студентам американских университетов. Но скольких университетов? Тридцати? Сорока? Пятидесяти? Ничего подобного братьям в дурных снах не снилось.

А ConnectU тем временем глухо буксовал. Несмотря на то, что сайт был буквально нашпигован всякими полезными функциями и заработал одновременно во многих университетах, у него не получалось тягаться с Thefacebook. Может, виной тому упущенное преимущество первого хода или же попросту то, что студентам больше нравился Thefacebook… ConnectU же оставался едва заметной точкой на карте социальных сетей. В сравнении с ним Thefacebook был настоящим монстром, Годзиллой, крушащим все на своем пути.

Тайлер попытался улыбнуться и продолжить разговор, всячески избегая темы злосчастного сайта, но его мысли упорно возвращались к вопросам, не дававшим ему покоя весь последний месяц.

Они с Кэмероном и Дивьей постарались не зацикливаться на злости и обиде, сделали все, что можно было в сложившейся ситуации. Результат оказался нулевым. Они запустили свой сайт, всячески соблазняли пользователей Thefacebook перейти к ним — но все без толку. Студенты хотели регистрироваться на сайте, которым уже пользуются их друзья и знакомые, а не на каком-то другом, никому не известном. Thefacebook был готов растоптать любого соперника.

Как это ни обидно, но они потерпели поражение. Администрация Гарварда умывала руки. Марк проигнорировал их мейлы и письмо-предупреждение. Оставался один-единственный способ борьбы. Ларри Саммерс назвал этот способ вслух, но они пока воздерживались от его применения.

Из деловой практики отца Тайлер и Кэмерон кое-что знали о судебных исках — бизнесмены с Уолл-стрит шагу не делали без юристов, и братьям были известны многие истории корпоративных тяжб. Они отдавали себе отчет, что любой судебный процесс, вне зависимости от исхода, — штука неприятная и некрасивая. Что подача иска — это средство последней надежды. Но не пришло ли уже время прибегнуть к нему, к средству последней надежды в борьбе с бессовестным типом, вооруженным компьютером и не оставившим им другого выбора?

Тайлер понимал, что неприятностями обернется не только сам судебный процесс, — легко было представить, как тяжба будет подана в прессе. Он всегда отличался трезвостью мысли и догадывался, в каком свете газеты выставят братьев, наезжающих на Марка Цукерберга. Да чего тут догадываться — «Гарвард кримсон» уже несколько раз выступала против них, однажды даже наградив прозвищем «неандертальцы». Как потом выяснилось, оно принадлежало перу студентки, которая встречалась с одним из членов «Порселлиан» и все недолгое время их романа посвятила выуживанию из бедняги сведений о «мерзкой сущности» «финальных клубов». Вот с такими журналистами и придется иметь дело, выдвинув иск против Марка Цукерберга.

Если бы о их конфликте снимали кино в духе восьмидесятых, Тайлер с Кэмероном были бы назначены «плохими парнями». Одетые в костюмы скелетов, они преследовали бы хорошего Парня-каратиста[36] на школьных танцах. Они ведь были качками из семьи влиятельных богатеев, а Марк — скромным ботаном-программером, собственными мозгами проложившим себе путь наверх. Ни один журналист не упустит случая живописать классовую битву между детками из состоятельной привилегированной семьи, уверенными, что существующий порядок стоит на страже их прав, и свободолюбивым программистом, вздумавшим нарушить установленные правила.