Предательство по любви - Энн Перри

– Ладно, – сказал Джон, утолив первый голод. – А что требуется от меня?

Его бывший начальник уже обдумал ответ. Ему не хотелось требовать от сержанта невозможного.

– Заглянуть в папки с моими старыми делами и выяснить, не напоминает ли какое-нибудь из них то, о котором я говорю, – сказал он. – Если да, то дайте мне знать, и я просто пройду по собственным следам. Сообщите только имена свидетелей, а я уж их разыщу.

Ивэн отправил в рот кусок мяса и принялся жевать с задумчивым видом. Он не упомянул, что такое, в общем-то, запрещалось, да и узнай об этом Ранкорн – сержанту не избежать неприятностей. Они оба об этом знали.

– Что вы о ней помните? – наконец спросил Джон, протягивая руку к стакану с сидром.

– Она была молода, – начал Уильям, игнорируя веселый огонек, вспыхнувший в глазах друга. – Белокурые волосы, карие глаза. Обвинялась в убийстве мужа, и я вел это дело. Это все. Еще, наверное, расследование было долгим, поскольку я успел ее хорошо узнать и даже… проникся к ней теплыми чувствами.

Лицо Ивэна тут же стало серьезным.

– Я разыщу все похожие дела, – пообещал он. – Служебные документы, конечно, принести не смогу, но выписки оттуда сделаю.

– Когда?

– В понедельник вечером. Раньше мне просто не удастся до них добраться… Хорошие отбивные! – Джон усмехнулся. – Уже второй раз вы кормите меня здесь обедом, а я сообщаю вам все, что узнал.

– Я ваш должник, – отозвался Монк не без сарказма, хотя имел в виду гораздо больше, чем позволил себе высказать вслух.

– Вот первое, – сказал Ивэн своему бывшему шефу в понедельник вечером, выкладывая на стол сложенный листок бумаги. Они расположились все в том же ресторанчике. – Марджери Уорт, обвинялась в отравлении мужа. Якобы намеревалась бежать потом с парнем помоложе. – Сержант скорчил гримасу. – Боюсь, приговора я не знаю. Наши записи свидетельствуют лишь о том, что косвенных доказательств набралось предостаточно. Извините.

– Вы сказали – первое. – Монк взял бумагу. – Значит, были и другие?

– Еще два. У меня хватило времени скопировать лишь одно из них, и то в общих чертах. Филлис Декстер, обвинялась в убийстве мужа кухонным ножом. – Джон выразительно пожал плечами. – Утверждала, что действовала в порядке самозащиты. По вашим записям не скажешь, так это было или нет. Вроде бы вы ей симпатизировали и полагали, что муж получил по заслугам. Но это еще не значит, что она говорила правду.

– Какие-нибудь пометки относительно приговора? – Уильям постарался не выдать волнения. Похоже, это был тот самый случай, если даже в его полицейских отчетах Ивэн смог обнаружить какие-то проблески чувств. – Что с ней случилось? Когда это было?

– Не имею понятия, что с ней потом стало, – с печальной улыбкой ответил Ивэн. – В записях я никаких упоминаний об этом не нашел, а спрашивать было опасно – могли догадаться, чем я занимаюсь.

– Конечно. Но хотя бы дата!

– Пятьдесят третий год.

– А та, первая, Марджери Уорт?

– Пятьдесят четвертый. – Сержант протянул сыщику другой лист. – Это все, что я пока успел выписать. Но места и свидетели указаны.

– Спасибо. – Монк поискал слова, которые бы не прозвучали неловко. – Я…

– Да, – с ухмылкой отозвался Ивэн. – Конечно. По-моему, я заработал еще одну кружечку сидра.

Следующим утром, испытывая смешанное чувство возбуждения и страха, Уильям сел в саффолкский поезд, чтобы добраться до селения Йоксфорд. Светило солнце, в небе торчали белые башни облаков, по полям разбегались зеленые волны, а живые изгороди были обсыпаны цветами боярышника. Монк с гораздо более сильным удовольствием прошелся бы сейчас пешком, вдыхая напоенный сладким ароматом воздух. В такой день обидно трястись в вагоне, влекомом лязгающим и ревущим железным чудовищем.

Однако он сорвался в путь по необходимости, и где-то впереди его ждало угнездившееся среди холмов и утонувшее в зелени селение, в котором, может быть, проживала когда-то женщина, чей смутный образ теперь преследовал его.

Детектив прочел выписки Ивэна, как только вернулся к себе домой. Дело Марджери Уорт он выбрал по той причине, что селение Йоксфорд располагалось ближе к Лондону. Второе дело было связано с Шрусбери, и на путешествие туда пришлось бы потратить целый день. Кроме того, Шрусбери – довольно большой город, и свидетели дела трехлетней давности легко могли в нем затеряться.

Судя по выпискам, история Марджери Уорт была проста. Хорошенькая молодая женщина вышла замуж за человека чуть ли не вдвое старше ее. На восьмом году замужества октябрьским утром она сообщила местному доктору о смерти супруга. Сама Марджери, по ее словам, не спохватилась вовремя, так как была простужена и спала в другой комнате, чтобы не беспокоить мужа.

Доктор констатировал смерть Джека Уорта, но засомневался в ее причине. Тело было повторно обследовано специалистом из Саксмундхема, и выяснилось, что Уорт был отравлен. Какой именно яд послужил причиной смерти, врач установить не смог.

Вызванная на место происшествия сельская полиция со следствием не справилась. Марджери была второй женой Джека Уорта. Кроме того, у него имелось два взрослых сына от первого брака, которым по завещанию отходила большая и доходная ферма. Его вторая супруга получала лишь дом – в пожизненное пользование и при условии, что она не выйдет замуж повторно. Жалкой денежной ренты едва хватало ей на пропитание.

Вмешался Скотленд-Ярд. Монк прибыл в Йоксфорд первого ноября 1854 года. Он немедленно переговорил с местной полицией, затем допросил саму Марджери, докторов, обоих сыновей умершего, а также соседей. У Ивэна не было возможности снять копии с протоколов допросов, он лишь переписал имена свидетелей, но Уильяму и этого было достаточно, чтобы пройти по собственным следам. Сельские жители обычно цепко держат в памяти такие происшествия, даже спустя несколько лет.

Через два часа сыщик вышел на маленькой станции в трех четвертях мили от селения. Главная улица, протянувшаяся с востока на запад, имела лишь одно ответвление. Для ланча было рановато, но в трактир можно зайти и ради стакана сидра.

В заведении его встретили с молчаливым любопытством, и прошло, наверное, минут десять, прежде чем хозяин начал разговор:

– Доброе утро, мистер Монк. Чего опять в наши края? Убийств больше вроде не было…

– Отрадно слышать, – поддержал детектив беседу. – Уверен, что и одного более чем достаточно.

– Более чем, – согласился хозяин.

Несколько минут протекли в молчании. В трактир вошли еще двое разгоряченных и жаждущих выпить мужчин. У них были обветренные загорелые руки и лица. Покидать трактир никто не торопился.

– А чего тогда приехали? – снова заговорил наконец хозяин.

– Уточнить кое-какие подробности, – многозначительно ответил Уильям.

Трактирщик поглядел с подозрением:

– Чего уточнять-то? Бедняжку Марджери вздернули. Что ж еще?

Итак, он сразу получил ответ на вопрос, который намеревался задать последним. Монк ощутил неприятный холодок внутри. Однако имя женщины ничего ему не говорило. Он смутно припоминал эту улицу, но что из того? Была ли Марджери Уорт той самой женщиной, воспоминания о которой не давали ему покоя? Как можно это выяснить? Только взглянув на нее, но это уже невозможно.

– Мне необходимо задать еще пару вопросов. – Детектив старался говорить спокойно, и все же горло его словно что-то сдавило. Может, его память отказывалась воссоздать этот фрагмент именно потому, что дело Марджери явилось страшной ошибкой, стоившей жизни невинному человеку? – Мне хотелось бы восстановить события и проверить, не упустил ли я что-нибудь из виду, – сказал Уильям, и голос его прозвучал хрипловато.

– А кому это надо-то? – встревожился хозяин трактира.

Монк уклонился от прямого ответа:

– Их превосходительствам в Лондоне. Большего я сказать не могу. А теперь прошу меня извинить, но мне нужно повидать доктора, если он еще живет здесь.

– Живет, – кивнул трактирщик. – А вот старый док Силлитоу из Саксмундхема уже помер. Упал с лошади и разбил башку.

– Печально слышать.

Уильям покинул трактир и снова вышел на улицу, надеясь, что память подскажет ему, куда идти. Впрочем, в крайнем случае любой житель мог указать ему дом врача.

Он провел в Йоксфорде два дня. Поговорил с доктором, с сыновьями Джека Уорта, теперь владеющими фермой, с констеблем, который приветствовал его со страхом и смущением, даже теперь всячески стараясь ему услужить. Сыщик изучил свои первые протоколы, но его память ни разу не отозвалась острым чувством потери, равно как и при взгляде на эту улицу или вековое дерево у обочины. Места были красивыми: тихое небо с башнями облаков, зелень полей, изгороди, оплетенные цветущим шиповником, каштаны, возносящие к солнцу мириады свечей…

Однако все это не имело к Уильяму ни малейшего отношения. Образ той, почти полностью забытой женщины так ни разу и не возник перед его внутренним взором.