Западня (СИ) - Людмила Лыновская

на две части, разветвлялась в обе стороны многочисленными дорожками, вдоль которых рядами возвышались памятники: ближе к центру из черного гранита и мрамора, а дальше — из бетона. Вдоль аллеи стояли высокие деревья, как склонившие голову печальные великаны, повидавшие много трагических событий на своем веку.

Машенька крепко держала руку матери, с опаской поглядывая по сторонам. Отовсюду на незваных гостей с фотографий смотрели умершие люди: старые, молодые, мужчины, женщины, дети. Казалось, что Алина с дочерью вторглись на территорию целого города, потревожив покой его жителей, спящих вечным сном.

Мужчина проводил Алину с Машей до одного из поворотов и указал рукой вдоль дорожки, ведущей направо.

— Видите высокий памятник из черного гранита, в виде раскрытой книги? Сразу за ним с левой стороны найдете могилу Вашей родственницы. Вот Вам ее номер, — он продиктовал. Алина записала в телефон.

— А воинское захоронение в той стороне есть?

— Я вообще-то недавно здесь работаю, по-моему, какой-то мемориал был, только не помню точно где.

— Спасибо большое, — Алина благодарно посмотрела на мужчину.

Он развернулся и пошел обратно.

Маша ближе придвинулась к матери.

— Мамочка, а почему они все смотрят на нас? — испугано сказала девочка, косясь на ближайший к ним портрет на памятнике, надпись под которым гласила, что здесь похоронен мальчик пятнадцати лет.

— Не бойся, — улыбнулась Алина, стараясь подбодрить дочку. — Это нам так кажется, что они смотрят, потому что мы на них смотрим. Это же просто фотографии, чтобы родственники не забывали, как выглядели их близкие, когда были живы. Сейчас под этими плитами уже никого нет. Их душеньки на небесах. А памятники люди ставят для себя, что бы было место, куда можно прийти и вспомнить тех, кто был им дорог.

— А я и не боюсь, — тихо ответила Маша, все так же крепко держа мать за руку.

— Вот и молодец. Сейчас мы свернем направо на более узкую дорожку. Вместе не поместимся. Тебе нужно будет идти за мной.

— Хорошо, — сказала девочка, — только ты, мамочка, руку мою не отпускай, ладно?

— Конечно, не волнуйся.

Алина свернула с центральной аллеи на дорожку и медленно стала продвигаться в направлении на памятник-книжку, который указал работник кладбища, держа за руку Машу, которая шла за ней. Вокруг росли высокие деревья. Среди них было много пихт и сосен. Их мощные корни выступали на поверхность земли, крепко держась за холмистую местность. От этого они казались живыми и сильными, как хозяева, стоящие на страже кладбищенской тишины.

Через несколько метров женщина с девочкой поравнялись с черным гранитным памятником в виде книжки, который был их ориентиром. Это и оказался мемориальный камень, на котором были высечены два десятка имен военнослужащих, в основном погибших в годы Великой Отечественной войны. Алина с волнением несколько раз пробежалась по именам героев. Сергея Лозового среди них не было.

«Может быть, спутал что-то Сашка, все-таки пьет много. Откуда он взял, что Сергей похоронен в братской могиле? — впервые подумала Алина, — а Нина то, с его слов мне говорила. А я, тоже хороша, сразу поверила! А может быть это неправда?!» — надежда в сердце Алины снова встрепенулась, как птица, и на ее душе стало легче.

Женщина огляделась в поисках могилы Галины Николаевны. Но нигде не могла найти ее. Некоторые захоронения были совсем заброшенные, заросшие кустарником. Алина продиралась сквозь колючие ветки и рассматривала каждый памятник. Маша устало бродила за мамой.

Почти отчаявшись найти могилку, женщина взмолилась про себя: «Галина Николаевна, голубушка, где же Вы? Внучка Ваша приехала Вас проведать. Подскажите, где Вас искать?»

Внезапно с ближайшей высокой сосны упала большая длинная шишка, прямо на памятник, стоящий через три могилы. Маша протянула руку вверх, указывая на ветку сосны:

— Мама, смотри белочка! — воскликнула девочка.

Алина подняла голову. Действительно, на ветке сидела маленькая рыжая белочка и, держа в лапках шишку, грызла ее.

Заметив людей, она перепрыгнула повыше, а потом и вовсе скрылась из глаз. Алина опустила голову и посмотрела туда, куда белочка сбросила шишку. Это был памятник с фотографией матери Сергея.

— Пойдем, — сказала она дочери, — вон могилка твоей бабушки. Видишь, доченька, белочка нам знак подала.

— Да, хорошая белочка, — заулыбалась Машенька и стала протискиваться вслед за мамой между оградок по узкой тропинке, ведущей к невысокому гранитному памятнику.

Дойдя до места, Алина и Машенька остановились. Это было двойное захоронение за общей железной оградкой, примерно в метр высотой. Два одинаковых памятника из черного гранита возвышались над надгробиями с изображением христианского православного креста. На одном памятнике было написано: «Лозовая Галина Николаевна», на другом: «Киреева Анна Григорьевна». Даты смерти различалась в три года. Алина догадалась, что рядом с матерью Сергея похоронена ее сестра, у которой она жила после операции.

— Вот, Машенька, здесь похоронена твоя бабушка, мама твоего папы Сергея. Алина обняла дочку за плечи.

— К сожалению, Вам не удалось познакомиться при жизни. У нее было больное сердце. После операции Галина Николаевна жила у своей двоюродной сестры в этом городе, здесь и умерла. А рядом с ней похоронена эта самая сестра Анна Григорьевна. Видишь, по дате смерти, всего на три года бабушку пережила. Положи им, доченька, цветочки, а я уберусь немного, хотя здесь довольно чисто. Видимо, кто-то приходит, ухаживает за могилками.

Девочка прошла к надгробиям и положила по две лилии, оставив в руке две для папы.

Алина собрала веточки, замела немногочисленные листочки, протерла памятники и надгробия платочком.

Вдруг сзади раздался женский голос:

— Это что за помощницы здесь объявились?

Алина с Машенькой испуганно обернулись. Перед ними стояла высокая женщина лет пятидесяти пяти в синем шелковом платье и косынке повязанной, как шарфик на каштановых с проседью волосах.

— Здравствуйте, — сказала Алина, — здесь похоронена бабушка моей дочери, мать Сергея Лозового, он отец моей Машеньки. А Вы кто?

— А я соседка их. Жили дверь в дверь, дружили очень. Все праздники вместе встречали. И Сергея я хорошо помню. Вот теперь к своим родителям хожу и сюда наведываюсь, прибираюсь иногда. Но вообще-то здесь еще кто-то убирает. Никогда грязно не бывает, и цветы часто стоят живые.

Алина почувствовала, как комок подошел к горлу. Она с волнением спросила женщину:

— А Вы знаете что-нибудь о Сергее? Он жив?

— Через год после смерти матери Сергей уехал по контракту военным врачом в горячую точку. В Сирию, по-моему, а может еще куда. Анна Григорьевна не любила говорить об этом. Соседка моя одинокая была, поэтому переживала за Сергея, как за родного сына. Однажды прихожу к ней, а она сидит, убитая вся, в одну