Дровосек для Булочки - Ольга Дашкова

Постельный режим и нежные нежности

– Семен, постой.

– Сим, он и так стоит всю дорогу, куда дальше-то?

Терехов отрывается от губ Серафимы, часто дышит, ребра все еще болят, да и все внутренности, доктор не хотел его выписывать, но он практически сбежал. Пообещав вести себя хорошо и соблюдать постельный режим.

Эффектное появление у Булки в офисе отняло много сил, Семен не знал, как пройдет эта ночь, но его сексуальный голод по этой женщине выше всех рекомендаций врачей и ворчания Павлика.

И вот сейчас, после того как он тискал ее в машине на заднем сиденье под смущенными взглядами своего заместителя, как залезал руками под шубку и мял пышную грудь, ему говорят: «Постой».

– Сима, это бесчеловечно, я больной человек, потрогай, как стоит. И доктор настаивал на постельном режиме.

Они были в темной прихожей квартиры Терехова, Серафима никак не могла выровнять дыхание, этот невыносимый дровосек был очарователен в своей пошлости, наглости и откровении. Это обезоруживало.

Букет роз уже лежал на полу у их ног, верхняя одежда валялась там же. Но им нужно поговорить, прежде чем отключится мозг, и возьмут верх другие инстинкты.

Семен схватил девушку за руку, приложил к своему паху, Сима простонала, понимая, какой он уже огромный, и как она его на самом деле хочет. А это его «потрогай» – так же было в деревне, Семен тогда наглым образом заставлял почувствовать всю мощь его желания.

– Что не так, Булка?

– Все так, но… но я хотела кое-что сказать.

– До утра не подождет? Пошли в кроватку, первый раунд будет точно быстрым, потом перекусим – и за второй.

Большие и горячие ладони Семена шарили по женскому телу, вот он уже задрал кофточку, начал расстегивать лифчик, сам при этом целуя шею, нашептывая все эти пошлости.

– Тебе только секс от меня нужен?

– Нет, мне нужна вся ты, все твои сладкие сладости и вкусные булочные вкусности.

– Семен! Мы даже толком не знаем ничего друг о друге.

– Я все потом расскажу, как упал с велика в семь лет, как целовался первый раз с мамкиной подружкой и как угнал мопед у соседа в семнадцать.

– С подружкой мамы? Это правда?

Серафима хотела услышать другие слова, что он ее любит, что хочет быть рядом, но, может, девушка слишком много ждет. Они знакомы всего месяц, господи, только месяц, а столько уже всего произошло. Никто не делает предложение через месяц.

Ну вот, Сима уже начала накручивать и фантазировать. А этого не стоит делать, нужно расслабиться, получить удовольствие и не время давить на мужчину, ему и так досталось.

Серафима была странной, то отвечала с жаром на поцелуй, то задумывалась. Семен хотел уже усадить ее в кресло, просто поговорить, но когда ее упругие груди легли в его ладони, член в трусах дернулся, дал смазку, а в ушах зашумела кровь.

– Булка, все потом, пошли в кроватку, сил моих нет, как хочу тебя.

Дальше была суета, одежда летела на пол, не выпуская девушку из рук, Семен вел ее в спальню.

– Господи… господи… Семен… м-м-м-м-м…

Когда трусики Симы полетели в сторону, а мужчина коснулся ее обнаженной плоти, девушка вскрикнула, вцепилась в его плечи, повела бедрами. Терехов скрипнул зубами, прикусил сосок.

– Такая мокрая девочка, Булка, не могу больше, иди ко мне, я сейчас никакой любовник, только лежа. Иди сюда.

Семен ложится на кровать, подкладывает под голову маленькую подушку, тянет девушку на себя, в свете отражающихся в окне огней ночного города она такая красивая.

– Ох ты, черт… девочка… о боже мой… малышка, да… да, моя сладкая.

Серафима опускается к паху, ведет несколько раз ладонью по члену, сжимает его, а потом облизывает головку и сразу берет глубоко в рот. Вынимает, вновь облизывает, посасывает. Течет при этом еще больше сама, хочет сама себя коснуться, но не делает этого.

Это как-то дикий восторг – слышать эмоции мужчины, знать, что он при ласках, что она ему дарит, сходит с ума от удовольствия. Это реально заводит.

А еще гормоны, они кипят в крови, и Серафима сейчас как голодная дикая самка, готовая заниматься сексом до исступления, пока не получит желаемого, пока не будет полностью удовлетворена.

– Сима… Сима остановись, я сейчас солью тебе в ротик, иди ко мне, хочу вылизать твою девочку.

Серафима останавливается, ее колотит от возбуждения, она легко перешагивает через Семена, теперь его голова между ее ног. А когда она оседает на его губы, задерживает дыхание, ведет бедрами, трется клитором.

А Терехов натирает его языком, причмокивает, засасывая, слушая стоны удовольствия своей любимой женщины, готов кончить уже от этого. Просто излиться себе на живот, не прикасаясь к члену.

Симе нужно совсем немного, плоть так изголодалась по этому мужчине, по его губам, словам и ласкам. Клитор становится больше, Серафима увеличивает трение, придерживая грудь, сдавливает соски, кончает, протяжно стонет, почти хрипит.

Проходит несколько секунд, девушка спускается ниже, вновь берет член в руку, он влажный, огромный, ласкает яйца.

– Булка… не томи.

Трется о твердый ствол влажными половыми губами, а потом медленно оседает на него, принимая весь, начинает раскачиваться.

– Да… дьявол… сожми меня своей малышкой… да, Сима, двигайся… еще… вот же сука… как же хорошо…

Было нереально хорошо, Терехов понял, они подходят друг другу как кусочки мозаики. Ему стоило пройти через все, чтоб найти именно Серафиму, встретить ее в Косогорах, полуголую, моющую полы, и возжелать по-дикому.

Сима старалась двигаться бережно, помня о травмах Семена, оперлась ступнями, начала насаживаться сильнее. До самого основания члена, который стал еще тверже, а его набухшая головка упиралась так глубоко, что хотелось плакать от удовольствия.

Эмоции переполняли, Терехов был готов уже кончить, яйца стали каменными, а Сима так сладко сжимала его, орошая своим соком, что сил не было терпеть.

– Булка… не могу больше… не могу, – Семен прохрипел, сжал зубы, наблюдая, как Сима держит свою грудь, как стонет, трахая себя его членом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍