Ого, индиго! - Наталья Кулагина

– Будут и материальные доказательства, – нахмурился Илья. – Сначала принц во сне искал свою Золушку. Сканировал пространства, презрев время. Поиск в астрале – интуиция, знак, чутье. Картинки в сознании, внутренний голос по ночам. Он во сне нашел путь, который привел его к заветному желанию. Принц знал, где Золушка ждет его. И поэтому мгновенно узнал ее в реальности, примерив башмачок – судьбу. Если ты веришь, тебе все покажут.

– Ну ты даешь! – поразился захмелевший Кеша. – Смотри на мир проще! Ну это надо, покажут! – хлопал Кеша рукой по лбу.

– Покажут! – упрямо повторил Илья. – Иначе в противном случае все было бы зря. Поиск Золушки – простой экзамен по материализации и кратчайшему пути к счастью. Я чувствую присутствие этой девушки в городе. Чувствую, как зверь, которого привезли на Землю с неведомой планеты и который до поры до времени был совершенно одинок. Запах крови. Биохимия. Это больше, чем любовь. Скорей всего это не любовь.

– Это еще почему? – изумился Кеша повороту сюжета.

– Девушка – ключ к дверям.

– А где ДВЕРИ?

– Кеша, не смотри на меня суровым взглядом, но скорее всего ДВЕРЬ – ЭТО Я.

– А... – недоверчиво протянул Кеша, соглашаясь с неведомой логикой друга. С этого момента он решил, что человек, который профессионально занимается сказками, входит в группу риска. Безумие заразно? Илья перехватил его трусливый взгляд.

– Все под контролем, Кеша. Безумие – лучшее, что могло со мной произойти!

– Это еще почему? – У Кеши был свой взгляд на вещи.

– Теперь я точно знаю, что нас здесь двое! – Илья вновь улыбнулся, и с его лица слетело одиночество. С тех пор, как он встретил девушку, он думал о ней каждую секунду. «Пора. За мной пришли».

Администратор кофейни без стеснения заигрывал с Динкой-блондинкой, которая искренно пыталась разобраться в сложнейшем вопросе – с какой стороны взять в руки тряпку, чтобы протереть стол. Администратор ей с удовольствием мешал и переводил разговор-консультацию в милые сплетни обо всем на свете.

– Ты не ошиблась ДВЕРЬЮ. Здесь собираются самые хрупкие кофейные барышни. Послушай, сколько чуда в нежнейшем придыхании у кофейной стойки. «А мне, пожалуй, кофе...» Здесь начинается самое интересное.

– Что? – искренне не понимала Динка, что может быть интересного в банальном заказе кофе.

– Помнишь, раньше играли в ассоциации? Представь море, стенку, коня, кофе.

– Не очень.

– Ну, какое море?

– С барашками.

– А конь?

– Конек-горбунок.

– А стенка?

– Волшебная.

– А кофе?

– По-восточному...

– Теперь я все о тебе знаю, – торжествовал администратор. – Пришло время узнать о себе правду! Образ моря – твоя жизнь, конь – идеал мужчины, стена – отношение к проблемам, а кофе... – Тут администратор гмыкнул, словно и правда узнал про Динку нечто неприличное.

– Что кофе? – Динка боролась с приступом аутизма. «Бежать отсюда и немедленно».

– Кофе – твоя сексуальная жизнь. Значит, у тебя без сахара. – Дина покраснела. Администратор похабно улыбался.

– Кофе эспрессо олицетворяет современного человека. Быстро, крепко и надежно.

– Ну-ну. – За три недели Динка, словно секретный агент, выучила все сексуальные пристрастия сограждан.

Вечером Динка поднимала тяжелые стулья на столы, протирала тряпкой огромные окна и делилась с Ксюхой последними сплетнями.

– Не так уж все и запущено. – Динка сообщила Ксюхе потрясающую новость. Сексуальная жизнь есть!

– Да ладно!

– Хотя скорость ценится как никогда. Кофейные барышни подходят к стойке уже завороженные. Щеки румяные. На волосах и шарфах – капли дождя. Глазищи – лукавые. Как в детстве перед Рождеством. Заглядывают в кофейное меню, как под елочку. Перед незнакомыми словами – любопытство и страх. Блуждают взором по баночкам с географическими названиями, как Колумб по океану за час до открытия Америки. ЯВА. ГВАТЕМАЛА. НИКАРАГУА.

– И что? – Ксюха трясла миллионом кудряшек. А платье – в горох! Ксюха была выше моды, выше тенденций, выше глянца.

– И вдруг удар по голове. «Кофе по-американски... ароматизированный...» Из термоса льется бурая жидкость. Разведенная кофейная водичка. Без вкуса и запаха. Зато в солидную кружку. Без изящных полутонов. Сразу и много.

– Ну-ну... – тихо засмеялась Ксюха.

– У стойки молодая парочка, – делилась Динка наблюдениями за жизнью. – Плановый выгул на выходных. Прогулка, театр и обязательное посещение кофейни. На девушке слишком много рюшечек. Один кругляшок повторяется буквально во всем. В форме носа, в шапочке, в колечке на кругляшке-мизинчике. Смотрят на названия кофе, как на дом с привидениями. Надо заказать что-то значительное. Подобающее, и праздничное. О чем можно вспоминать и умиляться. Девушка нервно кусает округлившиеся губки. Мальчик уныло смотрит на девушку и кофе. Я как автоматная очередь перечисляю названия сортов. Искушаю их Кубой и Ямайкой, Бразилией и Колумбией. Все бесполезно.

– Неужели?

Ксюха наблюдала за попытками Динки до блеска протереть пол и остаться в живых после битвы со шваброй.

– Мимо проносят кофейные коктейли с молочной пеной. Девушка оценивает упруго взбитые кругляшки. «Капучино...» Взбиваю паром молочную пену. Чашка – кисельные берега. Молочная пенка торчит на кофе как фата на сингапурской свадьбе. Слишком торжественно. Две белоснежные чашки-яхты отправляются к столику. На счастье... На счастье...

– На счастье! Встреча с тобой – на счастье! – засмеялась Ксюха и закружилась в платье в ветреный горох под музыку к фильму «АМЕЛИ».

«Окна», как всегда, не подвели. Здесь была «нуль-кабинка», замаскированная под обыкновенную пивную. Здесь часами пропадали люди. Рождались гениальные песни. И люди совершали блистательные путешествия вокруг Земли. Место было непростое, и друзья с удовольствием пользовались возможностью за кружкой пива провалиться на ту сторону планеты. Илья смахивал темные волнистые пряди волос с серых глаз.

– Кеша? А у тебя бывает, раз – и выпал из пространства? Провалился в безвременную дыру?

– Это как? – На этот раз толстый увалень Кеша признал очевидное: он привязан к страннику-другу и не бросит его ни при каких обстоятельствах. Тень предательства померкла.

– Я иногда ощущаю себя таким маленьким... Особенно за рулем автомобиля... Еду и думаю. Господи, кто мне руль доверил! Ведь я ребенок! А потом вспоминаю, что мне двадцать семь лет, у меня прекрасная машина, любимая работа и я уже большой.

– Круто! – поразился Кеша – Какая у тебя интересная жизнь!

– Везде временные дыры. Шаг вправо, шаг влево, и оно течет то быстрее, то медленнее, но никогда одинаково.

– У меня наоборот. Все стабильно! – порадовался себе Кеша.

– Время прыгает, виляет, путает следы. Совсем близко проходят вибрации безвременья. Мы соприкасаемся с ними, словно частоты в FM-диапазоне. Мешаем друг другу, сливаемся с позывными другого радио, другой планеты. У нас – утро, у них – ночь.

– Хорошая сказка, – уважительно отозвался Кеша.

– Вся прелесть этих сказок в том, что это не сказки, – отпарировал Илья. – Это реальность, в которой мне приходится жить. Ждать свой позывной и, сжав волю в кулак, не откликаться на чужие волны. Самый яркий гриб – ядовитый! Самый сильный сигнал – ложный!

– Тебя послушать, у тебя на Земле база неведомой цивилизации!

– Так и есть! – грустно отозвался Илья. – Но здесь собрались потомки самых разных цивилизаций! На Земле перевалочный пункт «туда, не знаю куда». Огромный распределитель ролей. Мы тянем жребий и играем свои роли, забывая, что мы прибыли сюда из разных галактик и черных дыр. Тащим сюда свои культуры, мифы, легенды. Земля – свалка чужих воспоминаний. Камасутра и компьютеры «Битлз» и Чингис-хан, «Джоконда» и «Черный квадрат». Мы вскормлены разным молоком. Теперь понимаешь, что встретить здесь своих большая редкость! Сердце дрожит от счастья! Весь мир изменится вместе со мной!

– А это лечится? – с надеждой поинтересовался Кеша.

– Я тебе говорил тысячи раз! Я не хочу лечиться! Я не тот, за кого себя выдаю, и мне это нравится. – Илья улыбнулся. Он нащупал во сне начало Пути.

Целый день в кофейне лились молочные реки. Тратились литры молока. За каплю невинности, за шапку Мономаха, за плевочек самообмана на кофейном бокале.

Мужчины посолиднее пеночкой не баловались. Строго и немного угрюмо: «Двойной эспрессо». И смотрели мимо Динкиного уха. Мимо кассы. В никуда.

Кто посмекалистей – «никуда» прикрывал газетой. Вроде как читал. Опытным движением выливал содержимое чашки в рот. Вот и вся процедура.

Тетеньки постарше заходили с великовозрастными кавалерами. Все как в юности. Из-за отсутствия свободной квартиры ходили в обнимку по улицам. Держались за ручки в общественных местах. И тихонько гладили друг друга коленками. Здесь ни о каком чистом кофе речи не могло быть. Взбитые финтифлюшки с двумя тоннами сахара в каждом стакане.