Бой капитанов - Александр Тамоников

Проводив взглядом Полухарова, Посилов поднялся, взглянул на Манина:

– Ну, что, Рубец, сделали Хару? За…сь сделали? Так что теперь будем от твоей Таньки, как объявится в деревне, по норам прятаться. Да, ну Вова! Уделал нас, как пацанов. Знал бы, хер подписался бы!

От кустов донесся голос Грибова:

– Сивый! Хорош бакланить, иди помоги!

– А ты чего там застрял? Или Вова сам огрел тебя колом по макушке?

– Хуже. И где он, сука, так наблатовался драться? Удивляюсь. Ведь узнал, что я сзади. Откуда?

– От верблюда! Чего у тебя?

– Ногу пропорол суком! Насквозь, бля! Болит, сил нет!

– Щас помогу.

Сивый склонился над Грибовым. Помог вытащить ногу с сука. Из раны хлынула кровь. Не долго думая, Посилов оторвал рукав своей рубашки, располосовал его под бинт, проговорив:

– Вернемся, новую рубаху купишь. Какую скажу! Хотя ни хрена ты не купишь, откуда деньги?

– Да перевязывай ты, потом разберемся с рубахами гребаными. Тут заразу какую не подцепить, а то доктора вмиг клешню отхватят, чё тогда делать?

– На протезе прыгать, – сказал Манин, подошедший к подельникам и присев около них.

Грибов взвился:

– На протезе прыгать, говоришь, Рубец, буду? Ну если мне протез приделают, то я тебя вилами пропорю. Тоже, бля, стратег. Из-за его бабы пострадали, так он еще понтуется. Как приедем в Сосновку, поить будешь!

Манин повысил голос:

– Ты за базаром следи? Не с женой гутаришь!

– Чё? Оклемался? Может, по новой с Харой схлестнешься? Один на один. Телефон-то в руке, позвони, Вова выйдет. Только, думаю, после этого тебя в реанимации откачивать будут. Или сразу в морг определят.

– Да пошел ты!

Валерий бросил мобильник между собой и подельниками. Он понимал, что его авторитет, узнай в деревне о проколе с Полухаровым, растает, как весенний лед, поэтому решил замять назревающий конфликт:

– Ладно! Не будем собачиться. Все лопухнулись. Виноват я. Признаю! А посему с меня ящик пойла, но при условии, что в Сосновке о результатах нашего визита сюда никто не узнает!

Грибов проговорил:

– Мы чё, идиоты, болтать лишнее? Чтобы мужики засмеяли нас. Да что там мужики? Бабы достанут так, что без Таньки из Сосновки сбежишь. Но ящик за тобой, Рубец!

– За мной! Базара нет. Но вы давайте поторопитесь, а то Хара грозил стрелять, коли не уберемся по-быстрому.

Сивый мотнул головой:

– Не, стрелять не будет. Это он так, на испуг брал.

А Владимир в это время тщательно целился.

Татьяна, напрягшись, стояла рядом:

– Володь! Может, не надо, а если промахнешься?

– Не говори под руку!

Прицелившись, майор спецназа плавно нажал спусковой крючок. Раздался хлопок. Полухаров поднял ствол, довольно проговорил:

– Прими доклад, Танюша, цель поражена на предельной дальности. Прямо в десятку. И это с тридцати метров. В тире так не стрелял. Но ладно, как говорится, финита ля комедия.

На улице сотовый телефон Манина вдруг разлетелся на куски. Грибов воскликнул:

– Е… твою за ногу?! Это же Хара из ствола с глушителем пальнул?! Предупредил! Валим, чуваки, вторым выстрелом Вова точняк кого-нибудь изуродует.

Манин крикнул:

– Рвем когти!

Сосновские бандиты ринулись со двора.

Полухаров, увидев бегство неприятеля, сказал:

– Вот и все! А теперь можно шампанского выпить.

Женщина попросила:

– Только давай без всяких свечей. В зале. Заодно телевизор посмотрим.

Майор согласился:

– Как скажешь. Ирину не рано спать укладывать?

– Рано, но пока покушает, помоется, время ко сну и подойдет!

– Ну и лады. А все-таки хорошо, что вы переехали сюда! Что бы я без вас делал? Пил бы от боли и одиночества. А так, в семье, хорошо!

Женщина взглянула на Полухарова:

– Ты правда рад, что мы с Ириной рядом?

– Правда, Танюш, и я никуда вас не отпущу, если, конечно, вы сами не пожелаете оставить бывшего майора.

– Мы не пожелаем. Разве можно допустить, чтобы такой человек спился. Ни в коем случае. Вот только жить на что будем? Надо работу искать. Или дом в Сосновке продавать. Но это Валерка не даст. Он там прописан.

– Обойдемся. Завтра съезжу на службу, расчет получу. Да и заначка еще имеется. А там и работу найду. Ты же пока с Ириной занимайся, с кем ее оставлять, если оба пойдем работать? И потом, семью должен содержать мужчина. Иначе какой он тогда, к черту, мужчина?

Татьяна тихо проговорила:

– Ты сказал: «семью»? Значит ли это, что мы могли бы создать нормальную семью?

– Почему нет? Хотя все зависит от тебя. Мне ты нравишься, если не сказать большего, а вот я тебе? Не знаю!

– Не знаешь?

– Нет!

Женщина поцеловала майора:

– Теперь знаешь! Но… пока нам нельзя быть вместе. Надо хотя бы девять дней подождать. А то что там, наверху, подумает о нас Клавдия Николаевна!

– Думаю, Таня, если есть потусторонняя жизнь и мама видит, что происходит на земле, то она радуется. Ей всегда хотелось, чтобы в доме была невестка, внуки, сын рядом, а не где-то в вечных командировках. Я же… ну, все! Не будем об этом.

– Не будем!

Молодые люди, уложив девочку спать, устроились в гостиной. Полухаров открыл бутылку шампанского, выпили. По телевизору шел очередной боевик. Посмотрев фильм несколько минут, Владимир переключил программу.

Татьяна спросила:

– Тебе не нравится фильм?

– Нет!

– Почему?

– Потому, что показывают полнейшую чушь. Ты заметила, сколько выстрелов сделал из пистолета майор милиции, прижавший наркодельца?

– Не считала. А разве это важно?

– Для меня важно. Потому что такие ляпы напрочь убивают интерес к подобным сериалам. В обычном пистолете Макарова обойма вмещает 8 патронов, ну можно еще один догнать в патронник. Следовательно, герой фильма мог сделать без перезарядки ствола от силы девять выстрелов. А он выстрелил двенадцать раз. Причем после последнего выстрела затвор не остался в крайнем заднем положении, как это происходит в реальности. И потом, из двенадцати выстрелов он ни разу не попал в бандита с расстояния метров в десять. Это что за спец такой?

– Ну, Володь, это замечают только те, кто имел отношение к оружию. Я вот, например, на такие вещи вообще не обращаю внимания. Хотя мне тоже фильм не понравился. Какой-то он бутафорный, ненастоящий.

– Сейчас для киношников качество ерунда, главное – серий побольше слепить и вогнать в них рекламы по максимуму. Реклама – деньги. Вот что сейчас главное для различных деятелей. Что произошло с людьми? Неужели не понимают, что, стремясь разбогатеть любой ценой, они сами сдают себя в заложники денег? А из этого капкана никакой спецназ не вытащит.

На втором канале тоже показывали фильм, и тоже сериал. На третьем – какое-то шоу.

Полухаров переключал каналы, пока не попал на аналитическую программу. И тут же удивленно воскликнул:

– Ну ни х… себе?

Татьяна спросила:

– Что такое, Володя?

Полухаров указал на экран:

– Смотри, Швабра!

– Какая швабра?

– Да не какая, а какой! Веня Карасев выступает. Ого, банкиром стал. Вот тебе и Швабра.

Татьяна попросила:

– Ты можешь толком объяснить, в чем дело?

– Подожди, Тань, потом. Давай-ка послушаем этого нового русского.

С телеэкрана упитанный, солидный мужчина в дорогом костюме и в очках с золотой оправой отвечал на вопросы ведущего программы. Тема их диалога сводилась к тому, каковым видит господин Карасев будущее России. И председатель правления коммерческого банка «ДонКар» степенно описывал собственный прогноз на ближайшие перспективы развития экономики страны. Особенно он отметил роль человеческого фактора. Необходимость повышения профессионализма работников различных сфер этой самой экономики, которая, по его словам, медленно, но стабильно выходит из затянувшегося кризиса.

Полухаров слушал оратора и качал головой, твердя одно и то же:

– Ну Веня, ну деятель. Кто бы мог подумать?

Передача закончилась, пошла реклама. Владимир откинулся на спинку дивана:

– Да, дела!

Татьяна спросила:

– Сейчас ты можешь объяснить мне, чему так удивился?

Майор кивнул:

– Сейчас могу! Банкир, что распинался с экрана о нашей экономике, господин Карасев, как его называл ведущий программы, в недалеком прошлом учился со мной в одном взводе военного училища. Туда его папа засунул, генерал то ли из Генерального штаба, то ли из Главкомата сухопутных войск. Короче, чмо был этот Карасев редкостное. Поначалу вообще ни во что не врубался. Ну и, как правило, больше торчал на «тумбочке», нежели учился, как все.

– Что значит на «тумбочке»?

– В наряде, дневальным по роте! А дневальный должен поддерживать порядок в казарме. Особенно в ночное время, когда рота спит. Вот Веня со шваброй и не расставался. Отсюда и получил соответствующее прозвище. У нас койки стояли рядом. И он частенько жаловался мне на судьбу. Как-то раз нас отпустили в увольнение. Я двинул на переговорный пункт, попытался дозвониться до матери, Карасев дернул в Центральный парк культуры и отдыха. К нему девица прицепилась, он с ней в кафе пошел. А там, как назло, или специально, бывший ухажер этой девицы оказался. И не один, а с компанией человек в пять. Увидел ухажер свою кралю и наехал на нее да на Швабру. Тот же слабоват и трусоват был. И быть бы ему битым, если бы совершенно случайно, после неудачной попытки дозвониться до дома я не зашел в это кафе. Мы, курсанты, с местными ребятками плохо жили. Редкое увольнение без потасовок обходилось. Вот и тогда, вижу, охватывают местные Швабру, иду ему на помощь. У нас так принято было. В училище между собой все что угодно, разборки, драки втихаря, в городе же – стоять друг за друга независимо от курса и внутренних отношений. Увидел – толпа на курсанта наезжает, бросай все, иди на выручку. Придешь ты, подойдут и другие. Поэтому в большинстве случаев и драли задницы местным. Ну короче, подваливаю я к молодцам, что Швабру окружили, снимаю ремень. Без него против пятерых тяжеловато. Местные на меня. Тут в кафе еще пара наших ребят вваливает. И, естественно – к нам! Слово за слово, набили мы морды ребятишкам гражданским. И как раз под патруль гарнизонный попали. Дальше на гауптвахту, как положено, все, кто Швабре на помощь пришел, а он сам каким-то образом слинял из кафе. На следующий день разобрались. Девица его якобы задним ходом утащила, как появился патруль. Но уверен, не девица, а он сам сбежал. Но доказательств не было, да никто и не собирался ничего доказывать. Тему замяли. А Швабра так до окончания училища возле меня и терся. И получилось, дружили мы с ним. Затем пути-дорожки разошлись, когда получили погоны лейтенантов. Разбросали курс по всей стране. И я ничего не слышал о Карасеве до сегодняшнего дня. Думал, пригрел папаня в штабе и лежит там наш Швабра на теплой должности. А оказывается, он, смотри, в какие «бугры» выбился. Председатель правления крупного коммерческого банка. Не ожидал. И ни за что никому не поверил бы, скажи мне о Карасеве как об олигархе, если бы сам не увидел. До чего ж судьба горазда на всякие выкрутасы. Швабра – банкир, с ума сойти!