Тридцать один. Огневик - Роман Борисович Смеклоф

нельзя верить. Он хочет получить символ свободы и ни перед чем не остановится!

Бывшая защитница бросила на меня победоносный взгляд и гордо удалилась, на этот раз придержав дверь. Я даже не успел ответить на ее обвинения против архивариуса.

– Оксана мне все больше и больше нравится, – прокомментировал хранитель.

– С чего она решила, что Мровкубу нужен артефакт? – задумчиво промычал голем.

– С того, что он прохвост и хитроумный ловкач, – взревел Оливье.

– По себе всех судишь?

– Я, в отличии от тебя, вижу, что происходит. Знаешь, почему? У меня глаза есть.

– Ах так!

Стук в дверь прервал их спор, хотя Евлампий продолжал злобно сверлить буркалами нахохлившегося хранителя.

– Извините, юноша, что прерываю, но у меня созрел замечательный план. Позвольте войти?

– Да, конечно, – согласился я, взглянув на замолчавшего, но еще не успокоившегося голема.

Мровкуб бочком протиснулся в приоткрытую дверь и начал свое объяснение в любимой манере:

– Как говорил один архивариус: «Во мне содержатся самые подробнейшие сведения о тридцати мирах». Я всё знаю о Стародоле и его знаменитом Перевернутом маяке. Остров, на котором он стоит, одна сплошная аномалия. А сам маяк, не что иное, как энергетическая воронка в которую засасывает магию.

– Там нельзя колдовать? – обрадовался я.

– Можно, но довольно слабо. Хуже всего выходят чары трансформации и проклятий. Думаю, поэтому поборники и выбрали Перевернутый маяк.

– Они опасаются, что Люсьен заберёт храбрость у всех них? – удивленно проговорил Евлампий.

– Иначе, зачем назначать такое невыгодное место?

– Ага! – заржал Оливье. – Говорил, придуши старого психа. Слушай дядюшку, и станешь грозой магов…

– Так в чем же состоит ваш план? – нарочно перебив хранителя, громко спросил голем.

– Как говорят чернокнижники, призывая мёртвых для боя: «Усилим страх врага!». Заставим поборников поверить, что, юноша, обладает магией. От вас потребуется только притворяться, – увидев мое недоумение, затараторил архивариус. – Я спрячусь и атакую, а юноша, будет подпрыгивать, выставлять руки и правдоподобно гримасничать.

Мровкуб заскакал на месте, сурово сдвинув брови и неожиданно выкидывая руки в разные стороны. А я на всякий случай отошел, ещё заиграется, да как колданёт по-настоящему.

– Отличный план! – воодушевленно похвалил Евлампий. – А когда они испугаются и поверят, мы наденем на них ошейники. Правда, сначала их надо купить, но мы думаем, что на черном рынке…

– Ошейники? – опешил архивариус, он даже остановился, прекратив свою нелепую пантомиму.

– Да! Тогда они добровольно помогут нам изловить Свина и добраться до символа свободы.

– О! Великолепный план, господа!

– Но Оксана… – начал я.

– Прошу прощения, юноша. Остерегайтесь этой чародейки. Не знаю, как она смогла убедить вас в своей честности, но доверять ей нельзя. Её интересует только символ свободы. Когда она доберется до добычи, то неминуемо вонзит вам заклятье в спину.

– А вы…

– Я буду с вами до конца, чего бы мне это не стоило, – Мровкуб склонился в поклоне. – Слышал, что на черном рынке можно достать даже молочные зубы первого мага. С ошейниками мы приручим поборников и точно заберём артефакт. Гениальное решение. Только, не рассказывайте ничего защитнице, иначе она спутает все наши планы.

– А он еще хитрее, чем я думал, – пробормотал хранитель, глядя вслед уходящему архивариусу. – Но так даже лучше. Скажи Оксане, что придумал, как отвлечь поборников.

– Но это не я…

– Не важно! Вся слава достаётся капитану.

– Но это же бессовестно? – снова завелся голем.

– Никто его не заставлял, – оборвал Оливье. – Он сам занял капитанскую каюту и не может посрамить честные имена великих мироплавателей: Черноборода, Пьянчугу, Сквернослова и Вояку.

– Пиратов? – задохнулся от возмущения Евлампий.

– Прекратите! – оборвал я. – Я против совести не пойду. Не собираюсь присваивать чужие планы и стравливать единственных в тридцати мирах магов, которые готовы добровольно помочь мне вызволить Ирину. Её безопасность намного важнее всего остального. Ведь именно из-за меня её похитили.

– Слабак, – пропищал хранитель.

– Я, наоборот, хочу помирить Оксану и архивариуса, – отрезал я.

– Как же? – заинтересовался голем.

– До вечера куча времени, давайте приготовим праздничный ужин.

– Что? – Оливье поперхнулся смешком. – Шутишь?

– Нет. Неужели ты не знаешь какого-нибудь подходящего рецепта?

– Я знаю все блюда тридцати миров! – заносчиво выкрикнул Оливье.

Но я уже бежал на камбуз.

– Из чего ты собираешься готовить? Из крыс и тараканов?

– Разве Чича не запасся продовольствием? – недоверчиво спросил я и остановился.

– Ты хочешь чего-то особенного, потрясающего, волшебного и примирительного? Тогда полезли в закрома, будем ловить плосконосого Тиамата. Тебе повезло, его как раз можно выудить в пограничных водах Блэк Бука и Стародола. Там уже очень сильно влияние мертвого моря, и эта тварюга чувствует себя уверенно, но не так привольно, как дома.

– Тиамат плосконосый? Никогда не слышал. А есть еще остроносый? А как он выглядит? – заинтересовался я.

– Огромные челюсти с острыми клыками, перепончатые крылья, драконьи лапы и рога, как у поглотителя, – начал объяснять Евлампий.

– Заткнитесь оба. Лучше читай книгу рецептов, а не слушай дилетантов. А если хочешь хоть чему-нибудь научиться, почаще внимай моим мудрым советам. Понял? Под кроватью лежит нужная снасть.

Голем раздраженно затрещал камнями, но я не стал обращать на него внимания, наклонился и заглянул под покрывало. Среди пыли и десятка старых вонючих ботфорт пылился чумазый холщовый мешок.

– Что уставился? Тащи! – скомандовал хранитель.

Потянув, я развязал горловину, и на пол посыпались блестящие шары со сквозными дырами в виде звезд. Они гремели и подпрыгивали, словно живые. Если бы не прочная длинная цепь, на которую были нанизаны, как бусы, шустрые блестящие сферы разлетелись бы по всей комнате.

– Увалень! – беззлобно, скорее для порядка, гаркнул Оливье. – Это ловушки. Тащи на корму. К последнему прикована цепь с ручкой, смотри, не перепутай.

Запихав сопротивляющиеся шары обратно в мешок, я с трудом вытянул его на палубу.

– Это может быть опасно! – сообщил Евлампий, глядя, как несется корабль.

– Опасно слушать твои россказни, – оборвал его хранитель. – А морская рыбалка для настоящих мужчин.

Я только хмыкнул. Вид проносящихся за бортами темных волн не предвещал ничего хорошего, но спорить с Оливье, все равно, что расписаться в собственной не мужественности. И пусть мне достанется не вся слава, но я всё-таки капитан.

Пригибаясь к мокрым доскам, я волоком протащил мешок по лестнице и, добравшись до кормы, прижался к борту. Соленые брызги летели в лицо, застилая бескрайнюю водяную гладь, растворяющуюся в горизонте.

– Разве в таком море можно что-то поймать? – засомневался голем.

Хранитель не удостоил его ответом.

– Крепи ручку и забрасывай ловушки.

На борту висело здоровенное старое весло, обшитое железом. Сбросив его с массивного крюка, я сунул руку в мешок и нащупал кольцо на цепи. Достал и закрепил. Подёргал. Держалось, как надо.

– Не