Фартовые ребята - Леонид Влодавец

Все это Витю заморочило в крайней степени. Оказаться одному против Шкворня, Лехи и Булки — это уже финиш. И карьеры, и даже жизни, может быть. В явном волнении души он позвонил Казану и поинтересовался насчет течения областной истории. Шура начал очень скучно и нудно бухтеть насчет того, что Булка его не понимает, а надо как можно скорее разбираться со Шкворнем. Когда же Витя поведал о том, что ни Шкворня, ни Булки в городе нет, Казан только икнул от удивления, и стало ясно, что он ни хрена не в курсе. На свою беду Казан сгоряча обмолвился, что по его сведениям на губернатора пошла крутая обкладка и по городу шастают всяческие комиссии и инспекции, а также передал дошедшее до него через десятые руки известие о том, будто какая-то инспекция уже опечатала офис Крюка. Речь шла о той самой липовой печати, которую на офис пришлепнула Булка. Но Казан, который ни фига об этом не знал, дружески посоветовал Вите мотать удочки и делать ноги, заметив со своей стороны, что ложится на дно и просит о себе больше не беспокоиться.

Добавил шухеру Коля Бегемот, который позвонил сам и стал вопить, убеждая Басмача, что не он валил Крюка, а палатки, из-за которых были напряги, готов отдать хоть кому, потому что они ему лично на хрен не нужны. В другое время Витя мог бы и поржать от души, но Бегемот, со свойственной ему манией преследования, начал описывать всякие жуткости, типа «наружки» фиг знает от каких ведомств, будто бы стеклящей по всему городу и постоянно висящей у него, Бегемота, на хвосте. И над этим Басмач не стал бы всерьез ломать голову, если б не вся совокупность обстоятельств. Бегемотовы глюки упали на благодатную почву воспаленных мозгов Вити, в которые за последние дни попало очень много удобрений.

В общем, загруженный всякой информацией Басмач начал паниковать, и соображалка у него стала выдавать поспешные решения. Одним из таких решений было послать бригаду Васи Хряпа в Самсоново, дабы уточнить, за каким хреном туда наезжал Шкворень, и заодно стребовать должок с магазина «Липочка», раньше принадлежавшего райпотребсоюзу, а теперь приватизированного земляком Малхаза Царцидзе — Гоги Дзобладзе. Когда-то в этом заведении начинала свой трудовой путь Райка Мартынова, но покинула его еще до приватизации. Потом пыталась вернуться, но местов уже не было. Райка оказала Гоги небольшое внимание, и тот помог ей устроиться официанткой к Малхазу. Мир, как говорится, тесен.

Самое смешное — а для Басмача, наоборот, грустное — состояло в том, что сам Гоги ничего не докладывал о путешествиях Шкворня и К°, а информация о них пришла к Вите совсем из других источников. Возможно, будь обстановка поспокойнее, Басмач решил бы, что Шкворень просто так покататься решил. Однако обстановка была совсем не спокойная. Хорошо зная, что Шкворень закупил права на контроль над всей системой грузинской торговли и общепита в городе, Витюша явно склонялся к тому, что этот гадский папа решил залезть и в сельский район, который по всем соглашениям, включая и «Чик-чириковское», входил в сферу жизненных интересов конторы Басмача.

Сама по себе «Липочка» с ее смехотворными оборотами Вите была бы по фигу, если б в складских помещениях бывшего сельпо не функционировал маленький, но вполне доходный заводик по производству суррогатной водяры из технического спирта. Дзобладзе химичил так клево, что у него из ста литров спирта выходило триста литров водки, или 600 пол-литр. Даже загоняя эту дрянь по 10 рублей за бутылку, можно было грести и грести. Само собой, что реализация шла через столь любимый Витей Богоявленский рынок, а также прочие точки, состоявшие из пенсионерок с ящиками.

Короче, сотрудничество с Дзобладзе, не требуя никаких расходов, окромя как на горючее для автомобиля Васи Хряпа, регулярно катавшегося в Самсоново за «профсоюзными взносами», приносило Витиной конторе почти 20 % от общих доходов. Отдавать эти бабки Шкворню ни за хрен собачий Басмач вовсе не собирался. Поэтому в устной инструкции Васе было четко сказано, что Гоги, даже если он не будет выступать, должен подвергнуться профилактическому мордобитию, с прямым намеком, что если неясности с его подчинением будут продолжаться, ему отвернут голову и отправят в Грузию ценной бандеролью.

Само собой, что Витя предварительно позвонил Гоги и поинтересовался, как жизнь течет. Кацо ответил, что все прекрасно и ничего нехорошего не происходит. Басмач ему посоветовал припомнить, не было ли чего нештатного за прошедшие дни. Гоги поклялся, что все было штатно, никто лишний не наезжал и все течет и наливается исправно. Тогда Басмач, еще больше укрепившись в своих подозрениях, сообщил ему о том, что ближе к ночи подъедет Хряп и кое о чем проконсультируется. Само собой, условились, что Дзобладзе будет ждать в Самсонове, а не на городской квартире.

Итак, примерно в полночь Вася Хряп и три его другана на автомобиле «Тайга» покатили в село внушать уважение к своему пахану.

Чуть раньше из своего безымянного поселка выехали на «Паджеро» Механик, Юлька и Райка.

Когда подкатили к остаткам моста, Механик озабоченно крякнул, остановился и вылез из машины.

— Ты чего? — спросила Юлька.

— Лед ворочается, — сказал Механик мрачно. — За день здорово натаяло, река прет как танк. Вода уходит, а льдины в опоры моста упираются. Затор получается. Того и гляди снесет на фиг… Надо поспешать, пока не поздно.

И, сев снова за руль, он лихо переехал на ту сторону.

— Рай, ты не врала насчет того, что машину водишь? — поинтересовался Механик. — Сможешь на «Чероки» досюда доехать?

— Только не через мост! — торопливо оговорила Райка. — Досюда-то доеду, чего не доехать?! А по бревнышкам — ни за что.

— Через мост не надо, сам вернусь, перегоню…

— Лишь бы этот мост остался, — проворчала Юлька.

Пока ехали до «коровников», Механик размышлял, нужно ли забирать мешки, затопленные в отстойнике. С одной стороны, конечно, не хотелось оставлять эти 350 килограммов ценностей так далеко от себя, с другой — тащить их через шаткий мост, который и так на ладан дышал. Брусья, конечно, вряд ли подломятся, но опоры под давлением льда вполне могут покоситься. Тогда дополнительный вес машины превратится для верхней части опор в крутящий момент и облегчит их заваливание набок вместе с тем, что еще осталось от моста, и с машиной, естественно. Наконец, Механик еще не настолько хорошо знал Райку, чтоб доверять ей столь важные секреты. Он и Юльке-то, заметив, что они с Райкой наладили отношения, строго-настрого приказал на тему о кладе с новой подругой не беседовать.

До «коровников», проскочив через заснувшее село, добрались благополучно. Все оказалось на месте: и «Чероки», и все, что внутри балка. Пока бабы таскали, что полегче — матрасы, одеяла, табуретки, — Механик, надрывая пуп, дотащил до «Паджеро» чугунную буржуйку. Потом размонтировали кровати. Спинки смогли загрузить через дверь «Чероки», а вот сетки пришлось прикручивать на верхний багажник, сняв оттуда самодельные аэросани. Юлька с Райкой начали грузить телик, видак, приемник, всякую утварь и белье, а Механик наскоро разбирал аэросани.

— Брось ты их! — проворчала Юлька. — Снега-то уж через неделю не будет.

— Пригодятся… — отмахнулся Механик. — Может, самолет еще из них сооружу…

— Кулибин! — хмыкнула Райка, отдуваясь.

Наконец все было распихано. Механик торжественно усадил Райку за баранку «Чероки» и спросил:

— Разберешься, где тут газ и тормоз?

— Разберусь… — проворчала Райка и действительно завела эту грозную американскую технику. И осторожненько, ничего не зацепив, вписалась в ворота, вывернула на дорогу. Механик с Юлькой забрались в «Паджеро» и покатили следом.

— Здорово у нее получается! — ревниво заметила Юлька. — А ты меня так и не научил.

— Ничего, — сказал Механик, — научу со временем…

Джипы вывернули на шоссе, ведущее в сторону Самсонова.

Проехали пару километров, не особенно газуя. Райка приноравливалась к тяжелому «Чероки» и сыроватому асфальту, а Механик не хотел оставлять ее одну и тянулся следом, не обгоняя.

Внезапно сзади ярко вспыхнули фары, осветив не только «Мицубиси-Паджеро», но и «Чероки».

— «Нива» какая-то прет, — глянув в зеркальце оценил Механик. — Или «Тайга», вернее.

Вася Хряп увидел в свете фар «Паджеро» и аж засопел от восторга:

— Шкворень, падла! По нашим местам катается, сука! И не спешит, блин, паскуда черная!

— Вась, надо аккуратно, — посоветовал мужик, сидевший за рулем. — У них две тачки. Впереди «Чероки» идет, там еще народ может быть. Надо Вите шумнуть, чтоб братву собирал.

— Отстань от них, Вельвет, — прислушался Хряп к трезвому мнению водилы. — Все равно другого выезда отсюда нету. Пусть катятся к Гоги, с ним свой расчет будет. Встанем здесь, покараулим.

И вытащил радиотелефон.