И унесет тебя ветер - Жан-Марк Сувира

— Конечно, нет, ведь это была не исповедь. Я говорил с Жан-Пьером Бриалем.

Дальмат аккуратно надел колпачок на желтый фломастер. Всего восемь звонков да еще кое-что. Работал он по ксерокопии, оригинал оставил в ящике стола.

Кальдрон заканчивал телефонный разговор с прокурором, когда Дальмат вошел к нему в кабинет с бумагами в руках. С непроницаемым лицом он присел к столу, дожидаясь конца разговора. Ни тени волнения, само спокойствие и невозмутимость.

— Нашел что-то в своих листочках? Вижу, вижу, весь прямо светишься от радости, — попробовал «раскусить» его Кальдрон.

— Вот что, Венсан: нет тебе никакого дела до моей радости. Бурных чувств я не проявляю и проявлять никогда не буду.

— Вроде дошло. Ну давай — что ты мне можешь предъявить?

— Детализация телефонных разговоров Димитровой кое-что показала. Она восемь раз звонила Норман и Коломар — каждой по четыре раза — и всякий раз подолгу говорила.

— Когда?

— Около двух месяцев назад.

— Ты сверял с детализациями тех двух?

— Да, все сходится. К тому же номер Димитровой есть в списке ожидающих определения.

— Так, теперь у нас есть связь между всеми тремя, только непонятно какая.

Кальдрон быстро схватил телефонную трубку и нажал на кнопку памяти, куда был занесен телефон Мистраля.

— Это не все, Венсан.

— Что еще? — Кальдрон тут же повесил трубку.

— Димитрова раз двадцать звонила на разные номера в одну деревню в Сена-и-Марне. Я определил, куда именно. Получается — всем подряд: в мэрию, в магазины, в школу, просто жителям.

— Понятно, Поль, а почему это так интересно?

— Среди адресатов звонков есть некто Одиль Бриаль. Та же фамилия, что у арестованного по делу об убийствах в Уазе. Я заглянул в личное дело из жандармерии: его мать зовут Вивиана. Должно быть, Димитрова отыскала его родственницу.

Мистраль сидел на Монмартре на ступенях церкви Сакре-Кер, что возвышается над Парижем, окруженная сотнями туристов, которые на всех языках планеты восхищались панорамой. Ловкие карманники сновали между группками отпускников и десятилетних детишек и незаметно их «ощипывали». Мистраль ел сандвич. Он нарочно посмотрел в глаза кое-кому из этих ребяток, и те поняли, кто он такой. Они переполошились, стали вычислять, нет ли в толпе еще полицейских, и на всякий случай временно оставили туристов в покое. Партия была просто отложена.

Рядом с Мистралем лежали перьевая ручка и блокнот в черной обложке. На одной странице блокнота были записаны цитаты из Сенеки, на другой — из Экклезиаста, а дальше шли колонки заметок самого Мистраля. Телефонный вибратор вывел его из задумчивости.

Разговор с Кальдроном получился недолгим:

— Еду! Венсан, пошлите людей привезти фотографа Джекки Шнейдера — с ним очень много неясного. А про Сена-и-Марне надо еще подумать: туда нельзя ехать, не зная, что ищешь.

Карманники увидели, что Мистраль встает, потихоньку пошли следом, чтобы убедиться, что он действительно уходит, и принялись за новых туристов — толпа все прибывала и прибывала. Садясь в машину, Мистраль не оборачиваясь помахал им рукой, как будто говорил: «Еще увидимся».

Ингрид Сент-Роз и Роксана Феликс прилежно крутили записи, сделанные камерами наблюдения за движением. Тысячи кадров, которые надо просмотреть, чтобы, возможно, определить «крайслер-вояджер», который наехал на мотоцикл Себастьена. Девушкам помогала группа из службы ДТП. Один из этой группы заметил машину, едущую с одной левой фарой. Стоп-кадр. Увеличение. Минивэн — возможно, подходит. Попытка прочесть номер. Невозможно. Огорчение. Команда нервничает. Просмотр кадров с другой камеры. Минивэн, вид сзади — несомненно, «крайслер-вояджер». Чтение номера — виден частично. Параметраж.[17] Надежда.

Еще одна группа обзванивала сервис-центры «Крайслера» в Иль-де-Франсе, чтобы выяснить, продавали ли они переднюю правую фару для «вояджера» модели 2001 года. На семнадцатый звонок ответили: «да». Способ платежа? Наличными. Особые приметы? Никаких. Человек как человек, не из постоянных клиентов. Подробности о машине? Тоже нет. Кладовщик запчастей был на складе один, выходить ему не требовалось. На этом след обрывался. Общее огорчение, а затем все-таки звонки другим механикам.

Джекки Шнейдер чего-то смутно опасался. Он переводил взгляд то на Мистраля, то на Кальдрона, то на Дальмата и молодого лейтенанта, держащего руки на клавиатуре компьютера в ожидании вопросов. Стенные часы в кабинете показывали 18.40. Шнейдер побаивался шефа — того, что с покрасневшими глазами и впалыми щеками, — и еще одного, похожего на Лино Вентуру. «Длинный и унылый», как он прозвал Дальмата, только кивал на вопросы тех двух, так что с этой стороны волноваться было не о чем.

— Господин Шнейдер, мы прекрасно поняли, что ваши отношения с госпожой Димитровой были чисто профессиональными. Но вот о профессиональных-то отношениях нам теперь и хотелось бы поговорить поподробнее.

Шнейдера удручал резкий тон шефа. Полицейские явно взяли его под подозрение. Стало быть, общение становилось опасным: любую фразу могут истолковать превратно.

— Я уже говорил вон тому господину, — указал Шнейдер на Дальмата.

— Верно, но с тех пор появились новые обстоятельства, их надо бы уточнить. Вы говорили нам, что не знаете госпожу Норман и госпожу Коломар.

— Совершенно верно. Даже не слышал этих имен. Когда Лора говорила о своих сюжетах, она не всегда называла имена тех, у кого брала интервью, а мне приходилось снимать.

— Добро, зайдем с другой стороны. Над какими темами вы работали в последнее время или собирались работать сейчас?

— Последний большой сюжет мы сделали и продали на телевидение о переполненных тюрьмах. Сдали запись месяц назад, показать ее должны в сентябре.

— А что за таинственный сюжет, из-за которого вы должны были встретиться?

— Не знаю, я уже говорил вам. Лора была очень скрытная и даже суеверная. Она не открывала своих планов, пока не все готово. Надо было только понять, что она так работает, и тогда сотрудничать с ней становилось очень легко.

— Так. Еще что?

— Готовился сюжет о сорокалетних женщинах, которые пожертвовали личной жизнью ради профессий, но не медийных.

— А что за женщины? Вы их видели?

— Нет, ничего не знаю. Лора сначала заканчивала сценарий, намечала вопросы, места съемок, потом мы с ней обсуждали, как это можно сделать, и так далее.

— И что же?

— Ничего. Я только знаю, что пару раз они встречались и что те женщины живут тоже в Шестом округе. Но параллельно должен был делаться ее секретный сюжет, и она пропускала вперед его, а день съемки с теми женщинами откладывала.

— Сколько их было?

— Трое, наверное. Но в основном две — мы собирались ходить за ними дней десять. Лора смеялась, что сама могла бы стать третьей героиней репортажа.

— Когда она с ними встречалась, вы не помните?

Джекки Шнейдер заглянул в электронный ежедневник.

— Наверное, в середине июня. У меня записана встреча с Лорой для интервью с ними на 19 июня, но накануне она ее отменила.

— Ладно, очень хорошо. Вы не возражаете, если у вас возьмут образец ДНК?

— Нет, я ничего дурного за собой не знаю.

Допрос фотографа вел Венсан Кальдрон. Время от времени он посматривал на Дальмата, который только тихонько кивал. Мистраль сидел на углу стола и молча соглашался с Кальдроном.

Джекки Шнейдер ушел, а трое полицейских остались в кабинете Мистраля. Несколько пустых бутылок кока-колы и перье. Вентилятор крутился на полную мощность — жара все еще стояла, а люди ее смиренно терпели.

— По-моему, с Норман и Коломар все сходится: им под сорок, они очень разные, работа у них интересная, а семьи нет. Чем дальше продвигаемся с этим делом, тем оно темнее становится. Как они могли пересечься с убийцей? На улице возле дома? Если секретный сюжет Димитровой так или иначе его касался, зачем он душил двух других? Мы ни на миллиметр не продвинулись! — огорченно подвел итоги расследования Мистраль.

— Может, есть след через Бриаль в Сена-и-Марне. В совпадения я не верю. — Кальдрон пытался быть оптимистом.

— Это я помню. Сегодня 15 августа, пятница, вечер, завтра уик-энд. Иначе говоря, самый мертвый сезон по всей Франции. Никого не найдешь, и пытаться нечего. Я не готов к разговору с деревенскими жителями, которым звонила Димитрова, пока нет новой информации.

— На той неделе попробуем съездить? — предложил Кальдрон.

— Вероятно. Но сначала надо определить все номера в тех местах, по которым звонила Димитрова, и проверить досье на частных лиц, с которыми она связывалась. Нет смысла кидаться в эту гущу головой, не зная, кто есть кто. А главное, кто такая эта Бриаль?