Ветер надежды - Дороти Гарлок

Никто из них не произнес ни слова, а Генри уже достал деревянный ящичек с хирургическими инструментами. Он опустил их в кипящую воду, затем извлек из нее и разложил на чистой ткани. Мэри Бэн смотрела на него с благоговением.

Сначала казалось, что опаснее рана в боку. Но Ванесса, ко всеобщему облегчению, установила, что пуля, отскочив от бедренной кости, прошла насквозь, не повредив жизненно важных органов.

Пуля, пронзившая Кейна чуть выше сердца, застряла за лопаткой. Пока Ванесса делала разрез на спине и вытаскивала пулю пинцетом, Кейн стонал и дергался, но она упорно занималась своим делом. Когда она наложила на рану мазь Ламберта, а Элли сверху приклеила пластырь, Генри осторожно перевернул Кейна на спину.

Вся троица двигалась как отлаженный механизм. Работали молча, лишь изредка просили Генри подать что-нибудь. Когда все было закончено, Элли и Генри надели на Кейна шерстяное нижнее белье Генри, которое перед тем Мэри Бэн долго грела у костра. Ванесса обернула тряпками горячие камни, чтобы согреть Кейна.

Ванесса больше всего боялась, что Кейн умрет от шока. Отец, многое повидавший во время войны, рассказывал, что чаще всего его пациенты умирали от шока, наступавшего после любого серьезного повреждения организма. Сами раны вполне можно было вылечить, а вот шок… Отец научил ее, на что обращать внимание в таком случае и что делать. Кейн до сих пор не приходил в сознание, и это сводило с ума. Кожа у него была слишком прохладной, он дрожал. Все это симптомы шока. Ванесса мысленно перечислила все, что нужно предпринять. Согреть его, растереть руки, держать нашатырный спирт перед носом. Так, что еще? Виски и мед с горячим чаем. Мед есть у Виснеров, виски – в аптечке отца.

Мэри Бэн и Генри поднесли к фургону нагретые камни. Когда Ванесса и Элли уложили их возле Кейна, он задрожал еще сильнее.

– Генри! Принеси-ка кружку кипятка и добавь туда меда, – велела Ванесса брату. – А вы, тетя Элли, достаньте нашатырь и поднесите его к носу Кейна. Я пока разотру ему руки.

Они работали без устали, и спустя полчаса тело Кейна вновь, стало теплым. Слабый и учащенный пульс чуть выровнялся. От нашатыря он пытался отвернуться, мотал головой, но наконец успокоился.

– Ну, мы сделали все, что могли. Осталось только ждать.

– Это как раз самое трудное. А ведь во всем виновата только я. И что со мной такое происходит, тетя? Откуда во мне это упрямство?

– По-моему, дорогая, я совершенно не в курсе дела. Столько всего произошло, о чем я и понятия не имела! Джон сказал: в Кейна стрелял один из тех, кто увел наших мулов.

Гы знала о том, что он преследует нас, да? Кейн тоже знал. Поэтому он и попросил своих друзей сопровождать и охранять нас. Я очень огорчена, девочка моя. Мне казалось, что мы хорошо понимаем друг друга и можем делиться не только радостями, но и горестями.

– Я не хотела лишний раз волновать вас.

– Я не ребенок. Мне кажется, что ты действовала необдуманно, а теперь винишь себя в том, что случилось с Кейном. Я права?

– Да. Чуточку позже я расскажу вам о Праймере Тэссе, только, ради Бога, не сейчас. Если я произнесу сейчас хоть слово, то наверняка разрыдаюсь. Побудьте с Кейном, тетя, а я помою руки. А потом сменю вас.

Наступил вечер. Столб дыма медленно поднимался вверх и рассеивался в густых кронах сосен. Есть в огне нечто завораживающе вечное, притягательное и успокаивающее, так же как и в бульканье кипящей воды для кофе или в манящих запахах готовящегося ужина. Ванесса сидела и гадала: сколько же вечеров они вот так собирались у огня, с тех пор как покинули Спрингфилд? Были ли они испуганы, озабочены или утомлены – костер согревал их сердца, гнал прочь страхи и давал ощущение пусть обманчивой, но безопасности.

Хукеры появлялись поочередно, чтобы поесть, обменяться парой фраз с Джоном и вновь исчезнуть, предварительно посмотрев, как идут дела у Кейна. Все мужчины были безукоризненно вежливы, но Ванесса чувствовала, что они винят в случившемся только ее безрассудство. Она слышала их разговор. Голоса в такой тиши разносятся далеко.

– Этой женщине должно быть стыдно за все, что она натворила, – заметил Джон одному из братьев. – Кейн каждый Божий день выезжал на разведку, чтобы не пропустить этого маньяка. Сделал все, что мог. От нее только и требовалось, что отсидеться в фургоне. Большей глупости, чем отправиться на верховую прогулку, и не придумаешь. Ему поневоле пришлось догонять ее, вот он и угодил прямо на мушку к этому Тэссу.

– Сам дьявол не разберет, почему женщины поступают так, а не иначе. Но Кейн, наверное, очень дорожит ею, если сунулся ради нее под пули, А ведь болен так, что жуть берет. Я видел, как его пару дней назад просто выворачивало наизнанку.

Слезы тихо скатывались по щекам Ванессы. Сердце болезненно сжималось, когда она смотрела на Кейна. Свет керосиновой лампы, подвешенной к потолку фургона, бросал на его лицо замысловатые тени. Он был так бледен и тих! Да, Джон прав, ей должно быть стыдно за все, что она совершила. Да ей и было стыдно. Наклонившись над Кей-ном, она поцеловала его в губы.

– Пожалуйста, выздоравливай, Кейн. Приди в себя, и я расскажу тебе, как мне жаль, что все так получилось, – прошептала она. – Я так тебя люблю, что даже больно. Но это драгоценная боль. Я так боялась, что Тэсс убьет тебя, что сходила с ума. Я скорее бы согласилась отправиться с ним, чем дать ему расправиться с тобой!

Элли появилась с наполненной тарелкой, но Ванесса лишь покачала головой. И Элли молча удалилась. После ужина все стихло. Огонь еле тлел, но его не гасили специально, чтобы в любой момент можно было подогреть камни для Кейна.

Ванесса сидела рядом и гладила его руку. Внезапно он открыл глаза.

– Тэсс?

– Ты пришел в себя! Как ты себя чувствуешь?

– Слабым. Что там с Тэссом?

– Забудь о нем. Кейн! Не засыпай, пожалуйста! Я должна сказать тебе, что очень-очень жалею обо всем, что случилось. Ты был абсолютно прав во всем. Никогда не прощу себе собственную глупость.

Он кивнул, показывая, что не держит на нее обиды.

– Я очень плох?

– Тебе попали в плечо, и эта рана тяжелая, но ничего жизненно важного не задето. И рана в боку не опасна. Главное, чтобы не было осложнений, тогда все будет в порядке.

– Тэсс мертв?

– Джеб сказал, что они всадили в него три пули, а двух его напарников убили. Он еще сказал, что Тэсс удрал, но вряд ли выдержит долго. Мне так жаль, Кейн! Уж лучше бы я поехала с ним, чем позволить ему ранить тебя.

Слезы снова закапали у нее из глаз.

– Перестань, – устало произнес он. – Лучше достань мне крекер. Нужно хоть что-то затолкнуть в себя, чтобы желудок не разбушевался.

– Может быть, выпьешь бульона?