Скалолазка - Олег Синицын

А в следующий миг…

По глазам резанула вспышка, которую отразило зеркало заднего вида. Оглушительный хлопок. Автомобиль тряхнуло так, что я врезалась головой в крышу салона…

Все расплылось, словно в тумане.

Живо представила, как взрыв рвет меня на части. Ноги в одну сторону, туловище в другую… Голова, владеющая множеством древних языков, вообще катится по асфальту, будто футбольный мяч.

Эти мерзавцы небось довольны. Попали, куда нужно.

Я не чувствовала тела, перед глазами – темные пятна.

Что-то трещало над ухом… Бабушка жарит яичницу? Кажется, она недоглядела. Яичница начинает подгорать, потянулся запах, да и жар приличный…

– Алена… – позвал кто-то издалека, причем по-английски. – Алена, вы слышите?

Я открыла глаза.

Семилетняя «ауди» Вайденхофа, на которой он почти не ездил, а я каталась всего два дня, полыхала погребальным костром. Мужские руки волочили меня по асфальту прочь от машины.

– Отпустите! – вознегодовала я. – Сама могу идти!

– Не беспокойтесь. Все хорошо, – произнес Кларк.

Именно он меня и тащил. Двое его спутников прикрывали наш отход, что-то пряча под куртками. Через мгновение я разглядела выступающие автоматные стволы.

Когда мы оказались на безопасном расстоянии от горящего автомобиля, Кларк помог мне подняться.

– Не приведи Господь закончить жизнь, как Жанна д'Арк! – изрекла я. – Что произошло?

– Пуля попала в бензобак. Вам повезло. Взрыв лишь наполовину разрушил салон. Мы вовремя успели вас вытащить.

Я без сил опустила голову на его грудь, затянутую в черную водолазку. О, этот одуряющий аромат мужского одеколона!

– Я вам бесконечно… бесконечно благодарна.

– Не стоит.

Огонь полностью охватил «ауди». Пламя вырывалось из-под днища, облизывая почерневший остов. Маслянистый дым застилал небо.

– Меня преследовал черный «крайслер», – пожаловалась я.

– Он скрылся, – ответил Кларк, помогая мне забраться в салон «мерседеса». Я с облегчением плюхнулась в кожаное, немного жестковатое кресло.

– Это были люди Организации! Вы сможете поймать их?

– Боюсь, это не в нашей компетенции. Но мы уже сообщили в местную полицию. Надеюсь, там примут меры.

– Они пытались убить меня!

– Больше не переживайте об этом… – Кларк сел рядом и захлопнул дверь. Его ребята прыгнули на передние сиденья.

– Где моя сумочка? – вспомнила я. – Там же мои документы, кредитная карточка Вайденхофа!

– Вот она, – успокоил Кларк, протягивая сумочку. Я прижала ее к груди, словно ребенка.

«Мерседес» тронулся. Набережная и река Майн поплыли за окном. На миг все произошедшее показалось кошмарным сном. Но промчавшиеся навстречу пожарные машины развеяли самообман.

– Как ваше расследование? – спросил Кларк.

– Моя сумка с альпинистским снаряжением сгорела… – отстранение констатировала я. – Как жаль… Ведь с ним я прошла «Мэйн Тауэр»… Простите, что вы спросили?

– Как ваше расследование? – усмехнулся Кларк.

– Чуть-чуть продвинулось, но до сих пор не знаю, где находится мой муж… – Я посмотрела на Кларка так, что он слегка смутился – Надеюсь, вы поможете отыскать следы «Мирбах-унд-Пфайзер». Они переправляли куски красного мрамора в Неаполь. Вы не могли бы узнать точное место?

Кларк кашлянул в кулак.

– К сожалению, вынужден вас огорчить, миссис Овчинникова. Мы должны временно прекратить расследование.

Я не могла поверить.

– На одной из станций метро Парижа произошел взрыв. Погибли двое граждан Соединенных Штатов. Мы обязаны отправиться туда. Есть шанс схватить террористов. Все силы брошены на их поимку.

– Я так надеялась на вас! – с обидой в голосе произнесла я.

– Мы вернемся к делу «Мирбах-унд-Пфайзер» через пару дней.

– Это слишком поздно!

– Извините. Я очень сожалею. После 11 сентября 2001 года терроризм для Америки – враг номер один. Все усилия государственной политики, армии и внешней разведки направлены на борьбу с ним. Остальное – второстепенно.

– Но ведь в моих злоключениях виновна таинственная Организация!

– Нам неизвестно, что она собой представляет. Быть может, это не террористическая организация, а общество любителей редких камней…

– …которое имеет серьезное влияние на правящие круги некоторых стран? – язвительно перебила я.

– Простите, Алена. Есть понятия оперативных и стратегических задач. «Мирбах-унд-Пфайзер» и ваша таинственная Организация – это разработки стратегические… Наша оперативная цель, цель текущая – найти террористов, которые взорвали бомбу в метро, в людской толпе. Мы точно знаем, что, поймав их, сможем выявить всю цепочку планирования и проведения акции. Это – реальная задача.

Я опустила голову. Мной овладела жестокая обида, хотя я прекрасно понимала, что Кларк здесь ни при чем. Искать террористов – его работа. А пропавший муж – моя личная проблема. На каком-то этапе наши пути пересеклись. «Мирбах-унд-Пфайзер» стала общей целью.

Теперь пути расходятся.

– Мой телефон сохранился у вас?

Я рассеянно порылась в карманах, выудила из них горсть семечек и смятую карточку.

– Вот, – ответила я.

– Возьмите новую, – сказал он, протягивая кусочек картона с контрастными черными надписями на нем. – Если у вас возникнут серьезные трудности… я повторяю – серьезные трудности/… – звоните сразу же. Попытаюсь помочь.

Я выслушала его без эмоций.

Снова одна. В клетке со львом… нет, со зверем, облик которого даже не представляю. Скорее всего, это гидра. Смертельно жалящая, со множеством щупальцев и голов, которые отрастают заново, если их отрубить.

Или не отрастают? Может, удастся проверить на Бейкере?

– Высадите меня у этого магазина, – попросила я.

«Мерседес» притормозил возле тротуара. Мы находились где-то в центре города. Башни банковских небоскребов возвышались над головами.

Кларк первым выбрался из салона и помог выйти мне.

– Искренне сожалею, что не могу вам помочь, – сказал он.

– Вы еще заплачьте.

– Мне действительно очень жаль. Но так складывается судьба… – Он забрался в автомобиль. – До свидания. Звоните.

Я долго смотрела вслед удаляющемуся «мерседесу». Как грустно и одиноко. Впрочем, ладно.

Кларк защитил меня от преследователей. Вытащил из горящего автомобиля. Спас, по сути. О большем и не мечтай, Алена.

До свидания, мистер Кларк. Надеюсь, еще увидимся…

… И я снова почувствую этот пьянящий запах одеколона!

Это чья мысль? Моя? Не может быть!

Ты что, Овчинникова! Влюбилась? А не староват ли он для тебя?

Настоящий мужчина есть настоящий мужчина – сколько бы лет ему ни было. Мне встречались крепкие и решительные люди, но в них отсутствовали обаяние и магнетическая притягательность, исходившая от Кларка. Леха? Не смешите мои тапочки. Он самый настоящий неудачник. Потому и пьет так много, что в жизни не все ладится… Со мной в том числе. Мда-а…

На фасад здания девятнадцатого века прилепилась ярко-красная вывеска «Aiwa». Смотрится вроде ничего, но по сути – смешно. Часы на здании показывали половину одиннадцатого утра.

Насыщенным выдалось это утро! Хотя вчерашний день был не менее напряженным. Как, впрочем, и позавчерашний. И день перед ним.

Во мне накопилась усталость. Ее не могли победить ни кофе, ни короткий сон в автомобиле. Вынесу ли физические и моральные нагрузки, которым меня подвергают добрые люди вроде Бейкера, турок и этих… которые из черного «крайслера»?

Нужно с кем-то поговорить. Развеять налетевшую вдруг тоску. Но на пустые излияния времени нет, и разговор должен быть по делу. С кем? Только с Вайденхофом.

В магазине я приобрела новый сотовый. Попросила сразу включить роуминг: чувствовала, что в Германии задержусь недолго. Выйдя из магазина, сразу набрала номер Вайденхофа.

– Еще раз здравствуйте, Алена. Как ваши дела? – Его голос звучал, как из могилы.

– Просто ужасно! – ответила я, ощущая себя мерзавкой. Нельзя нагружать своими проблемами постороннего человека. Особенно тяжело больного. – Надеюсь от вас услышать добрые вести.

– Вынужден признаться, что тоже не обрадую, – произнес Вайденхоф. – Желаете выслушать прямо сейчас или сначала примете успокоительное?

Он еще шутит! У меня дела плохи… Сам едва говорит. А все шутит! Вероятно, это единственное, что нам осталось.

– Говорите, – ответила я. – Когда на голову падает связка кирпичей, то не важно – вытащили перед этим парочку или, наоборот, добавили. Эффект одинаков. Мокрое место на асфальте.

– Ну что ж, тогда слушайте. Из десяти владельцев, которых я знал и поэтому выбрал из списка, до пятерых не смог дозвониться. Трое уже скончались, ответили их родственники, которые ничего об осколках не знают. Сын Гуннара Ведиге сообщил, что отец около года находится в больнице. Свой кусок мрамора он продал представителю «Мирбах-унд-Пфайзер» за немалые деньги. Кстати, очень этим гордится. Понятия не имеет, откуда появился осколок в их семье. И лишь с пятым – Вилли Циглером – мне удалось пообщаться толком.