Имоджин - Джилли Купер

— Ваш отец преподаватель? — спросила Ивонн.

— Нет, он владелец похоронного бюро, — сообщила Трейси.

Ивонн была ошарашена.

— Ну, я полагаю, им так нужно было.

— Потому что сидели на большой мели, — сухо добавил Матт.

— А вы снимаетесь обнаженной? — спросила Трейси у Ивонн.

— Я не могла бы делать подобные веши, — с негодованием заявила та.

— Ну, я бы на вашем месте не отчаивалась, — ласково сказала Трейси. — Я сама когда-то была плоская, как доска, вроде вас. И тогда мой менеджер говорит: «Трейси, почему бы тебе не заиметь приличные груди?» А у него есть приятель, доктор, который кому хочешь сделает шары, как у Софи Лорен. Я и пошла к нему. Операция немного неприятная, зато результат потрясающий. Там сплошной силикон, — сказала она, нежно похлопывая по своей оттопыренной груди. — Но я ни разу об этом не пожалела. Если хотите, я дам вам адрес этого доктора. Обидно, когда не можешь раздеться, если за это хорошо платят.

Впервые Ивонн не нашла что сказать. Посмотрев через стол, Имоджин увидела, что Матт задыхается от смеха.

— Где ты ее все же откопал? — вытирая слезы, спросил он у Гилмора.

— Пришла ко мне на временную работу. Печатает тридцать слов в минуту и все время пишет Лоуренс вместо Лоренс, но любая девушка с таким телом может себе это позволить.

— Не могу понять, чем она с тобой занимается.

— Не думаю, что эта девица замужем за Ларри Гилмором, — прошипела Ивонн, через стол обращаясь к Кейбл.

— Нам пора есть, — сказал Ларри, приподнимая одну из серебряных грудей Трейси, которая закрыла сверху его часы, — Уже половина десятого.

— Я плачу, — сказал Матт, чуть отодвинув назад свой стул и махнув рукой официантке. Вдруг — Имоджин после не могла в точности вспомнить, как это произошло, — суетливая, шумная улица совершенно стихла. Официанты остановились со своими подносами на вытянутых руках. Какой-то мужчина, несший корзину с рыбой, уронил ее наземь и стоял недвижимо, словно завороженный. Разговоры по всей длине набережной смолкли. Один залаявший пудель был строго призван к порядку, а заплакавший ребенок получил затрещину. Все взоры обратились в одну сторону. Какое-то подобие страха и неприятного предчувствия заразило даже самых шумных отдыхающих. Были слышны только жалобные крики чаек да шум волн.

И тогда Имоджин увидела его. Маленький лысый человек в темных очках, черной рубашке и в плохо сидящих белых брюках, явно никуда не спешивший, пожевывая сигару, лениво двигался в их сторону.

— Браганци, — просипел Матт.

— Черт, у меня нет с собой камеры, — пробормотал Ларри.

Он был уже в нескольких столах от них. Все льстиво улыбались. Тот же самый пудель гавкнул и снова был утихомирен.

— Он направляется к нам, — сказала Кейбл, откинув назад волосы и в нетерпении облизывая губы. — Возможно, он хочет сказать, чтобы ты оставил его в покое.

— Скорее, припугнуть нас, — предположил Матт.

Имоджин смотрела на него как зачарованная. Не часто приходится видеть так близко живую легенду.

Он подошел к их столу и помедлил, разглядывая их всех. Потом бросил свою сигару прямо на мостовую.

— Добрый вечер, — произнес он с очень сильным итальянским акцентом. — Я ищу мисс Броклхерст.

— Что вам от нее надо? — спросил Матт.

— Позвольте мне представиться, — тихо сказал коротышка. — Меня зовут Энрико Браганци.

— Нам это известно, — сказал Матт.

— Я бы просто хотел поговорить с мисс Броклхерст, — он улыбнулся, показав несколько золотых коронок.

Ники ободряюще взял Имоджин за руку.

— Это она.

Браганци снял свои темные очки. Его прищуренные черные глаза смотрели испытующе.

— Мадемуазель, — спросил он, — вы сегодня случайно не заплывали за скалы на Малый пляж?

Имоджин в замешательстве потупилась и готова была провалиться сквозь землю.

— Ты была там, моя прелесть? — мягко спросил Матт.

Она знала, что вся набережная глазеет на нее.

— Да, — пробормотала она. — Я страшно сожалею. Там было так красиво. Мне просто захотелось немного побыть одной. Я не сообразила, что это частное владение.

— Что вы, мадемуазель, — Браганци поднял руку с хорошо ухоженными ногтями и унизанную золотыми перстнями. — Я пришел только для того, чтобы от всего сердца поблагодарить вас. Вы спасли жизнь моему малышу.

— Я — что? — поразилась Имоджин.

— Вы не дали ему утонуть, а потом вернули к жизни.

— Это был ваш ребенок? — прошептала Имоджин. — А я думала — той пары.

— Та пара, — сказал Браганци таким голосом, от которого у Имоджин дрожь прошла по спине, — была его нянька и один из моих охранников.

Так вот почему та девушка так истерически всхлипывала даже после того, как ребенок пришел в себя, — от страха перед Браганци.

— Служанка вернулась в дом и пыталась сделать вид, что ничего не произошло. По счастью, другой из моих людей все видел через бинокль из дома. Он не мог вам помочь, потому что вы были далеко. Когда он подошел, вас уже не было. Он сказал, что вы проявили удивительную для вашего юного возраста смелость и присутствие духа.

— Ну что вы, — прошептала Имоджин. — Любой бы это сделал.

— Но они этого не сделали. Если бы не вы, мадемуазель, ребенок бы умер. Я вам обязан своей вечной благодарностью.

— Что вы… — снова пробормотала она, водя подошвой по мостовой. — Как он сейчас?

— Слава Богу, в порядке. Был врач и еще один специалист. Герцогиня места себе не находила, но они заверили ее, что все хорошо. Рики теперь спит. Конечно, герцогиня еще не отошла от потрясения, но ей бы очень хотелось вас видеть.

— О, это не обязательно. То есть… — в ужасе от такой перспективы, запинаясь проговорила Имоджин.

— Пожалуйста, мадемуазель. Это так много для нее значит. Она желает лично поблагодарить вас. У меня здесь машина. Могу ли я довезти вас до дома?

Имоджин умоляюще посмотрела на Матта, но он трясся от смеха.

— Ты темная лошадка, дорогая.

— Почему ты нам не рассказала? — спросил Ники.

— Вероятно, мы ее не спрашивали, — сказал Матт.

— Хорошо, я поеду, — сказала Имоджин, обернувшись к Браганци.

— Чудесно! — Браганци повернулся и поднял руку. Только тут Имоджин заметила татуировку на его толстых мускулистых руках. В следующее мгновение к ним плавно подъехала черная машина длиной, казалось, во весь пляж.

Шофер вышел и открыл им дверцы. Оказавшись внутри, Имоджин почувствовала себя Ионой в чреве кита. Она не была уверена, что когда-нибудь вновь увидит остальных.

— Где вы научились приемам первой помощи? — спросил Браганци, когда машина поднималась по холму. — Вы медицинская сестра?

Имоджин рассказала ему, что работает в библиотеке и там кому-то надо было ходить на курсы первой помощи.