Сама невинность - Бертрис Смолл

— Ваша репутация общеизвестна, Ранульф де Гланвиль. Я передам герцогу ваши слова, несомненно, самые честные из всех, что я слышал за последние несколько месяцев. Здешние лорды изменчивы, как весенняя погода. Немногие так чистосердечны, как вы. Ни вы, ни ваша жена, ни ваши люди не пострадают. Живите спокойно. Но когда король Стефан скончается, вы должны явиться в Вестминстер и принести новому королю, Генриху Анжуйскому, клятву верности.

— Согласен, — кивнул Ранульф, и оба хлопнули друг друга по плечу, скрепив договор между господином Эшлина и посланцем герцога Генриха.

Несколько дней спустя, спросив дорогу к поместью барона Хью де Варенна и захватив съестные припасы, сэр Гаррик отправился в путь.

— А что будет с сыном короля? — поинтересовалась Эльф. — Он, разумеется, не подумает добровольно уступить трон.

— Конечно. Начнет новую войну, но он не такой хороший воин, как отец. Герцог легко разобьет его. Только тогда Англия получит монарха, который принесет народу мир и благоденствие. Генрих Анжуйский станет править железной рукой, малышка, и не даст баронам вольничать.

Вскоре после Дня святого Михаила обитатели Эшлина узнали, что принц Эсташ внезапно и неожиданно умер. Новость привез Хью де Варенн, не поленившийся для этого приехать из своих владений. Завзятый сплетник, он услышал о смерти Эсташа от бродячего торговца и поспешил уведомить бывших родственников дочери. Король, уже готовый к битве с герцогом, вне себя от горя, согласился на условия церкви. Следующим королем Англии должен был стать герцог Анжуйский.

— А как Айлин? — медоточиво осведомилась Эльф.

— Сучка сбежала, — мрачно буркнул барон Хью. — Нам пришлось долго искать для нее подходящий монастырь, и наконец нашли один, где согласились взять ее за огромные деньги. Что поделать, приказ короля. Мы твердили ей, что это ненадолго и после смерти его величества новый монарх отпустит ее, но вы же знаете, какова Айлин. Накануне того дня, когда мы должны были отбыть в Йорк, она исчезла.

— Бедняжка, — фальшиво посочувствовала Эльф. Но барон, не обращая внимания на реплику, повернулся к Ранульфу:

— Сэр Гаррик сказал, что сначала заезжал к тебе. Ты, разумеется, пообещал поддержку герцогу.

— Я всегда на стороне английского короля, — ответил Ранульф.

— Но какого именно? — не отставал Хью.

— Законного помазанника Божия, сэр. Разочарованный увертками хозяина, барон Хью вновь обратился к Эльф.

— Ты еще не ждешь ребенка? — нагло поинтересовался он.

— Я слишком молода. Мои дети появятся, когда захочет Господь, и ни минутой раньше.

— По-прежнему благочестива, я вижу, — мерзко ухмыльнулся барон.

— Передайте привет своей милой жене, — попросила Эльф.

Видя, что задерживаться долее невозможно, и не сумев ничего выудить из хозяев, Хью де Варенн откланялся.

— До чего же гнусный человечишка! — рассерженно бросила Эльф, как только гость скрылся из виду.

Ранульф успокаивающе погладил жену по плечу:

— Ты права, малышка. Дети появятся в свой срок. Мы женаты меньше года и, поверь, усердно стараемся выполнить заветы Господни, не так ли?

Эльф невесело усмехнулась, глядя на мужа полными слез глазами:

— Пока я была в монастыре, никогда не думала о детях, но теперь я стала твоей женой, а долг супруги — зачать и родить мужу наследников. Наше наслаждение друг другом так велико, что иногда меня терзают угрызения совести, когда вижу, как все усилия не приносят плодов. Что, если я, подобно Айлин, не смогу дать мужу ребенка?

— Ты ничуть не похожа на эту злобную ведьму, Элинор, — утешил он.

— Ты хочешь сына, Ранульф?

— Каждый мужчина хочет сына… и дочь, похожую на ее прелестную маму, малышка, — искренне признался Ранульф. — Но если Господь не благословит нас, я готов провести остаток жизни только с тобой.

Эльф громко зарыдала.

— Жить с тобой в тысячу раз лучше, чем быть монахиней! — всхлипнула она и убежала.

Ранульф озадаченно смотрел вслед жене, не понимая, чем так расстроил ее, но, не в силах решить загадку, направился в поле, помочь с молотьбой.

Урожай выдался обильным. Амбары были заполнены до самых крыш. Женщины собрали все яблоки и груши. Хижины крепостных починили и покрыли камышом. Артур и его хозяин-мельник трудились день и ночь. Настало время забоя скота и засолки мяса. У стен построек высились поленницы дров. Ранульф объявил, что крепостные дважды в месяц, в определенные дни, могут ставить силки на кроликов и ловить рыбу. Мужчины собирались охотиться на оленей, и все предвкушали праздничный пир на Рождество.

Раз в месяц хозяева улаживали споры, тяжбы и выносили приговоры. Эшлин процветал, как никогда ранее. Удалось даже отложить немного денег с продажи шерсти на ярмарке. Ранульф устроил тайник в стене хозяйской спальни, куда и спрятал серебро.

Эльф проводила много времени в лекарне, готовя мази, отвары и настои, для которых сушила кору, листья, цветы и корни целебных растений. Правда, последнее время она сама не слишком хорошо себя чувствовала. Ее постоянно тошнило, и только мятный чай, сдобренный медом, приносил некоторое облегчение. Мед у нее был, поскольку она поставила шесть ульев рядом с лекарней, считая, что лучшее средство для лечения простуды вряд ли найдешь.

Но как-то в октябре, когда Эльф сидела в зале за вышиванием, Аида резко спросила:

— И когда ты собираешься сказать хозяину о ребенке? Эльф, забыв о работе, ошеломленно пробормотала:

— О чем сказать, Аида?

— Госпожа! — раздраженно воскликнула старая няня. — Ты носишь младенца!

— Ношу младенца?! Аида, откуда ты знаешь? Иголка упала на ткань.

— У тебя вот уже два месяца не показывались крови. Неужели забыла? Конечно, ты беременна, дитя мое! Если не ошибаюсь, жди младенца в июне, — восторженно хихикнула старуха.

— Ты уверена? Нам в монастыре о таких вещах не говорили. Девушек, которые должны были выйти замуж, перед венчанием наставляли матери. Ой!

Эльф сунула палец в рот и принялась сосать. Разумеется, невинность не такое уж плохое качество, но имеет огромные и явные недостатки. «Сколько же еще я находилась бы в неведении, если бы не Аида?!»— подумала она.

— Так когда же скажешь господину? — продолжала интересоваться Аида.

— Давай подождем немного, пока не убедимся окончательно. Только ты держи язык за зубами, — задумчиво велела Эльф. — Никаких намеков, многозначительных взглядов, улыбочек. Мне нужно поговорить с кем-то знающим.

— Орва, жена Джона! Кто может быть лучше! У нее самой много детей и внуков. Она местная повитуха, принимает всех младенцев, рожденных в Эшлине. И твоего примет.

Назавтра Эльф набрала корзину яблок и груш и отправилась в дом управителя, который был больше и лучше всех других в деревне. Орва, сидевшая с шитьем у двери, поднялась и поклонилась.