Триумф рыцаря - Шеннон Дрейк

Священник заключил в ладони ее лицо и ласково поцеловал в лоб.

– Я пришел избавить вас от одиночества.

– Что вы сказали?

– Вас больше не принуждают оставаться в пределах этой комнаты.

– Не верю!

– Более того, вас приглашают отобедать с сэром Джейми Грэхемом, Питером Макдоналдом и со мной.

– Ох, не знаю, святой отец, стоит ли? – заволновалась Игрейния. – Не по душе мне эти чужаки.

– Ничего страшного, – покачал головой Маккинли. – Они делают ставку на ваше возвращение в Лондон и не причинят вам никакого вреда, поскольку вы для них представляете ценность только живая и невредимая.

– Спасибо, святой отец, но я чувствую себя здесь в безопасности.

Как ни уговаривал ее Маккинли, ему пришлось удалиться ни с чем. А Игрейния весь вечер мерила шагами комнату, и ей казалось, что стены на этот раз давили на нее сильнее, чем обычно. Она сделала свой выбор.

И хотя священник приходил и снова и снова приглашал ее спуститься вниз, она упрямо отказывалась. Может быть, ей удавалось стоять на своем, потому что к ней приходила Дженни? Они играли в карты и в шахматы, обсуждали новости, и Дженни ей сказала, что смогла передать письмо госпожи на волю с одним жестянщиком. Поэтому время тянулось не так удручающе медленно.

Когда не появлялась Дженни, ее заменяла Ровенна. Она с радостью навещала Игрейнию. Однажды она рассказала, что они с Грегори приехали в замок вместе с Тейером и его товарищами. Теперь она прислуживает на кухне, а глухонемой занимается лошадьми. Он понимал животных, ладил с ними и любил за ними ухаживать.

Леди Лэнгли тоже обрадовалась Ровенне, хотя ее радость омрачали воспоминания о том, как служанка вела себя с Эриком. Шотландец вполне мог, чтобы забыть горе, завести себе подружку.

Но Ровенна казалась счастливой и безмятежной. И по-своему красивой даже со шрамом, обезобразившим ее щеку. Особой, присущей ей одной тихой красотой.

Игрейния догадывалась, что служанка верна человеку, который привез ее сюда. Верна Роберту Брюсу, а еще – мечте о свободной Шотландии.

Отец Маккинли не уставал уговаривать Игрейнию принять участие в их трапезе. В воскресенье пленница вышла из комнаты и присутствовала на мессе, которую священник служил в маленькой замковой часовне.

И позднее, ближе к вечеру, когда раздался стук в дверь, она решила, что это именно он. Но это оказался не Маккинли, а недавно приехавший в замок горец.

Стоявший на пороге человек просто удивительно был похож на Эрика. Вот только волосы были рыжее – не такие светлые, а глаза не такие кристально голубые.

Он вежливо улыбнулся, но в зрачках затаилось скрытое озорство.

– Леди Лэнгли? – произнес он и отвесил глубокий поклон, а затем как-то шутовски пожал плечами. – Я – Джейми Грэхем. Хорошо известен своим умением обороняться, но это к делу не относится. Я красноречив, прекрасно образован и умею играть на лютне. Сегодня утром вы решились покинуть пределы этой комнаты и посетили мессу. Вам совсем незачем удаляться от мира. Я был бы чрезвычайно признателен, если бы вы отказались от своего заточения и оказали нам честь своим присутствием на сегодняшнем ужине.

Игрейния неотрывно смотрела на непрошеного гостя.

– Сэр, в этом замке я всего лишь пленница.

– Но это, миледи, нимало не препятствует приятному времяпрепровождению с мужчинами, которые устали от войны и рады видеть подле себя такую очаровательную даму. И еще, – торопливо добавил он, – никого и ничего не бойтесь. Не забывайте, вы заложница короны. Ни один человек не посмеет повести себя неучтиво с пленницей короля Роберта.

– Неужели? Однако среди вас находятся такие, кого я с большим трудом назвала бы учтивыми.

– Сегодня вечером вы таких за столом не найдете.

– Что ж, – пробормотала Игрейния, – я подумаю. – Ее чем-то заинтересовал этот человек.

– Выбор за вами. – Джейми поклонился и удалился.

А через некоторое время в дверь снова постучали. На этот раз к Игрейнии в самом деле пришел преподобный Маккинли. Он вызвался сопровождать свою любимицу в зал и поклялся, что ни на секунду не отойдет от нее в течение всего ужина.

И она решилась. В коридоре ее встретил Джаррет и провел к длинному столу, где уже ждали Джейми Грэхем и Питер Макдоналд. Джейми радушно приветствовал гостью, подвинул ей стул, сел слева от нее, а отец Маккинли расположился справа. Вскоре пришел еще один рыцарь – Дугал. И хотя он не казался таким искрометно-веселым, как Джейми, был тоже вполне учтив и поздоровался с Игрейнией с мрачноватой любезностью.

Прислуживали за столом Берлинда и Гарт. Они принесли оленину, угрей, фазанов, блюдо со свежими овощами, только что испеченный хлеб и острый соус.

– Так, значит, вы двоюродный брат Эрика? – спросила Игрейния, приступая к трапезе.

– Да, по отцовской линии. А Дугал – троюродный. У нас очень большой клан, он разбросан по всей Шотландии. Известен более ста лет… почти двести. Некоторые из нас живут в горах, кто-то – на равнине, а наша ветвь – недалеко от Стерлинга. А вы, миледи, насколько мне известно, из окрестностей Лондона. И ваш отец – знаменитый воин, который водил войска против французов.

Игрейния сжала кубок.

– А что бы вы сказали, если бы не против французов? Роберт Брюс часто воевал и с англичанами.

Над столом повисла тишина, только тяжело вздохнул отец Маккинли. Но вот Джейми рассмеялся.

– А вы, мадам, за словом в карман не лезете. Что ж, были такие шотландцы, которые много раз выступали на стороне Эдуарда. К сожалению, шотландская знать тесно связана с английским королем, поскольку имеет владения по обе стороны границы, а английские земли плодороднее шотландских. Но настало время, когда каждый обязан сделать выбор.

– Неужели вы и вправду полагаете, что Роберт Брюс способен одержать верх? Ведь англичане намного могущественнее.

– Вы не учитываете неукротимого шотландского духа. – Джейми склонил голову, серьезно посмотрел на Игрейнию и грустно улыбнулся. – Видите ли, миледи, наша страна вся поросла лесами, в которых легко скрываться. А еще есть горы, на которые не так-то просто вскарабкаться. На этих древних землях, где покоятся в могилах прежние владыки, властвует воля вождей, и они сами выбирают человека, которому хотят повиноваться и за которого пойдут умирать. Да, битва будет нелегкой. Но Роберт Брюс одолеет врага.

Игрейния пригубила вина.

– Скорее бы. Пока Эдуард не сравнял Лэнгли с землей и не казнил за предательство мирных жителей – его обитателей.

Снова наступило молчание, которое прервал преподобный Маккинли.

– Нет ничего тверже человеческого духа, – сказал он, – и сильнее воли Господней. Еще недавно замок являл собой картину опустошения и смерти. Но вот оставшиеся в живых погребли близких. И взгляните теперь: зал прибран, повсюду цветы, столы ломятся от даров лета.