Ночной обход - Вадим Фридрихович Агапов

будки вынырнул Строганов, глаза его блестели. – Ты себе не представляешь, что я там нашел! А ты что, оживить его все-таки решил?

Я вздохнул и рассказал про свои выводы.

– А неплохо, – с удивлением оценил он мои изыскания. – Но вот тебе загадка поинтереснее. – Арсений вытащил из кармана и протянул мне темное воронье перо. – Оно лежало на нем. Прямо вот тут! – И этот орнитолог пристроил перо на грудь покойника.

– Если это единственное, что тебя волнует, – сказал я, доставая телефон, – то могу помочь. Оно просто упало сверху. Вон, еще несколько валяются. Я звоню Громову?

– Да, минут через пять, мне еще надо разочек туда слазить. Ты не хочешь?

Я отрицательно покачал головой. Он бросился к будке.

Честно выждав пять минут, я набрал номер телефона Громова.

– Где вас черти носят? – ворвался мне в ухо крик начальника безопасности.

– Плохие новости, – ответил я, чуть отстранив трубку от уха.

– Что еще? – упавшим голосом спросил Громов.

– Зволдин. Убит. Недавно, – доложил я и понадеялся, что у Василия Михайловича не случится инфаркт.

– Где?!

– Неподалеку от МКБ, в лесу. Выходите через главные ворота, от охранников сворачивайте налево. Дальше прямо по полю.

Я пошел его встречать, размышляя: мне послышалось или он облегченно вздохнул?

Мы встретились с Громовым на лесной дороге. Он сразу обратил внимание на след от проехавшей машины.

– Смотри, даже рисунок протектора видно! – Он осторожно обошел колею.

Когда мы подошли к месту гибели Зволдина, Арсений уже стоял и ждал нас возле тела.

– Ты, надеюсь, ничего тут не трогал? Я звоню в полицию…

Строганов мне подмигнул, но мне было невесело.

– Я успел спросить у охранников, – сказал Громов после того, как сообщил в полицию о преступлении. – Так вот, неподалеку стоял джип черного цвета, который поехал за Зволдиным, как только тот вышел из проходной. Я велел записи с наружных камер посмотреть, вдруг там номер видно. Так, я звоню Борщевикову, а на вашем месте я бы быстро линял отсюда.

– А телефон-то его хоть можно посмотреть? – опомнился Арсений, но Громов зарычал, как один из псов в виварии.

Кстати, местные собаки куда-то делись. Остались лишь пустые миски.

– Вас здесь не было! – крикнул он нам вдогонку.

– Эх, не слил бы он информацию про будку полицейским, – сокрушенно покачал головой Арсений.

Глава 22

– Кажется, мы действительно вляпались, – в который раз сказал я Арсению, но он, похоже, меня не слышал. Сидел и щелкал пальцами в такт оглушительно звучавшим в машине «Muse». – Можешь потише сделать?

Тут песня закончилась, и мы остались в тишине, в его джипе, на стоянке МКБ, среди машин сотрудников. Накрапывал дождь. На душе было серо.

– Куда ты вляпался, доктор? Ты про что?

Я вздохнул. Мы уже минут десять слушали музыку уже не так громко. Отвечать на телефонные звонки Строганов запретил. Названивала Алмазова, потом разочек звякнул Громов, но этот тип был неумолим.

– Вдруг Громов узнал что-то важное? Кто убийца, например. Или что нас разыскивает полиция по подозрению в убийстве Зволдина? – воззвал я к своему напарнику.

– У меня есть отличная версия, – заявил он. – А тут Громов возьмет и все испортит. Сообщит факты, которые разрушат версию. А она, как я уже сказал, просто великолепная!

– Ты это серьезно? – Я недоверчиво взглянул на Строганова.

– Конечно, серьезно! Кто будет шутить в такой ситуации? Ты, кстати, все еще подозреваешь, что Зволдин замешан в убийстве Яблочкова? – Строганов повернулся и посмотрел на меня, словно видел первый раз.

– Я подозреваю? Я думал, это мы подозреваем.

– Нет. – Он помотал головой столь интенсивно, что я услышал хруст шейных позвонков. – Я довольно быстро понял, что Зволдин к смерти Яблочкова непричастен. Можно назвать это моментом истины. Фактов полно, смотри! Допустим, что это по его распоряжению раздобыли ядовитый препарат. Но откуда он мог знать, что Яблочков собирается к любовнице и ему нужен мартини?

– Узнал случайно, – предположил я.

– Ага, случайно Яблочков, который терпеть не мог Зволдина, зашел к нему и попросил бутылку. «А зачем тебе?» – «А я к любовнице еду». – Строганов изображал диалог в лицах. – Если бы Зволдин прознал про любовницу Яблочкова, то в этот же день наябедничал бы Алмазовой. Дальше. – Арсений нырнул за спинку своего сиденья в поисках компакт-дисков. – Зволдин даже не знал, откуда Яблочкова привезли в больницу, думал, что из дома, – сдавленным голосом сказал он. – Вот! – Он распрямился. – «Guns’N’Roses». «Добро пожаловать в джунгли». О чем я?

– О Зволдине, – хмуро напомнил я. – Ты же сам называл его подозреваемым.

– Ну, когда это было? Зволдин совсем ничего не знал про то, как Яблочков заболел. И как умер тоже.

– Но мы же обсуждали, что Зволдин нанял Черняева, что Черняев за дозу наркотика убил Яблочкова, а потом Зволдин убрал Черняева. Своим же наркотиком. Разве нет? – упорствовал я, но уже сам чувствовал, что прав Строганов, а не я, и это раздражало.

Строганов скроил недовольную мину – я мешал ему петь.

– Ты его видел сегодня. Его не волновали ни Яблочков, ни Черняев, а возбудился он при упоминании трансформаторной будки. Мы нажимали на разные точки, и одна оказалась болевой. Это его тайная лаборатория.

– Кстати, что там оказалось?

– То, что я и ожидал, – гордо ответил Арсений и на мой немой вопрос извлек из кармана старый сотовый телефон, «тот самый», и стеклянные флакончики с маленькими белыми таблетками. – Видал?!

– Это наркотики? Ты спер оттуда эти…

– Да! Судя по всему, это те самые наркотики, которые отправили на тот свет Черняева. – Глаза Арсения горели, и это меня беспокоило.

– Надеюсь, что ты не будешь…

– Конечно, буду! Под твоим медицинским контролем. Или ты сам хочешь попробовать? – Он протянул мне один флакончик.

– Еще не хватало! Строганов! Это исключено! Давай отдадим это все…

– Ты с ума сошел?! Мы рисковали жизнью, чтобы раздобыть эти препараты… – Я первый раз увидел Строганова таким изумленным и раздраженным одновременно. Я понял, что мне его не переубедить.

– Ну хорошо. – Я поднял руки вверх. – Можешь никому не отдавать свои трофеи. Но принимать это самому… Ты понимаешь, что рискуешь умереть?

– Вот поэтому я и прошу тебя…

– Даже не обсуждается, – отрезал я.

– А еще клятву этому, Гиппократу, давал, – проворчал Арсений, но неожиданно быстро сдался. – Ладно, вернемся к Зволдину… Кто он, мистер Зво? О, хорошее название для песни.

– Честно говоря, – сказал я этому поэту, – я считал, что Зволдин в МКБ что-то вроде серого кардинала.

– Кого? – Арсений рассовывал обратно по карманам добычу и аж замер, услышав незнакомое выражение.

Пришлось привести примеры и отца Жозефа, и Победоносцева. Даже не шепотом.

– Прикольно, серый кардинал! – искренне отреагировал он. – Но это идет вразрез с моей теорией. И теперь я думаю: кто мог убить Зволдина?

– Да кто угодно, – пожал я плечами. – Могли подельники. Он же не один в этой лаборатории работал? Или конкуренты. Бизнес-то опасный. Еще он про каких-то своих покровителей говорил. Серьезных! Или вообще Борщевиков узнал, что тот в рабочее время занимается производством наркоты, и приказал его… Он же действительно перепугался, что мы еще кому-то могли рассказать про эту лабораторию. Кстати, а он правда хотел затравить нас своими бешеными псами? Чтобы мы никому не растрепали? Или просто выиграть время?

– Время выиграть? Возможно. Для него было очень важно, чтобы эту лабораторию никто не нашел. Вполне вероятно, что он хотел уничтожить ее, сжечь, к примеру. – Строганов поменял диск в проигрывателе. – Чтобы не обнаружилось связи между ним и этой будкой. Там, внутри, обычное помещение, пустое и с каким-то мусором. И замаскированный люк. Я его открыл, вниз вела лестница. А там… ты не представляешь – номер люкс! Чисто, комфортно, препараты стоят в пузырьках на полках. Посуда для их изготовления. И в ящике телефоны…

– Я все-таки не понимаю, при чем тут телефоны?

– Ну что же ты такой непонимающий?! – заорал Арсений. Я вздрогнул. – Ты принимаешь эти таблетки, усиливаешь их действие сотовым телефоном! И все! Это же новейший психостимулятор! И Зволдин уже поставил его производство на поток!

– О, хищные вещи века[15], – пробормотал я.

– Чего? – не понял Арсений.

– Неважно, – отмахнулся я. – Стругацкие в очередной раз оказались правы. Слег[16] XXI века…

Тут Строганов схватил меня за грудки, чуть не придушив. Я обомлел.

– Что ты сказал? – прошипел он.

– Пусти! Я говорю, что Стругацкие…

– Нет, какое слово ты произнес? – Строганов выглядел буйным сумасшедшим, принявшим наркотик вместе с пузырьком.

– Слег… – Я пытался освободиться от его захвата, но с тем же успехом мог пытаться приподнять трансформаторную будку.

– Откуда… ты… знал? – Он таки отпустил меня, но продолжал сверлить безумным взглядом.

– Что знал? Ты уже, что ли, принял эту