Золотой выстрел - Фридрих Незнанский

– О! – радостно воскликнул он. – Какие молодцы! Вот это я понимаю! Позволите присоединиться?

Что оставалось делать? Два стакана предательски застыли на столике. Сделав приглашающий жест располагаться на застланном ложе, Александр вышел к проводнице и вернулся с третьим стаканом. Вячеслав разлил не по-солдатски, понемногу. Он уже достал из своей сумки свежий батон и сверток с аккуратно нарезанной, пряно пахнущей копченой колбасой.

Молча сдвинули стаканы, кивнули друг другу и выпили. Закусывая бутербродом, Валентин Евгеньевич откинулся на спинку и задумчиво произнес:

– Мне все это напоминает самые лучшие времена…

Ответа фраза не требовала, поэтому обошлись согласными кивками. Но после второй дозы Грязнов, как в известном английском анекдоте, решил продолжить беседу:

– Традиция… – многозначительно заметил он.

– Исконно русский обычай, – спустя некоторое время поддержал и Турецкий.

– Чего это мы как на светском приеме? – вдруг рассмеялся Латников. – А вы молодцы, мужики. Давай еще, Вячеслав Иванович. – И подставил свой стакан. – Я, собственно, о чем хотел вам сказать… У вас там, – он посмотрел на Турецкого, – наверняка всякие уже разговоры пошли…

– В смысле? – сделал непонимающие глаза Александр.

– Да об этой очередной кампании, – небрежно бросил Латников. – О поездке и прочем. Хотя у нас, на Житной, тоже болтать любят… Вот уж истинно российская ментальность! А если хотите мое мнение на этот счет… – Он поочередно посмотрел на Грязнова и Турецкого, а те немедленно изобразили такое внимание, чтобы у заместителя министра не возникло и подозрения, будто они не искренни в своем интересе к его соображениям. – Президент прав стопроцентно. Его решительный шаг вызовет полное понимание в обществе.

– А разве есть сомнения? – не удержался Турецкий.

– Вот приедем и увидим, – многозначительно поиграл бровями Латников. – А заодно я и вам хочу сказать. Вам, Александр Борисович, и вам, Вячеслав Иванович. Я знаю, что вы давно уже отлично работаете, как говорят альпинисты, в связке. Так вот, не берите себе в голову, будто я еду специально для того, чтобы руководить вашими действиями. Потребуется какая помощь – ради бога. Обращайтесь немедленно. И я сделаю все, что будет в моих силах. Не стесняйтесь и информировать о ходе следственных мероприятий. Исключительно в том смысле, чтобы я мог в любой момент в свою очередь информировать президента. Если у него вдруг появится вопрос. А что-то советовать вам, тем более совать палки в колеса – боже упаси! Я уверен, что мы с вами достигнем полнейшего взаимопонимания. Точно такого же, как и в соблюдении истинно русских обычаев.

Латников щелкнул по горлышку фляжки и поставил свой стакан:

– Спасибо за гостеприимство, пойду отдохну. Спокойной ночи.

– И вам всего доброго, – дружно пожелали хозяева купе.

Грязнов поднялся, чтобы проводить Латникова. Вернувшись, рухнул на койку и ожесточенно вцепился пятерней в свои редкие и пегие от обильной седины кудри.

– Чего ему надо было?

– А ты, Славка, не понял? Того же, чего хотел легендарный Костя Остен-Бакен от подруги своего детства Инги Зайонц, – взаимности, вот чего. К тому же не могу исключить, что наша с тобой победа может стать в еще большей степени его выигрышем. Пред светлым ликом президента. Кто-то ж должен будет доложить о результатах.

– А если их не будет? В плане положительных?

– Значит, доложим мы. А он добавит, что выдал нам карт-бланш. Мы же, как люди порядочные, будем вынуждены подтвердить его слова. Не так?

– Давай лучше допьем эту и прикончим заодно и мою. А то уже завтра может быть не до них.

– Смотри не накаркай!

– Тьфу-тьфу-тьфу! Устроит? Тогда наливай. И дверь закрой, а то еще кому-нибудь придет охота подкрасться на запах, хотя…

– Чего?

– Да спят уже все. Как сурки. Или пьют. Под подушками.

– Бедные люди…

– Да брось, – лениво отмахнулся Грязнов. – Это мы бедные люди. Для нас аврал объявлен. А для них – отдых с променадом.

Глава 13. ПЕРВЫЕ ИТОГИ

Встреча проходила на высшем уровне. На вокзал прибыл сам господин губернатор, хотя нужды в том никакой не было. Рядом с ним Турецкий увидел и городского прокурора Семена Макаровича Маркашина. А совсем в стороне стоял Виктор Гоголев и делал им с Грязновым знаки, чтоб они не теряли времени на болтовню. Но Латников, о чем-то беседующий с губернатором, который был на голову выше его и оттого заместителю министра приходилось комично задирать голову, вдруг обернулся, поискал глазами и заметил-таки в толпе министерского люда Турецкого. Вежливым, но в то же время повелительным жестом пригласил подойти к себе. Турецкий вздохнул:

– Начинается… А тебя чего не зовет? – буркнул Славе.

– Я из его конторы. Это ты у нас сам по себе. Иди, видишь ведь – начальство мается.

– Представляю вам руководителя оперативно-следственной группы Александра Борисовича Турецкого.

На лице Алексеева, вяло пожавшего протянутую руку, не отразилось ни малейшего интереса. Даже обидно стало. Зато Маркашин, почти незаметно подмигнув, первый протянул руку. Турецкий ответил ему столь же быстрым знаком расположения. Были еще какие-то протянутые руки, но Александр не стал запоминать лица и чины губернаторской свиты. Но одна фраза его все же насторожила.

Словно бы между прочим, однако профессионально акцентируя смысл ее, Латников заметил, что кандидатура «важняка» Турецкого была названа лично президентом.

«Вот те раз! А я и не знал, в какие сферы вхож. И никто ведь ничего не сказал!… Нет, – подумал тут же Турецкий, – видать, присочинил замминистра. Но вот зачем ему это надо – серьезный вопрос… Придется уточнять у Кости…»

Общие фразы завершились, и приезжие вместе со встречающими потянулись к выходу. Словно делегация какая. Да и вообще, странной показалась Турецкому эта почти торжественная встреча. Как раз наоборот, питерцы должны были обидеться по поводу недоверия к ним своего земляка президента. Или тут по принципу: чего барин ни прикажет, все к лучшему? И еще: почему один лишь Турецкий удостоился высокой чести быть представленным губернатору? Или Латников тем самым в открытую продемонстрировал: вот вам кого надо в первую очередь бояться, господа хорошие! Но ведь сегодня или завтра сюда же прибудет более серьезная команда. Главный конкурент самому губернатору. И значит, опять торжественная встреча на Московском вокзале? Или в аэропорту Пулково? И опять обтекаемые фразы о том, как высоко ценят питерцы внимание президента… Дипломаты, мать их! А сами, поди, думают: чтоб вы все пропали!

– Вы с нами, Александр Борисович? – оборвал его крамольные мысли Латников.

– Если нет возражений, я готов пригласить Александра Борисовича в мою машину, – вмешался Маркашин.

Турецкий с улыбкой развел руками: мол, готов согласиться с любым предложением, но, оказывается, его согласия не требовалось. А Грязнов с Гоголевым уже спокойно двигались сами по себе по перрону к выходу в город. Какой-то парень нес за ними объемистую сумку Вячеслава.

– Ну и отлично, – кивнул Латников, взял под руку губернатора, и вся толпа неспешно отправилась к машинам.

На стоянке у вокзала находилось более десятка машин и два вместительных автобуса. Все, как видно, было известно заранее. Включая транспорт и жилье. Приотстав от остальных, Маркашин с какой-то несвойственной ему прежде суетливостью сказал:

– Ну наделали вы шороху!

– Очень плохо, – ответил Турецкий. – Между прочим, именно на тебя, Семен, да еще на Витю Гоголева у нас вся надежда. А эти, – он кивнул вперед, куда устремилась толпа, – они будут активно изображать усердие. Поэтому давай сразу договоримся. От тебя у меня никаких секретов нет, и хочу, чтобы это было взаимно. А теперь вот о чем. Вы тут небось сутки не спали, готовя размещение гостей?

– Поменьше, – улыбнулся Семен. – Гостиницу на Лиговском забронировали.

– Послушай, а ты с той, что у тебя была на канале Грибоедова, еще не расстался? Хорошая квартирка!

– Туда хочешь?

– А нам ведь ни в каком другом месте путем поговорить не дадут. Поселились бы мы с Грязновым, никому не мешали бы, занимались делом, а не пустой болтовней в переполненных народом кабинетах. Да и ты ж меня знаешь, Семен, я не люблю сборищ и бесконечно знакомых лиц повсюду, включая сортиры.

– Ну хорошо, давай подъедем в прокуратуру, и я узнаю, что у нас с той квартирой. По-моему, она сейчас пустует.

– А с Литейного ты можешь это узнать?

– А зачем туда ехать?

– Так за Гоголевым и Грязновым. Вот заодно и обсудим сразу все проблемы. Или ты можешь обсуждать их только в собственном кабинете?

– Почему? – Он показал своему водителю на отъезжающий полицейский «мерседес» начальника Петербургского уголовного розыска и сказал: – Едем за ними, на Литейный.

– А теперь давайте обсудим, что мы имеем на сегодняшний день, – сказал Турецкий, когда они вчетвером уселись в кабинете Гоголева и все необходимые телефонные звонки по поводу выяснения диспозиции были сделаны.