Ползи! (СИ) - Эл Громов

разрушение не достигло той точки, когда помогать бывает поздно. Так сказала Мист.

Я впустил со своих ладоней пучок света в голову одному пожилому мужчине, но этого было недостаточно. Энергия необходима была более сильная. Я упрямо пытался и пытался, пока деду это не надоело, и он не прогнал меня прочь от себя.

С остальными я пытался столь же упорно, но результат не стал лучше. Островитяне стали смотреть на меня с откровенным презрением.

Вечером, когда я сидел в хижине и предавался унынию, ко мне ворвался юнец и крикнул:

— Малька укусила ядовитая змея!

Я побежал за юнцом. Мальк был мальчуганом лет десяти — Агнар выглядел ненамного его старше. Пацан лежал на земле и корчился в судорогах. Рядом рыдала его мать.

Я рухнул на колени рядом с мальчишкой и взял за укушенную руку, на которой алело красное пятно. Затем применил свой дар, но мерцание в ладонях было таким же слабым.

Позволить умереть ребенку?!

— Могу ли я ему помочь? — спросил я, зная, что Мист где-то рядом и слышит.

— Можешь. Яд смертелен, но действие его очень замедленное, и он еще не успел распространиться по телу.

Я уперто стиснул зубы и начал заново. Концентрация, свет. Тот же жалкий комочек, едва мерцающий во тьме ночи. Ну же! Ребенок может погибнуть! Давай, сука!

Пацан задергался в конвульсиях еще сильнее. Холод пробежал по моей спине. И тут произошло чудо. Мерцание в ладонях стало ярче, пучок расширился и уже не умещался в ладонях. Я, боясь своим дыханием спугнуть это чудо, приблизил ладони к руке мальчика, и мерцание перетекло в ранку. Прошло несколько секунд, минута, две, пять… и судороги прекратились. Пацан стал дышать спокойно и ровно.

— Неужели… помогло? — спросил я, обращаясь к Мист.

— Помогло, — ответила она, и в ее словах прозвучала улыбка.

— Тебе лучше знать, маг, — сказала Нанна.

Мать пацана, все это время сидевшая ни жива ни мертва, кинулась ко мне на шею и едва не задушила в порыве благодарности.

***

На следующий день я вылечил четверых из тех, кто был отравлен лже-магом. Кстати, сам он с каждым днем становился все ближе к могиле.

Да, я смог повторить те же манипуляции, которые проделал с мальчиком, и с остальными. Пацан был на ногах уже рано утром, а вот на полную поправку жертв Миск Тафкида ушло чуть больше времени.

Настал самый счастливый день моего пребывания на этом чокнутом острове: во-первых, я убедился, что мои «пациенты» в полном порядке (местные теперь глядели на меня с благоговейным ужасом), во-вторых, настал день моего отплытия обратно в королевство.

Провожали меня всей общиной. Мы стояли на берегу моря и ожидали прибытия корабля.

— Может, останешься и займешь место Миск Тафкида? — на полном серьезе спросила Нанна.

— Спасибо, но не могу, — ответил я, стараясь скрыть радость в голосе, чтобы не обидеть женщину. — Мой дом не здесь.

— Понимаю, — кивнула она. — Прости нас, чужестранец, мы едва не погубили тебя, но пойми — мы не желали тебе зла.

— Да чего уж там, — махнул я рукой. — Прощаю.

— Мы все убедились в том, что ты великий мудрец, — продолжила Нанна. — Ты не удостоишь нас напоследок своими советами?

— Да какой я муд… — Я запнулся, а затем сделал суровое лицо и сказал: — Отправлять мужей вслед за умирающими женами — это большое зло, Нанна. Никто не вправе отнимать чужую жизнь.

— Но как же так? — У нее глаза расширились на пол лица от удивления. — Супруг не может быть счастлив, когда…

— Да-да, я помню, но поверь, Нанна, так вы губите свои души. Ты спросила совета, я его дал. И еще: женщина должна иметь лишь одного мужа, а мужчина — одну жену.

— Что ты такое говоришь, чужестранец? — замахала руками Нанна. — Наши предки проклянут нас за такие пороки.

— Ты спросила — я сказал, — строго ответил я.

А затем увидел вдали корабль. Камень, висевший на моей шее очень давно, свалился, и мне стало легко и свободно. Неужто я пережил это лютое безумие? Блиин, расскажи я кому на Земле про все эти вещи — в дурку бы запихнули.

Глава 18. Торговля, местные трущобы, бордель и сделка

Две недели мне предстояло быть в море. С капитаном корабля я по подсказке Руны свое возвращение в Коронам обговорил заранее, поэтому с этим проблем не возникло. Два золотых, которые надо было заплатить за место в каюте, Руна мне тоже тогда предоставила — обокрав кого-то, и мне очень хотелось навсегда забыть этот эпизод своей жизни.

Эти два золотых, к счастью, уцелели на острове — никто их не стащил, я их не потерял, они все время лежали в одном из внутренних карманов плаща, который я благоразумно зашил на всякий случай.

Теперь двух золотых нет, и я снова нищеброд. Без имени, без дома, без работы, без средств к существованию. На ближайшие две недели хотя бы пропитанием и ночлегом обеспечен — и на том спасибо. Но необходимо было уже начинать разрабатывать план, как и на что жить дальше.

Я должен отыскать и вытащить из рабства Агнара. Но я не смогу ничего сделать, пока не встану на ноги. И еще мне надо срочно встретиться с Руной, ведь она обещала мне сообщить, где Агнар.

А насчет встать на ноги… Вообще-то была у меня одна идейка… Островитяне, как мы и договаривались при моей высадке на остров, снабдили меня за товары обворованного купца своими легендарными пряностями. Так что теперь я счастливый обладатель мешочка с измельченными травами, очень ароматно пахнущими, кстати. Эти пряности не растут в королевстве. Следовательно, они там востребованы. Следовательно, их можно продать, и наверняка выгодно. Только вот кому? Я знаю только того торговца, в чьей лавке затарился за его же деньги. Сходить, что ли, к нему?

На корабле делать было нечего, поэтому я усиленно тренировался. Мист объявлялась иногда, чтобы учительским тоном напоминать мне о важности тренировок, будто я сам этого не понимал.

— Что за дар ты мне предлагала? По-моему, пришла пора обсудить этот вопрос, — заявил я ей однажды.

— Нет. Ты еще не готов.

— Ой, да ладно тебе, выкладывай давай.

Но Мист просто молча исчезла.

Я остерегался слишком увлекаться беседами с ней. Особенно после того, как однажды один из матросов заявил, что слышал, как я говорю во сне. Каюта матроса была соседней. Мист тогда заявлялась ко мне поздно вечером.

Пучок света получался у меня все такой же, как в последние