Ползи! (СИ) - Эл Громов

холодящий душу вой, мне показалось, будто по моим ушам прошлись ультразвуком. Я чуть не выронил меч, чтобы заткнуть уши, но вовремя спохватился и сжал его крепче в обеих руках. Эх, как же сожалею, что в прежней жизни не увлекался фехтованием.

Оно поплыло ко мне с молниеносной скоростью. Я тут же сделал выпад мечом, и острие проникло в тварь так, как нож проникает в подтаявшее масло. Монстр слегка дернулся, но хрен туман убьешь ржавым человеческим мечом — это я, конечно, понимал все это время. Но зачем же тогда Мист велела вытащить оружие?

Оно снова кинулось ко мне, огибая с боку, я развернулся, но туманное нечто было быстрее, и оно коснулось моего плеча своими щупальцами. Плечо тут же обдало… диким, просто невыразимым холодом. Я отшатнулся в сторону. Тварь стала подплывать снова. Разворот к ней, выпад мечом, прошелся по ее щупальцам, те рассеялись на миг по воздуху, но затем снова собрались воедино.

— Используй дар, — услышал я голос Мист.

Как? Как мне, по-твоему, дрянная ты девица, использовать дар, если я подумать не успеваю, а это чудовище уже оказывается возле меня?!

Но я все-таки прислушался к ее совету.

Выкинул меч в сторону. Концентрация (непросто это, когда на тебя плывет по воздуху нечто чудовищно-противоестественное), пучок света в ладонях и буквально бросаю его на монстра. И свет… попал в него! Чудовище дернулось, но увернуться не успело: пучок света попал прямо в грудину твари. «Раненое» место зашипело, темный дым сначала сгустился до предельный черноты, затем рассосался, оставляя в облике монстра дыру, сквозь которую я теперь мог лицезреть пейзаж. Но этого было недостаточно. Оно так и осталось висеть в воздухе, а через миг снова поплыло ко мне. Я тут же создал в ладонях еще один комочек света и кинул в противника. Тот увернулся на этот раз. Повторил все в третий раз, но кинуть не успел, монстр меня настиг. Он бы буквально впечатался в меня, если бы состоял из плоти. А так оно коснулось меня, и тут же меня проморозило до костей — не буквально, но ощущения были такие, будто ледяные щупальца проникли в самые мои внутренности. Тварь напирала, на секунду я подумал, что сейчас пройдет сквозь меня, но нет — ее тело, состоящее из сгустившегося тумана, облепляло меня, как будто заворачивая в кокон. Я ужаснулся, паника накатила волной. Это ладно умереть, попав под машину, или в шахтах, или еще от какой естественной причины… но чтобы тебя убило нечто… ирреальное — мне стало дико не по себе от этой мысли.

Монстр свалил меня с ног, я не мог шевельнуться, извивающиеся щупальца сжимали в смертельное кольцо мое тело.

— Мист, помоги… — прохрипел я, начиная задыхаться.

***

Я пришел в себя уже в хижине. Мист сидела рядом на скамье, где я лежал.

— Что это было? — спросил я, с тревогой ощупывая горло — мне казалось, что на нем до сих пор ощущается ледяное прикосновение иррациональной твари.

— Это была иллюзия. Я ее наслала на тебя.

— Что? — заорал я, вскакивая. — Охренела совсем? Я чуть не помер в этих щупальцах!

— Это была иллюзия, Дан, ты бы не умер. Я просто хотела тебе помочь развить дар, но пока не получилось. Даже ужас смерти не толкнул тебя к развитию. Кстати, меч я тебе велела достать не просто так: думала, додумаешься, что его можно облечь в собственную силу созидания.

— Вот уж извините, не додумался! Как-то не до генерации идей было в тот момент, — ярился я.

— Дан, не психуй. — Мист поглядела на меня, как на умственно отсталого.

— Вот уж спасибо за помощь такую, — все еще сердито проговорил я, садясь. — И что теперь делать?

— Ждать. Дар обязательно разовьется. Продолжай тренировки.

— Но люди умрут раньше, чем я научусь их лечить!

— Да, умрут, — холодно бросила Мист. — И тут уж я ничем не могу тебе помочь.

В этот момент в хижину постучались. Мист тут же исчезла.

— Войдите.

Дверь распахнулась, и вошла женщина-временный вождь — Нанна.

— Пришлась сообщить, что Отама умирает, чужестранец. Ты ведь маг, ты не можешь ей помочь?

— Я хотел, — кивнул я. — Но боюсь, моих сил пока недостаточно. Остальные больные как?

— Пока держатся.

— Веди к Отаме. Я попробую что-нибудь сделать.

Нанна повела меня в одну из хижин. Там лежала умирающая. Выглядела она еще хуже, чем Улла перед смертью. Грязные спутанные волосы разметались по скамье, лицо, покрытое сыпью, высохло так, что видны были кости. Тремор рук бросался в глаза даже с порога.

Я подошел к больной. Я помнил эту женщину — лет тридцати-тридцати пяти на вид была. Но теперь ей можно была дать на десяток лет больше.

Выставив ладони перед собой, я создал в них пучок света. Медленно поднес руки к голове женщины. Глаза ее заметались в ужасе, но отшатнуться сил не было. Свет с моих рук плавно перетек в голову больной. Ничего не происходило.

— Ты ничем не поможешь ей, Дан, — услышал я голос Мист. — Для нее слишком поздно. Ты всего лишь маг, а не вытаскивающий тех, кто одной ногой стоит в могиле.

— Я не могу вам помочь, простите… — выдохнул я и убежал из хижины.

***

— Ты должен научиться не только созидать, но и чувствовать разрушение, — вещала мне Мист поздним вечером в хижине. — Той женщине было поздно помогать, потому что распад внутри ее тела стал слишком глубоким. Ты не настолько могущественен, чтобы останавливать смерть, а смерть уже протянула к больной свою жадную длань.

— Как чувствовать разрушение?

— Сложно объяснить. Однажды ты поймешь. Почувствуешь — и поймешь, что это оно.

— Завтра пойдешь со мной по больным и будешь говорить мне, кому их них я еще могу помочь, — сказал я и лег спать.

— С каких это пор я у тебя девочка на побегушках? — язвительно поинтересовалась Мист.

— Я думал, ты хочешь помочь.

— Так и есть. Но не смей говорить со мной в такой манере, мальчик мой. — Она подсела на край моего ложа и провела рукой по шее, скользя все ниже под рубашку.

— Ты что делаешь? — убрал я ее руку.

— Я тебе разве не нравлюсь?

— Что? — я даже поперхнулся от удивления. — Ты что, серьезно? Предлагаешь мне… себя? Это слишком мелко для Бессмертной. Иди спать, Мист.

— Бессмертные не спят, дурень, — сказала она, но все же исчезла.

***

Следующий день был днем обхода больных. Их, не считая Отамы, было еще шесть человек. Двоим уже не помочь, а в остальных