Айриш-бой для сицилийца. Часть 2 - Джеки Бонати

красавчика. Энди оказался прав, машина стопроцентно была отражением него самого.

– Какая красота! – ахнула Китти. В машинах она совершенно ничего не понимала, но оценить красоту была в состоянии.

– Представляю, сколько внимания вы оба привлекаете, – прищурилась она.

– Энди каждый раз страдает, когда мне свистят вслед, – кивнул Том, выезжая из ворот. – Но ведь и ему свистят, стоит ему щелкнуть зажигалкой и томно закурить.

– Как же я рада, что вы по-прежнему вместе, и у вас все хорошо, – Китти погладила его по плечу. – А от чужого внимания ваши чувства будут только сильнее.

– Да, но пять лет мы были порознь, – грустно улыбнулся он. – Это были самые ужасные годы моей жизни…

– Думаю, то же самое скажет и Энди. Главное, что сейчас вы вместе. И пусть эти пять лет останутся самыми трудными в вашей жизни, – искренне пожелала Китти.

– Я.. за это время успел стать опийным наркоманом, – поделился он. – До сих пор борюсь с этим. Если бы не Энди, вряд ли я бы справился.

– Ох, милый, – Китти с сочувствием сжала его плечо. – Понимаю тебя. Я бы тоже, наверное, спилась, если бы не представилась эта возможность с самолетом. Ты осуждаешь меня? – решилась спросить она.

– За то, что ты убила своего мужа? – уточнил Том и покачал головой. – Нет, конечно, что ты. Ты поступила правильно.

– Хорошо, что мое ближайшее окружение – мафия, – Китти тихо рассмеялась.

Едва они подъехали к отелю, швейцар, оценив машину, тут же кинулся открывать им двери.

Том поднялся в номер вместе с ней, оглядывая роскошный люкс. Вещи практически не были разобраны, Том увидел только несколько платьев и дорожный костюм, которые висели в шкафу.

– Ты только-только приехала? – догадался он.

– Да, конечно, – Китти принялась торопливо, не особенно заботясь о том, что вещи мнутся, рассовывать их по чемоданам. – Я бы и сразу из порта поехала к вам, но не решилась ехать с вещами.

– Тебе помочь? – улыбнулся Том, глядя, как она суетится. – Скажи, что куда.

– Да складывай, как придется, – отмахнулась Китти. – Потом, когда время будет, все разберу.

Они быстро управились, и Том позвал портье, чтобы он спустил чемоданы вниз.

– Ничего не забыла? – спросил он, пока Китти оглядывалась и запахивала на себе пальто.

– Да я и распаковаться толком не успела, просто после лайнера переоделась в свежее, – пояснила она и вместе с Томом вышла из номера.

Не без труда им удалось разместить багаж Китти, и они поехали обратно, любуясь рождественским Нью-Йорком.

– Мы водили Тео в этом году на парад Мейсис на День Благодарения, – сказал Том, когда они припарковались возле громадного универмага, чтобы Китти смогла докупить подарки для детей. – Он был в восторге, прямо как ты.

– Ох, я скучала по этому параду, – Китти взяла его под руку. – И часто вспоминала тот день, когда мы с тобой его смотрели. И индюшкой ты потом был чудесной, – подмигнула она. – Думаю, именно тогда Энди оценил твои ножки.

– Серьезно? – засмеялся Том, услышав это. – В этом году я тоже был индюшкой, но костюм у меня был получше.

– Ох, жаль, что я его не видела… Я так соскучилась по сцене, Том, – призналась она, рассматривая игрушки – кукол-марионеток, железные дороги, домики и тому подобное. – Но сейчас, наверное, я уже и петь не смогу.

– Если захочешь, ты всегда можешь вернуться. Энди будет рад дать тебе возможность выступить, – улыбнулся ей Том, погладив ее по плечу, чтобы подбодрить. – Все плохое позади, помни об этом.

– Я просто боюсь, что у меня совершенно испортился голос, – вздохнула Китти, но заставила себя взбодриться. – Что Мэй нравится? Гляди, какие куколки, – она взяла одну с изумительным фарфоровым личиком.

– Ты удивишься, но Мэй больше любит мальчишеские игры, – улыбнулся Том. – Думаю, лошадка-скакалка ее порадует больше. А по поводу голоса, думаю, Миранда тебя быстро вернет в строй.

– Совсем даже не удивлюсь, она ведь постоянно с двумя мальчишками, – рассмеялась Китти и пошла к мальчишеским подаркам.

В итоге примерно за час они управились, успев и выбрать подарки, и упаковать их.

Они, как и обещали, вернулись домой до того, как дети проснулись. Паола и Линг с тетушками уже успели сервировать стол к рождественскому ужину и взяли в оборот Энди, чтобы тот выполнял их поручения.

– Я уж испугался, куда вы делись, – сказал он, поцеловав Тома.

– Нужно было забрать вещи Китти из отеля, – пояснил Том, обняв Энди. – И еще она хотела прикупить подарков детям. Чем помочь?

– Спаси меня из кухонного рабства, – взмолился он. – Я уже помогал начинить поркетту, а что я делал с индейкой и сказать страшно, – пожаловался Энди.

– Боже, надеюсь, не изменил мне с ней! – округлил глаза Том, рассмеялся, поцеловал Энди и шлепком отправил его в гостиную.

Он был так совершенно и незамутнённо счастлив, что готов был, кажется, не идти, а лететь над полом.

– Энди уже успел нажаловаться, как его все загоняли? – прищурилась Джорджия, по локоть в муке. Она решительно возразила против пудинга в пользу традиционного паннетоне.

– Не нажаловался, просто сказал, что больше не готов вступать с индейкой в слишком близкие отношения, – смеясь, ответил Том.

Ему тоже нашлось дело – нужно было сделать начинки для тарталеток. Из гостиной доносились рождественские гимны, которые Энди включил на граммофоне.

В конечном итоге Тома через час отпустили отдохнуть – он так отчаянно зевал, что едва не вывихнул себе челюсть. Но он помог, чем смог. Придя в гостиную, он прижался к Энди, который закончил расставлять подарки под елкой.

– Пойдем, поспим часок?

– Пойдём, Томми, – Энди поцеловал его в макушку. – Надо, наверное, и Китти уложить. Она вторые сутки на ногах, как и мы.

– Она на адреналине, наверное, – предположил Том. – Или на диком количестве кофе.

– Предложить стоит, – Энди подошел к Китти, которая сидела с детьми на ковре у елки. – Китти, иди, поспи часок. А то, боюсь, ты скоро просто с ног свалишься.

– Не хочу отпускать от себя Тео, – улыбнулась она. – Ужин я продержусь, но вот Санта Клауса уже караулить не буду.

– А если вдруг мы услышим бубенцы, тебя будить? – спросил Тео, прижавшись к ней.

– Конечно, будить, котик мой, – кивнула она. – Но ничего страшного, если я не увижу Санту.

– А мы все-таки попробуем поспать часок, – предупредил Энди. Они заглянули на кухню, чтобы сказать об этом, и пошли к себе.

– Боже, главное Рождество теперь не проспать, – зевнул Том, заводя будильник и ложась рядом с Энди.

– Не думаю, что мы в состоянии проспать больше двенадцати часов, – рассмеялся он, обняв Тома и устроив его поуютнее. – Отдыхай, Томми.

– Ты меня недооцениваешь, – он уткнулся