Магнолия мадам Бовари - Влада Ольховская

Он наклонил голову, позволяя темным очкам упасть на пол; судя по всему, они ему мешали. Когда он снова посмотрел на Аворио, Катя услышала, как тихо вскрикнула Вика. И она понимала почему.

На загорелом лице мужчины ярко выделялись светло-голубые, почти бесцветные, как лед, глаза. И эти глаза Катя уже видела – только у совсем другого человека!

Глава 13

Наверное, во всем этом есть какая-то вселенская логика. В том, как распределяется право на радость и страдание. Вот только Линн, как ни старалась, не могла понять: за что ей это?!

Она даже не знала, как пережила тот разговор, как выдержала роль до конца. Она видела, что причиняет ему боль. И ей хотелось остановить это! Разве они вдвоем еще недостаточно прошли, почему нельзя просто быть счастливыми?! Но нет, ее заставили лично уничтожить то будущее, которое могло быть у них вместе.

Когда его увели, Линн почувствовала себя опустошенной… почти мертвой. Внутри словно открылась Черная дыра – искажение космоса, способное поглотить все эмоции, хорошие и плохие. Оживала девушка только тогда, когда к ней подносили ребенка. Тогда Линн могла улыбаться и плакать, прижимая к себе крошечное теплое существо. В остальное время… она просто не умирала до конца.

Хотелось уехать отсюда как можно скорее. Анри при всем своем садизме хотя бы устроил все так, что с Эриком они больше не встречались. Но Линн этого было мало. Она хотела максимально отстраниться от него, быть на другом конце планеты!

Жаль, что сразу все сделать не удалось. Нужно было выждать хотя бы неделю, дать окрепнуть и ей, и младенцу. Все это время Линн старалась не выходить из своей комнаты, шарахалась от каждой тени, все боялась увидеть его – пусть и вдалеке.

Наконец долгожданный момент наступил. Охрана проводила ее в кабинет Анри, где мужчина протянул ей конверт:

– Твои билеты. Вылет завтра, тебя доставят в аэропорт. В Германию, как ты и просила. Почему Германия, если не секрет? Разве дамы не любят Париж?

– Пошел ты…

– Как всегда, тебе не хватает выдержки и вежливости. Но это уже не моя проблема. В Германии тебя встретят, обеспечат жильем и деньгами. Три месяца можешь отдохнуть, потом договоришься о работе – в удобном для тебя графике и на твоих условиях. В пределах разумного, конечно. Видишь, мы тоже не звери!

Думает, что этой подачкой все исправил? Линн даже не бралась сказать, издевается он или на самом деле считает, что заменил украденное у нее счастье… Вполне возможно, что он действительно не понимает. Он и его начальник не способны были понять.

– Хорошо, – кивнула она, принимая конверт.

– Не мешало бы тебе пройти медицинское обследование… Бледная ты какая-то!

– Я в порядке.

Она не сомневалась, что происходящее с ней не связано с родами. Там было сложно, но в целом – без отклонений. А теперь… они ожидали, что фактически вырвут у нее душу, а она будет радоваться жизни?

– Кстати, сеньор Аворио передал, что ты можешь начать использовать свое настоящее имя…

– Мне все равно.

Настоящее имя, придуманное имя… Какая разница? Все равно той наивной идиотки, которая польстилась на предложение заработать в «не совсем законном» проекте, больше нет.

– Как там твоя деточка? – полюбопытствовал Анри. – Уже придумала имя?

– Тебя это не касается. Так на какую сумму согласился Эрик?

Она не хотела задавать этот вопрос. Он сорвался с губ сам собой.

Страшно поверить, что он принял деньги. Но… должен был. А иначе он бы уже нашел способ увидеться с ней, всей здешней охраны не хватит, чтобы его остановить! Раз не пришел – не сильно хотел.

Но это и не удивительно – она сама виновата. После того, что она там наговорила, он имеет полное право ее не прощать! Обвинить его в смерти его же сына… Как будто сам факт смерти ребенка недостаточно ранил его!

– А вот это уже, дорогая, не касается тебя, – фыркнул распорядитель базы. – Ты решила, что с тобой кто-то шутки шутить будет? Не жди поблажек. Все будет так, как я тебе описал, ты согласилась на это.

– Я знаю.

– Знаешь, вижу, но принять не хочешь. Ну же, не веди себя как шестнадцатилетняя блондинка, которая ждет своего принца!

– Метафоры – не самая сильная твоя сторона.

– Может быть. Вы с ним не встретитесь. Он не придет. Смирись с этим. Радуйся тому, что, несмотря на теорию вероятности, ты понесла здоровый приплод.

«Понесла приплод». Вот как они это называют. Наверное, и в отчетах каких-нибудь так пишут! Да пусть хоть как называют, лишь бы не дотрагивались до ее ребенка…

У Линн не было никакого желания продолжать беседу с ним. Девушка вышла из здания и поспешила преодолеть путь до своего бунгало, пока ее кто-нибудь не увидел. Она больше не разговаривала с бывшими коллегами, смотрела только себе под ноги. По сути, ее тут все предали… а она предала только одного человека, но самого важного.

В ее комнате было тихо и пусто. Его вещей больше не осталось – их убрали еще до ее возвращения из больничной палаты. Их отсутствие угнетало. Зато появилась небольшая люлька под балдахином из сетки от насекомых.

Линн отложила конверт и подошла к люльке. Младенец, уже проснувшийся, разглядывал ее через сетку. Странный ребенок… плачет так редко, что Линн никак не могла привыкнуть к этому звуку!

Откинув сетку, она взяла младенца на руки. Слезы сами собой покатились из глаз, девушка просто не обращала на них внимания.

– Хорошая моя, – шептала она. – Я забрала билеты, мы скоро уедем. Все будет как я обещала! А папа останется здесь, но он все равно тебя очень любит…

Он бы, пожалуй, любил. Но он даже не знает кого! Его мысли связаны с крохотным трупом, он убежден, что родился мальчик. Откуда он мог узнать, что у него дочь? Да еще и такая красивая, с гладкой светлой кожей и первыми колечками светлых волос…

Крохотная ручка скользнула по лицу Линн, словно стирая слезы. Но это не более чем иллюзия – на самом деле малышка просто двигала руками, иногда она так делала.

Взгляд ее еще плохо фокусировался, глаза были того странного серого цвета, который бывает у многих младенцев в первые дни жизни. Скоро он изменится, да и волосы, может, потемнеют…

Девушка почувствовала новую вспышку боли в груди. Эрик всего этого уже не увидит… никогда! А она не увидит его. Она даже не сможет рассказать ребенку, куда исчез отец! И эта девочка, может, под давлением сверстников возомнит, что папа ее бросил… Так и не почувствует, глупая, что ей достался лучший папа на свете!

Линн невольно перевела взгляд на небольшую икону, стоящую на тумбочке возле люльки.

– Я о многом просила раньше… – произнесла она. – И много хотела для этого ребенка… Но я передумала. Не знаю, слушаешь ли ты меня… Но я не хочу, чтобы у нее были мои глаза. Пусть у нее будут такие же глаза, как у него. Я хочу видеть их, даже если его у меня забрали!

Ответа не последовало, зато малышка у нее в руках издала странный, похожий на мяуканье звук. Линн невольно улыбнулась, прижимая к себе хрупкое тельце. Только так она могла еще чувствовать себя сильной…

– Я смогу о тебе позаботиться и одна. Буду заботиться за двоих – за себя и за папу. Когда мы уедем, у нас все будет хорошо. Ты только подожди… Ева.

Очки надежно скрывали это. Иначе Вика бы сразу заметила – такое сходство упустить невозможно! Она бы даже не сказала, что у мужчины были похожие глаза – они были точно такие же!

Как у Евы.

Как это понимать – Вика не знала. Да и не до того ей было! Ситуация не способствовала философствованию и глубокому анализу. Потому что у нее на глазах могли в любой момент убить человека, а ее саму отправить неизвестно куда… навсегда!

Над веревками она работала еще с тех пор, как охранники перестали наблюдать непосредственно за ней. Вика с самого начала чувствовала, что руки ей завязали халтурно, видно, от испуганной девушки многого не ожидали. Теперь же она усиленно старалась ослабить путы. Может, это и можно было бы заметить. Но все внимание Аворио было сосредоточено на его ассистенте.

Владелец яхты старался сохранить видимость спокойствия, однако чувствовалось, что он взбешен.

– Значит, это был ты? А не та шлюха? Вот и верь после этого в преданность! Я доверял тебе, а ты использовал это доверие, чтобы выдать меня! По сути, нож в спину всадил!

– Так мелодраматично, что я сейчас заплачу… – Тайлер с легкостью выдержал направленный на него яростный взгляд. – Я не буду устраивать тут споры в стиле «ты мне, я тебе». Я всегда тебя ненавидел, Лука. За эти годы ничего не изменилось. А ты просто хреново разбираешься в людях! Думаешь, деньги все решают… Да плевать на твои деньги! Я остался с тобой, чтобы уничтожить твою гнилую нору изнутри!

Даже Вика, которая была не в курсе ситуации, уже разобралась, что к чему. Больше всего сейчас поражало одно: почему Тайлер, довольно искусно маскировавшийся под преданного пса, вдруг решил выдать себя сейчас?!

– Кто еще знает о проекте? – сквозь сжатые зубы прорычал Аворио.