Магнолия мадам Бовари - Влада Ольховская

Можно было бы попробовать отрицать, убеждать его, что все не так. Однако Анри, в принципе, сложно врать, а теперь, когда она в таком состоянии, лучше и не начинать.

– И что теперь? Убьете нас?

– О нет, это было бы напрасной тратой ресурсов! Вы ресурсы, Линн, и очень ценные. Особенно Эрик. Пока что ему не хватает опыта, это факт, но талант его очевиден – здесь сеньор Аворио не ошибся. Да и ты демонстрируешь результаты, которые превосходят показатели обычного лаборанта. Вы оба нужны проекту. Но объединять вас опасно… точнее, оставлять вместе. Втроем.

– И что теперь? – еле слышно, одними губами, произнесла девушка, крепче прижимая к себе ребенка.

– Как я сказал, выбор будет за тобой. Если хочешь остаться с Эриком – это допустимо, но ребенок будет умертвлен, чтобы у вас не было причин бежать отсюда. Если хочешь оставить ребенка – вы уедете отсюда вдвоем, но Эрика ты больше не увидишь.

Умом Линн понимала, что первая версия шита белыми нитками. Если ребенок умрет, ни она, ни Эрик не будут работать на это отродье! Однако что, если Анри говорит правду?! Рисковать жизнью малыша она не могла!

– Если я выберу ребенка… Если мы уедем… Как вы удержите Эрика? Он захочет быть с нами, а не торчать здесь во имя обогащения Аворио!

– Быть с кем? Ты лично откажешься от него, скажешь, что он тебе противен. А его ребенок уже родился мертвым!

– Что… что ты такое говоришь?..

Да за что же ей все это?.. Ей, Эрику, малышу… Эти мысли не покидали Линн ни на минуту.

Анри не спешил отвечать. Он отошел к боковому столику и вернулся оттуда с большой коробкой из непрозрачного пластика. Он поднес ее ближе к девушке, открыл, и Линн не смогла сдержать крик ужаса.

Внутри коробки находится труп младенца. Да еще какого! Крохотное тельце, покрытое розоватой кожей с гнойными нарывами, ненормально большая, словно вздувшаяся голова, нарост, закрывающий правый глаз, и застывший в беззвучном крике ротик…

– Что это?!

– Это то, что увидит Эрик. – Анри оставался безжалостно, чудовищно спокоен. – Ребенок, которого ты родила ему. Вас ведь предупреждали, что нормальный младенец в таких условиях не родится – и вот доказательство!

– Что это за существо, Анри?

– О, это на самом деле ребенок, родившийся на территории базы. Так сказать, побочный эффект одного из препаратов. Мы, кстати, его не убивали, он родился мертвым.

Чего-то подобного можно было ожидать. Эрик ведь рассказывал ей, как его заставили разделять сиамских близнецов! Но Линн думала, – или, скорее, надеялась, – что это единичный случай и подобные издевательства над детьми здесь не практикуются. Даже Аворио не может быть таким сумасшедшим!

Оказалось, может.

– Мы предполагали, что и ваш ребенок родится таким, – продолжил распорядитель базы. – Непосредственного введения препаратов тебе не было, и все же ты находилась в прямом контакте с ними. Но нет, на первый взгляд, это здоровый младенец. Хотя я не исключаю развития патологий в будущем. И все же это не то, что надо показывать Эрику.

– А что надо? Изуродованный труп?!

– Конечно. Потому что этот изуродованный труп все расставит по своим местам. Ты родила мертвого больного ребенка. Это привело к нервному срыву. Ты обвинила Эрика в том, что из-за него погиб ваш ребенок – ведь из-за него, ценного специалиста, вас не отпустили! Поэтому ты видеть его больше не хочешь и покидаешь базу. Если будешь умной девочкой, Линн, и сделаешь все, как я говорю, тебе и твоему детенышу разрешат уехать.

– Так уж и разрешат… Ты сам сказал, что я вам тоже нужна!

– Нужна. Но к новоиспеченной матери мы слишком суровы не будем! Ты можешь выбрать любую другую базу для проекта, в том числе и в Европе. Условия содержания и зарплата у тебя будут достойные. А мужика себе нового найдешь! По сути, ты во всем выигрываешь. И не ломай комедию, делая вид, что любовь для тебя превыше всего.

Для него это была комедия… Он не понимал, не мог понять того, что она чувствует. А Линн казалось, что боль, через которую она прошла во время родов, вернулась – только теперь прямо в душу.

– Как вы удержите его тут? Даже если я пойду на ваши условия и соглашусь на эту клоунаду, что вы сделаете, чтобы оставить его на базе?

– Это уже не твоя забота. Полагаю, сеньор Аворио предложит ему хороший гонорар. Ведь это изначально привело сюда Эрика! Просто он сбился с истинного пути, когда началась вся эта чехарда с семейной жизнью. Прискорбно, но факт. Теперь же, когда все закончилось, он вернется к правильным ориентирам. Не думай об этом, Линн. Если выберешь ребенка, Эрика можешь вычеркнуть из своей жизни навсегда. И не надейся, что тебе удастся получить все сразу! Одно или другое. Сеньор Аворио все предусмотрел.

Кто ему вообще право дал такие сценарии создавать?! Распоряжаться чужими жизнями… Когда-то давно, соглашаясь на участие в проекте, она и представить не могла, что так обернется.

Да и до сих пор эта мысль приводила ее в ужас. Он уже украл у нее нормальную жизнь, прошлое, ее собственное имя, даже любимого мужчину! Но ребенка он не получит…

На самом деле это не вопрос выбора. Если малыш погибнет, Эрик ее никогда не простит, они все равно не будут вместе. Через это все-таки придется пройти… Она, наивная, полагала, что испытания закончатся сегодня, наступит период долгожданного счастья! А испытания только начались! Для нее – и для Эрика тоже. Линн страшно было представить, что он почувствует, увидев этого уродца в коробке.

И все же окончательно Аворио не победит. Он может разлучить их – навсегда, как бы жутко это ни звучало. Но то чувство, которого она совсем не ждала и которое появилось и крепло эти девять месяцев… оно ведь все равно останется!

Оно будет жить ровно столько, сколько проживет этот ребенок.

– День будет жарким, – весело щебетала молоденькая итальянка. – А значит, у нас и так было бы достаточно посетителей и работы! Может, даже выгоднее получилось бы, чем с этим банкетом! Тут, я понимаю, фиксированная оплата за все и сразу, но мне кажется, это тот случай, когда нужно было бы рискнуть!

– Ну да, наверное, – сонно отозвалась Катя.

По-настоящему продолжать беседу ей не хотелось, равно как и анализировать деловые стратегии хозяина кафе. В сложившейся ситуации ее напрягало только одно: то, что пришлось встать в пять утра.

А как иначе? Сегодня в кафе будет свадьба, зал надо украшать, поварам помогать. Если действовать в обычном режиме, никто ничего не успеет. И понятно, что им заплатят дополнительно за такие усилия, здесь никто ничего бесплатно не делает. Но сейчас это Катю как-то не слишком утешало.

Зато итальянка пылала прямо-таки пионерским энтузиазмом. Ее ранний подъем не смутил, словно она и вовсе не нуждалась в отдыхе.

– Цветочки еще вот-вот привезут! Маленькие такие букетики! Ты видела образцы, которые директору нашему показали накануне? Такая прелесть! Крохотные беленькие розочки, такие все пушистые-пушистые, и еще фиолетовые цветочки, которые я не знаю…

– Ага…

– Я так люблю свадьбы! Помню, в прошлом году у нас трое выходных подряд такое было…

Катя постаралась незаметно отдалиться. Зал не такой уж маленький, а столики везде надо протереть! Или сделать вид, что протираешь, потому как запылиться с таким потоком клиентов они не успевали, а грязь на них не задерживалась.

Вообще, у первого утра осени только одно преимущество и есть – тишина! Рушить это состояние воспоминаниями официантки о том, как она кому-то там закуски подносила и чуть не угробила невесте свадебное платье, не хотелось.

Да и вообще, перестраховался хозяин, слишком рано их собрал. Мелкую подготовку они почти закончили, декорирование зала начнется позже, когда принесут цветы и ленты, а пока – дурацкое пустое время, когда ни отдохнуть толком, ни поработать.

Убедившись, что на нее никто не смотрит, Катя вышла на террасу. Здесь сейчас спокойней, чем внутри… Яхты чуть покачивались на волнах, а некоторые и вовсе стояли неподвижно. Рассеянный солнечный свет золотым песком падал на причал. Ветер приносил с моря воздух, пропитанный солью… Девушка вдохнула его полной грудью и улыбнулась. А ведь все не так плохо! Даже если туристический сезон заканчивается, ее жизнь уже по-своему наладилась. Исчезли нервозность, чувство загнанности, пустота, не дававшая ей покоя. Будущее по-прежнему весьма туманно, зато появилась уверенность, что она сможет преодолеть это.

От размышлений о собственном будущем Катю отвлекло движение со стороны яхт. Странно, обычно в это время никто там не появляется… Хотя, может, кто-то тоже пришел готовить судно к прибытию хозяев, как они подготавливают кафе.

Но присмотревшись повнимательнее, девушка обнаружила, что на обычную команду яхты источник движения не похож. Да это вообще одинокая фигурка! Маленькая такая, тощенькая… как ребенок! И черный цвет одежды только подчеркивает это. Она обошла одну из яхт со стороны и весьма ловко запрыгнула на борт. Перебралась, как обезьянка, по канату, и вот ее уже не видно – то ли в иллюминатор пролезла, то ли просто на другой борт перебралась.