Приключения 1990 - Виктор Топоров

Он тут же пожалел о своих словах, решив, что Валерка может обидеться. Но тот лишь глянул на него с ухмылкой и непонятным превосходством.

— У нас всякий труд в почете. Забыл, чему в школе учили? Так тебе пивка сделать?

— Знакомься, это мой друг, — спохватился Игорь. — Вместе служили.

Крисань бесстрастно протянул руку, а Валерка вяло ее пожал. Лишь теперь по нечеткости Валеркиных движений Игорь увидел, что тот был на взводе.

— Боевые друзья встречаются вновь, — прокомментировал Валерка, и Крисань сразу насупился. Но Валерка беззаботно продолжил: — Сейчас, мужики, я вас устрою. Все будет о’кэй.

В общем-то Валерка оставался прежним добродушным, веселым парнем, и Игорь подумал, что Крисань, кажется, тоже это понял. Валерка исчез на пару минут, а потом появился с двумя стульями, которые подставил к маленькому столику у самой стены. А еще через несколько минут водрузил перед ними запотевшие кружки с белыми пенными шапками.

— Пиво — первый класс, — объявил Валерка. — Цени, Игорек, только по дружбе. Спецзаказ!

Он так хвастался, словно сам только что сварил это пиво. Игорь решил, что Валерка просто болтает спьяну, и собрался его остеречь по-дружески — а то ведь и с работы попрут за выпивон, но Валерка уже умчался в другой конец зала.

Хоть и гомон стоял в зале, и воздух синел дымным табачным туманом, за своим столиком они чувствовали себя словно в отдельном купе. Пиво Игорь не любил, оно всегда казалось ему горьким и невкусным, зато сейчас создавало иллюзию прохлады. И разговор тут пошел как-то легче, без прежней непонятной напряженки. Просто вспоминали, что было с ними совсем недавно.

Сидели так, наверное, долго. Потому, что пробегавший в очередной раз мимо Валерка (а к этому времени он уже здорово нагрузился) сказал слегка заплетающимся языком: «Закругляйтесь, мужики, закрываемся». И, прежде чем Игорь успел ответить, убежал к своим коллегам, столпившимся у буфетной стойки в грязно-белых коротких куртках. Одного из них Игорь признал — того, толстого. Мудрено было не запомнить его маслянисто-ленивую рожу. Нетрезвую к тому же.

Расплачивался Крисань. Сунул Валерке купюру, поглядел на сдачу, поднял удивленно брови, но ничего не сказал.

— Все нормально, мужики? — напрягаясь, спросил Валерка.

— Нормально, — пожалел его Игорь. — Спасибо, Валерик.

— Все путем? — настаивал тот, покачиваясь.

— Ясное дело.

— Ну, заходите.

На улице стемнело. Парк заметно опустел.

— Что это за парень? — спросил Крисань спустя какое-то время.

— Школьный товарищ. Живем в одном доме.

— Товарищ? — усомнился Крисань. — Что-то у твоего товарища пиво чуть не рубль кружка. Я не к тому, что денег жалко. Просто для сведения.

— Как? — удивился Игорь. — Может, он просто ошибся?

— Может, и ошибся, — без убежденности сказал Крисань. — Всякое бывает.

Они шли молча, слегка разомлев от пива. Игорь проводил Крисаня до метро, а самому ему до дома было рукой подать.

— Счастливо, братишка, — сказал Крисань. — Если что, помни: я рядом. А вообще — звони.

— И ты тоже, братишка, — сказал Игорь.

Едва он успел войти в квартиру и поздороваться с матерью как в дверь позвонили. Звонок получился совсем коротким, словно телеграфная точка. Мать открыла, впустив соседку из квартиры напротив.

— Я все ждала-ждала, когда Игорь придет, — заговорила она, взволнованно округляя глаза и отчего-то шепотом. Звали ее Вера или Варя, Игорь точно не помнил. Она была лишь ненамного моложе матери и жила вдвоем с дочерью, которая теперь заканчивала восьмилетку.

— Там у нас кто-то на чердаке, — сказала соседка.

— Кто там может быть? — спросила мать нормальным голосом, и соседка испуганно прижала палец к губам.

— Ш-ш! Услышит!

— Кто?

— Мужик какой-то. Две недели тут живет, я замечаю. Днем его нет, а к ночи приходит. Я смотрела: и подстилку себе там сделал. Может, бандит какой.

— Надо вызвать милицию, — мать потянулась к телефону.

— Подожди, — сказал Игорь, — я сейчас посмотрю.

Легкий пивной хмель еще бродил в голове, ему было приятно выглядеть перед двумя женщинами сильным и уверенным.

— Не надо, — с тревогой сказала мать.

— Да он спит, — успокоила соседка. — Храпит — отсюда слышно.

Она осторожно приоткрыла дверь. В самом деле, сверху доносились звуки, похожие на сонное сопение.

— Сейчас разбудим. — Игорь сделал шаг, но мать ухватила его за руку.

— Не ходи!

— Ты что, мам? Кого ты боишься? — удивился он. — Какого-то пьяницу?

— Неизвестно, пьяница или кто еще, — сердито сказала мать. — А если преступник? С ножом?

Игорь засмеялся, и она, поняв, что этим его не остановить, заговорила по-другому.

— Даже если пьяница. Что ты с ним станешь делать?

— Выгоню к чертям.

— Ой, не надо, мало ли кто это, — сказала и соседка.

— Выгонишь? На себе потащишь? Не ходи, Игорь, я тебя прошу.

Он задумался. Действительно, тащить на себе пьяницу не хотелось.

— Ладно, — согласился он. — Вызывай милицию.

Наряд приехал очень быстро. Два молодых, крепких милиционера взбежали наверх, светя перед собой карманными фонарями.

«Гляди-ка! Отдыхает. Ну-ка, вставай!» — услышал Игорь.

Ночного гостя уже вели вниз. Это был маленький человечек неопределенного возраста, худой и жалкий, в обтрепанном пиджачишке. Он щурился на свет красными глазками без ресниц и безропотно шагал, подталкиваемый своими конвоирами. На лице его читалась полная покорность обстоятельствам, ежедневно и произвольно определяющим его судьбу.

Один из милиционеров поехал с ним на лифте, другой задержался на площадке.

— Это вы сигнализировали? — спросил он.

Мать кивнула.

— Что это за человек?

— Да это ведь бомж, — сказал милиционер. — Без определенного места жительства.

— Как это? — не поняла мать. — Он что же, дома не имеет?

— Бомжи — они без прописки, — охотно объяснил милиционер. — Может, из заключения только что. А может, так, бродяга. Значит, обязательно там окажется. В общем, если что, мы позвоним.

Он вызвал лифт и уехал.

— Какой несчастный человек, — сказала мать.

— Почему несчастный? — удивился Игорь. — Не работает, гуляет где хочет. Ворует, наверное. А ты — несчастный.

— Может быть, — она покачала головой, вздохнула. —-Все равно. Таких всегда очень жалко.

Игорь не понимал, почему он непременно обязан жалеть бомжа, но спорить не стал: мать задумалась. Возле губ у нее пролегли горькие складки. Игорь всегда немного боялся непонятной ему печали и поспешил уйти в свою комнату.