Восточный край - Сергей Извольский

предупреждения выдает сейчас такой перфоманс мне было уже крайне интересно.

— Что с ней? — наконец спросил князь Новиков, глядя на Наоми.

— Ваша светлость, — проигнорировал я вопрос. — Вы уж простите великодушно, но у нас жесткий график тренировок. Да и у вас, наверное, дел очень много. Давайте ценить время друг друга.

Князь на мгновение прикрыл глаза, но, видимо приняв решение, поднялся.

— Вот значит как. Ну что ж, смотри не пожалей о своем решении.

«Шеф, шеф, шеф!» — вдруг почти взвизгнула Альбина.

— Ух ты прям обосраться как страшно.

Упс. Я это вслух сказал?

— Что, прости?

— Что слышали, ваша светлость.

«Шеф, вернитесь, вы нам нужны в разумном состоянии!»

На слова Альбины я внимания уже не обращал. Внутри неконтролируемо поднялась волна ярости — такая же, как и во время ритуала на поляне. Я наконец понял причину, почему меня настолько — до холодной ненависти и аж до трясучки, раздражает приехавший в гости дедушка. На поляне ритуала меня держала на ментальной привязке Мария Лещинская, а сейчас происходило практически все то же самое, только на шею мне пытался накинуть веревку князь Новиков, чтобы удерживая пусть не магической силой, но обязательствами, лишить свободы и воли.

Бывает так, что увидишь человека и он сразу не нравится — вот с князем Новиковым у меня именно тот случай. Но кроме того, это я тоже только сейчас понял, ярость во мне заклокотала из-за моей звериной сущности, сразу почувствовавшей чужое желание накинуть мне на шею поводок.

Высокий гость между тем, явно непривыкший к таким поворотам в диалогах, смотрел на меня с немым изумлением. Я не преминул прокомментировать его удивление, несмотря на фоновые причитания взволнованной Альбины, пытающейся уговорить меня хранить молчание.

— Михаил Андреевич, я не очень понимаю, что вы рассчитывали здесь увидеть, и что рассчитывали от меня услышать. Вы изгнали нашего отца из семьи, лишили нас прав и привилегий, а после того как мы едва не погибли и показали способности к освоению дара решили прийти снять сливки? Так это так не работает. Я действительно прекрасно все понимаю, как вы правильно изволили выразиться. Вы уже выкинули нас из семьи один раз, и как только мы перестанем приносить пользу или кто-то сделает вам выгодное предложение, легко выкинете и второй, даже не факт, что попросив перед этим прощения с обязательной фразой: «поймите, на первом месте интересы клана, ничего личного». Поэтому я крайне удивлен продемонстрированным подходом и только воспитание не позволило мне прямо и сразу попросить вас выметываться из-под крыши моего дома. Это если уж перестать валять дурака, как вы недавно выразились и начать называть вещи своими именами. Доступно объяснил?

Князь Новиков прикрыл глаза. Похоже, я все же смог его вывести из себя — даже через закрытые веки пробивался яркий синий отблеск, а из уголков век взвились синие всполохи магического сияния.

«Альбин, отключи контроль, мало ли что».

«Шеф, это блудняк какой-то!» — прокомментировала Альбина, но контроль отключила.

Дверь кабинета вдруг распахнулась и на пороге возникла внешне бесстрастная, но — я это почувствовал, крайне взволнованная Надежда Геннадиевна. Князь на звук открытой двери резко обернулся, открыв пылающие сиянием магии глаза. Наоми, как я краем глаза заметил, еще не трансформировалась полностью, но уже смотрела на происходящее желтыми звериным взглядом.

— П-прошу вас, д-давайте все усп… усп-п-п-покоимся, — заговорил поднявшийся Велльсгаузен, который под напряжением момента даже заикаться начал.

Несколько долгих секунд в помещении стояла полная тишина, после чего синие всполохи сияния глаз Новикова стали бледнеть и истончаться.

— Надежда Геннадиевна. Уделите минуту? — голос у него ровный и совершенно безэмоциональный.

— Конечно, Михаил Андреевич, — кивнула Надежда и вышла из кабинета. Князь Новиков, даже не глянув на нас и не попрощавшись, вышел следом. Надо будет запомнить и напомнить ему при случае об отсутствии должного воспитания.

— Игорь Николаевич, может быть чаю? — повернулся я к Велльсгаузену.

— Нет-нет, сп-пасибо, — тот явно засобирался уходить.

— Вы к нам не заходите что-то. Навестили бы, мы всегда гостям рады.

— Да-да, обязательно и всенепременно согласую визит с Надеждой Геннадиевной как у вас появится свободное окно времени в тренировках, — покивал наш куратор от проекта «Резервация» и скомкано попрощавшись, покинул кабинет.

— Наоми, а что это такое было? — повернулся я к сестре, когда дверь за Велльсгаузеном закрылась.

Наоми уже в полностью человеческой форме сидела на диване, поджав под себя ноги и грызла ногти. Когда я к ней повернулся, продемонстрировала мне ладони тыльной стороной раскрыв пальцы веером.

— Смотри, я же говорила, что ногти отрастают.

— Наоми. Что это такое было?

— «Это такое» это что?

— Ну, что ты здесь продемонстрировала?

— Рейдзи, я ничего особенного не продемонстрировала. А вот тебя хочу спросить — это что такое было? Ты же обещал Надежде-сама что будешь разговаривать с этим человеком вежливо.

— Так я и разговаривал вежливо.

— Рейдзи, насчет вежливо я бы поспорила. Но вообще мне с самого начала показалось что ты его сейчас порвешь.

— Да? — удивился я.

— Ты не хочешь мне ничего рассказать?

— Насчет чего?

— Когда этот человек вошел, я словно почувствовала рядом большого и опасного зверя, даже испугалась.

— Его испугалась?

— Тебя, Рейдзи!

Вот почему Наоми валяла дурака с самого начала. Похоже, я не заметил просыпающуюся звериную сущность, а она присутствие призрачного и сотканного из молний моего Альтер эго сразу ощутила.

Да, дела. Наоми вдруг соскочила с дивана и подошла ближе, обнимая.

— Ну не тебя конечно же испугалась. Последствий испугалась. Да и дом не хочется восстанавливать снова, у нас так красиво и уютно.

Некоторое время мы вместе с Наоми стояли у окна и наблюдали за двором. Никакого движения не было довольно долго — около четверти часа. После наконец князь Новиков появился и быстрым шагов двинулся к воротам.

— Михаил Андреевич! — крикнула вдруг Наоми распахивая окно.

Как только князь Новиков обернулся и нашел девушку взглядом, она продемонстрировала жест, известный еще со времен Древней Греции. Так называемый «бесстыжий палец», или «бесстыжий средний палец».

К прошедшему более чем через два десятка веков жесту Наоми добавила современной обработки, звучно чмокнув подушечку выставленного пальца. После этого с улыбкой помахала генерал-губернатору Восточного края, который и сейчас сумел сохранить самообладание. Но выходя со двора, двигался он довольно резко.

Надежда, через несколько минут, зашла в кабинет с каменным выражением лица.

— Наоми Сергеевна, — в ее голосе звучал лед всех мировых океанов. — Я попрошу вас объяснить свое поведение.

— Надежда-сама, — Наоми уже соскочила с подоконника и являла собой саму учтивость. — В ходе беседы с князем Михаилом Андреевичем я продемонстрировала свою