Возвращение призраков - Джеймс Херберт

Взлетевшая с цветка пчела перелетела через разбитую дорогу, ее полету на мгновение помешало присутствие людей. Грейс и Эш постояли, пока насекомое жужжало вокруг них.

— Почему ваш отец возражает против того, что я загляну в историю вашего семейства? — спросил Эш, когда они двинулись дальше.

— Думаю, он боится за хорошо упрятанные скелеты, которые вы можете вытащить из разных шкафов. Знаете, как он был сначала взбешен, когда я обратилась в Институт экстрасенсорики? Потом он вроде бы согласился на ваше исследование, пока сегодня утром не узнал, что вы будете копаться в прошлом.

— Я так и не понял, почему это должно его беспокоить.

— Он не ожидал этого. Он думал, вы установите свои мониторы, или чем вы там пользуетесь для выявления присутствия призраков, составите отчет, посоветуете, что делать, и уберетесь восвояси.

— Это не всегда так просто.

— Так ему казалось. Но его главная тревога — население Слита. Боюсь, что семейство Локвудов оставило плохой след в истории по отношению к людям, как говорит отец, и он не хочет оживлять старое недоброжелательство. — Заметив интерес Эша, она продолжила: — Среди наших предков были неудачные господа здешних мест, некоторые из них имели совершенно подлую репутацию, и я расплачиваюсь за это. Честно говоря, я никогда не интересовалась историей Слита. Меня отправили в пансион, когда мне было семь лет, и даже на каникулы мама увозила меня куда-нибудь, обычно за границу, а отец оставался выполнять свои обязанности, так что я никогда не чувствовала себя частью местного общества. А последние годы заняли университет и работа за границей.

— Мне по-прежнему хочется узнать об этих скелетах у Локвудов в шкафу.

Грейс улыбнулась, и он ощутил ее теплоту.

— Я же говорю, я сама мало знаю об этом. Да особенно и не хочу знать.

— Даже из любопытства?

— Ну, рискуя возбудить у вас аппетит, могу сказать, что как-то я услышала, что один из моих предков, Себастьян Локвуд, был большим другом и помощником сэра Френсиса Дэшвуда. Думаю, это заинтересовало меня минут на десять.

— Дэшвуда?

— Вы, конечно, слышали о нем? — Ее улыбка стала озорной. — Я думала, в Институте есть картотека, содержащая всю информацию об этой выдающейся личности.

— Ах, да. Сэр Френсис Дэшвуд, распутник и оккультист, основатель Клуба Адского Пламени, тайного общества поклонников дьявола. Да, ваш родственник попал в милую компанию.

— Его фамильное поместье было не так далеко отсюда. Он устраивал свои оргии и сатанинские ритуалы в меловых пещерах, которые сам вырыл. Себастьян Локвуд был членом тайного братства, и в середине восемнадцатого века они всячески позорили эти места.

— О, это уже скелет. И этот ваш предок был — как вы это назвали? Скуарсон?

— Да. Это моя мать рассказала мне о нем и, помню, очень, сердилась. Не знаю, почему это так ее задевало — мне это показалось забавным.

— Не удивительно, что ваш отец не позволяет мне добраться до церковного сундука, особенно если у вас и другие предки того же сорта. Интересно было бы почитать эти записи.

— Надеюсь, он был самой паршивой овцой в стаде. Если нет, то к поколению моего отца Локвуды здорово переменились. Я не могу себе представить отца, вовлеченным в нечто подобное, а вы?

Эш улыбнулся ей в ответ, хотя улыбка не коснулась глаз.

— Думаю, нет. Вы не возражаете, если я закурю?

— Даже в такой прекрасный день вам нет дела до загрязнения окружающей среды, не говоря уж о ваших легких?

— Это помогает мне думать.

— Вы только думаете, что помогает.

— Ну ладно, это помогает мне думать, что помогает думать.

— В таком случае, на здоровье.

— Можете чувствовать свое превосходство. — Он полез в карман и ничего не вытащил. — Эх, что-то мне кажется, что курение сейчас не поможет.

— Хорошо. Дольше проживете.

— Да, минуты на две.

— В свое время вы оцените эти две минуты.

— У меня будет время в последний раз закурить.

Она рассмеялась, радуясь, что шутливая беседа разрядила напряженность между ними. Но Эш все испортил своим вопросом:

— Как долго болеет ваш отец, Грейс?

— Уже третий раз вы спрашиваете о здоровье моего отца. Не понимаю, почему это для вас так важно.

— Я не говорил, что это так важно. Любопытно, вот и все.

— В этом нет ничего таинственного. Здоровье отца стало ухудшаться вскоре после смерти матери, хотя артрит в руках мучит его уже несколько лет. Но только недавно отец так сдал.

— Он показывался врачу в последнее время?

— Несколько месяцев назад, когда не смог больше выносить моих надоедливых просьб. Истощение, умственное и физическое, несколько повышенное давление — вот вердикт доктора. И артрит не улучшает положения.

— Сегодня он выглядел неважно.

— Я попросила доктора Степли зайти на неделе посмотреть на него. И не собираюсь предупреждать отца до последнего момента.

— Доктор Степли — деревенский терапевт?

Грейс кивнула.

— Он присматривает за нашей семьей, сколько я себя помню. Думаю, ему пора на пенсию, но он упрям, как мой отец. Наверное, будет продолжать практику, пока не свалится во время обхода.

Реактивный самолет высоко в небе виднелся сверкающей точкой и оставлял за собой тонкую, почти призрачную линию. След разбухал и растворялся в разреженном воздухе.

— Вот что осталось от Локвуд-Холла.

Эш посмотрел, куда указывала Грейс, и увидел вдали серые развалины. Приглушенная зелень холмов позади подчеркивала безжизненность изломанных камней.

Эш снял пиджак и повесил на руку.

— В прежние дни дом, должно быть, имел величественный вид, — заметил он, вместе с Грейс приближаясь к руинам.

— Во многих отношениях — да.

Эш взглянул на нее:

— Вы как будто не уверены.

— У нас до сих пор есть картина с изображением Локвуд-Холла, каким он был в восемнадцатом веке, — и да, я думаю, это было внушительное здание. Но мне оно никогда не нравилось. Его архитектура всегда казалась мне какой-то холодной; возможно, картина просто плохо написана.

— Я бы хотел увидеть ее.

— Хорошо. Она в кабинете у нас дома. Некоторые восхищаются как зданием, так и картиной, так что мое мнение может показаться вам не слишком заслуживающим доверия.

— Довольно часто бывает, что люди ощущают неприязнь к некоторым местам.

— К дому моих предков? Я должна бы гордиться его историей, как и его величественностью.

— Может быть, на вас влияет сожаление о том, как много Локвуды утратили за все эти годы.

— Я не проклинаю судьбу за утрату того, что мы имели.

В ее ответе не было резкости, просто твердое убеждение, и Эш решил, что ему это нравится. Эта женщина не хнычет, как новые бедные.